Тайны портового города

— Рийна и парни узнали кое-что, я их сейчас встречу и поговорим. Планы меняются, пан Богдан побудете здесь?

— Я лучше с тобой, мало ли что! — откликнулся он. Табола кивнул как-то неуверенно ибеспокойно. И вот только в этот момент Богдан понял, что именно так напомнило ему кнесову дочь. Она тоже любила. Любила его непутевого брата. Любила своего сына. Любила беззаветно и абсолютно. Старый воин понял, что точно так же Таби полюбил болотную ведьму. — С Ри все в порядке?

У Богдана вырвалось, а Таби бросил на него взгляд надежды.

— Не знаю. Она без сознания. Идем.

Маг сорвался на выход, а воин и раскатный мальчишка поспешили за ним.

Табола дель Наварра

Ну вот зачем он ее туда отпустил? А мог не отпустить? Он ей вообще кто? Арестовать, етицкий богоморж, как герцогскую воровку и пусть пока сидит у Лудима в камере! А что потом? Когда выпустит! Вот тогда вряд ли он ее еще раз увидит? Или он не выживет, или она не выживет. Но это лучший вариант. Худший, если она просто сбежит! Даже зная, что она будет на родных болотах, хрен моржовый он там найдет, а не свою ведьму. Поэтому зубы сцепить, лечить, любить и не ругать! Только б была жива! Неужели дядько Богдан вот прям так на моем лице это читает? Иначе, почему так понимающе и сочувствующе смотрит?

Они ехали в карете, которую закладывали втроем в графской конюшне, но внутри сидел только Светлан. Богдан ехал рядом с Таби и наблюдал за тем, как маг нервно управляет двойкой.

— Табола, притормози! — вдруг произнес тот и положил ему руку на плечо. — Дай мне вожжи. Я понимаю, что ты переживаешь за нее. Да, мне это видно. Наверное, только мне и видно, что ваша любовь — это любовь, а не интрижка. Твоя мама так смотрела на твоего папу…

Табола хотел было окоротить или возмутиться, но вздохнул и как-то разом поник.

— Ты понимаешь, дядько Богдан, мы же все равно не сможем быть вместе.

— Почему? — искренне удивился тот.

— Она не захочет.

— Ой ли?

— Она — свободная ведьма, у нее ребенок есть. Она Империю и императора за личных врагов считает…

— Но она же тебе помогает! Она сейчас на стороне Империи и против ведьмака, а ведьмаки завсегда друг друга прикрывают. А она этого упырем называет. Значит, не все так однозначно и однобоко, как ты думаешь.

— Ты просто не все знаешь.

— Так ты расскажи. Вот пока едем и ждать их еще придется, ты расскажи, сынок, — старый воин и сам не понимал, почему так назвал племянника, оно само вырвалось. Видимо, не один у него все-таки сын, раз к Таболе кровь потянулась.

Глава 15

Имоджин, графиня Сарагосса

Что-то шло не так. Это только Даррену казалось, что все в порядке, что всё и все ему подчиняются, что он разработал и устроил идеальный обряд и скоро станет богат. Она просто чуяла каким-то внутренним чутьем, что все плохо. Даррен сейчас больше всего был похож на бешеную лису. Ту, которая выбегает из леса, не боится людей и кидается на все, что увидит. Неважно, живое это существо или камень на дороге. Так и Даррен, скоро начнет кидаться на всех. А он опасен даже больше, чем бешеная лиса.

К тому же Имоджин видела и ощущала, что перенесенная искра больше отбирает, чем дает. Она тысячи раз пожалела о том, что была такой глупой, что влюбилась и доверилась, что позволила проводить над ней опыты.

Имоджин была кем угодно — стервой, изменницей и интриганкой, но дурой она не была. А в последнее время еще и поняла, что приобретенная искра скорее вредит, чем помогает. В те моменты, когда она видела лей-линии, они противились ей, ускользали из рук и, казалось, даже отшатывались с отвращением.

Сейчас она сидела перед зеркалом и расчесывала свои золотые волосы. Смотрела на себя и не видела. Взгляд ускользал в прошлое. Вот она, еще совсем девчонка, в Нисмане встречается с Джоем впервые, улыбается ему и он весь словно светиться начинает, улыбаясь ей в ответ. Вот она нервничает, потому что скоро свадьба, а платье ее доделывать и доделывать. Она хлещет портниху по щекам и орет в истерике. Зачем? Ей, взрослой, уже не понятны поступки ее молодой. Вот первый сын, вот дочь, вот она знакомиться с Дарреном. Это как вспышка! Чувство пронзает ее. Зачем ей были нужны все эти сплетни и сплетники… Зачем?

Вот рождение Эванджелины. Она даже не помнит сейчас как выглядит дочь. Она никогда не интересовалась детьми. Ее дело родить, а как там дальше, что они… Вот первое получение искры. Она счастлива. Воодушевлена. Она — маг! Вот угасание искры. Отчаяние. Неужели все было зря? Нет! Он сможет! Он найдет способ! Вторая искра, третья… Сейчас Джинни уже не хотела искры. Она хотела жить, чувствовать, переживать! Она хотела хоть что-нибудь хотеть! Еще пару дней назад она волновалась из-за морщинок и седых волос, но сейчас ее это не трогало. Она словно потеряла любые желания и лишь изображала их. Только рядом с ним, только, когда Даррен касался ее, чувства возрождались. И это была не любовь и даже не похоть, это был страх. Страх, что если он уйдет от нее, то она никогда и ничего больше не почувствует. Никогда больше не будет жива.

У нее еще оставался рассудок и привычный искать и плести интриги ум. Поэтому она решила посмотреть на «первую» ласточку! На того, кто должен принять искру за деньги. Кажется, маркиз Вышевский? Вот посмотрим. Если с ним будет так же, то она лично сдастся на милость магам. Пусть только вернут ей желания, пусть и в тюрьме. Зачем ей богатства, если они не радуют? Зачем изысканные яства, если она не чувствует их вкуса? Зачем солнце или ветер, если они не оставляют и тени ощущений?

Но! Как выбраться? Даррен вряд ли отпустит ее просто так обратно в поместье. Еще и этот Синтявка приглядывает за ней! Маленький сучонок! Втерся в доверие и теперь лично ручки пачкает: и за слугу он, и за горничную… А то она не видит какие взоры мальчишка на нее бросает, как старается прикоснуться лишний раз, какие масляные глазки у него становятся при виде нее, как он губешки свои облизывает?! Фу, противно! Даже, когда на все все равно, противно. А ведь мнит себя магом уже, фокусы проделывает, цветы ей таскает. Думает, что она не знает, как он перебирает ее белье в комоде и что украл ее сорочку? Все она видит. Только молчит. Даррену этот малец нужен, а там… Там посмотрим.

Она легла спать, а утром привычно пожевала какую-то еду, привычно выпила бокал белого вина, привычно пошла прогуляться по саду. Ночью Даррен так и не пришел.

— Эй, ты! — заметила Имоджин Синтявку, идущего к погребу с подносом еды для материала, — подойди!

Тот повиновался, поставив поднос прямо на траву.

— Да, ваше сиятельство. Чего изволите?

— Где господин?

— Так он всю ночь за чертежами и провел. Не выходил еще. Меня не звал.

— Ладно. Оседлай мне лошадь, хочу прокатиться!

— Да, ваше сиятельство. Я сейчас у господина узнаю и сразу сделаю. Как он велит, так и сделаю…

— Ты что, щенок, ум потерял?!!! — вскричала она, отметив, что получилось недостаточно эмоционально. Прошлая Имоджин бы его еще и хлестнула чем-то, но нынешней Имоджин было как-то и все равно. — Приказ выполняй!

— Да-да, госпожа. Сейчас-сейчас.

Он отступал от нее кланяясь, а затем схватил поднос и опрометью отправился прочь. Видимо, кормить материал. Похоже и не собирался торопиться и докладывать. Для себя графиня все поняла. Осталось понаблюдать за новеньким искроприемным.