Тайны правителей Вастенхолда

— Да, пока у нас все спокойно, — хмыкнула Беатрис. — Ваше величество, а вы вообще в курсе, что половина ваших милых фрейлин за вашей же спиной обсуждают, кто будет королем после смерти отца? А в это самое время их мужья прикидывают, как бы быстрее освободить престол для нового кандидата. Райнер Хайдрих осмелел настолько, что сделал мне предложение. Вроде как став его женой я буду вести относительно привычный образ жизни, потому что на троне будет другой человек. И надо как можно быстрее предъявить людям наследника.

— Дочь, — тихо произнесла женщина, — я знаю, что аристократы спят и видят, как бы сменить династию. Но я не считаю, что все так плохо, как это рисуешь ты. Подобные разговоры постоянно ведутся в больших городах. Но если за спиной заговорщиков не стоит армия, беспокоиться не о чем.

— Я не буду с вами спорить, — принцесса через зеркало посмотрела на мать. — Вы уже сложили определенное представление, и будете придерживаться его. Но я хочу вам напомнить, что людям с большими деньгами не всегда нужны войска. Достаточно перекупить слуг или нанять кого-то на выполнение самых грязных дел.

Ответа не последовало. То ли у королевы не было возражений, то ли она не хотела продолжать бессмысленный разговор. Понятно, что обрести союзницу в лице дочери у нее не получилось, а поругаться еще больше можно было с легкостью. Было понятно, что на уступки не пойдет ни одна из них, значит, оставалось свернуть разговор и удалиться.

— Я услышала твою позицию, — недовольно поморщилась Марлене. — И я подумаю, стоит ли мне вообще присутствовать за обедом. Возможно, я внезапно плохо себя почувствовала. Такое вполне может произойти.

— Решать вам, матушка, — последовал ответ. Мысленно Беатрис отметила, что такой вариант был бы наилучшим. Но, чтобы гарантировать отсутствие матери за столом, нужен был большой скандал. А устраивать его после недавней вспышки не хотелось. Слишком легко она заводилась, впадала в бешенство, а потом наступало бессилие.

— Если что, я передам свои извинения, — бросила мать прежде, чем покинуть комнаты дочери.

Дверь закрылась. Беатрис поежилась и потерла руки. Как всегда, когда она нервничала или переживала, пальцы заледенели. Можно было попробовать согреть их в теплой воде, но тогда руки станут некрасивыми. Вино быстро разгоняло кровь по венам, но не стоит пить до обеда. Она позвонила. В комнату вошла одна из девушек ее двора.

— Распорядись, чтобы мне принесли травяной отвар, — приказала она. — И пусть он будет горячим.

— Да, ваше высочество, — молоденькая фрейлина присела в реверансе, после чего скрылась за дверью.

А принцесса вздохнула. Где гарантия, что эта самая девушка мысленно не примеряет корону. Ведь неизвестно, как долго будет править Митарис, и кто придет ему на смену.

— Нет, так нельзя, — сама себя тихо одернула Беатрис. — Не важно, что они говорят о тебе. Достаточно знать, что разговоры идут. Вникать же в детали слишком неприятно. Всегда можно договориться об удачном замужестве, чтобы меня отдали за какого-нибудь достаточно молодого и недостаточно знатного дворянчика. И ему будет приятно, что получил жену с богатым приданым, и новому королю не придется опасаться, что я попытаюсь оспаривать его власть. Надо будет изучить книгу лордов. Кто там максимально далек от нашей династии.

* * *

— Девушки, — хозяйка пансиона прошла к кафедре, за которой застыл преподаватель, — хочу представить вам нашу новую воспитанницу. Девица Штерн, не стесняйтесь, проходите.

Клаудия вошла в класс, где шло занятие. Принцесса чувствовала себя неуютно под пристальным взглядом двух десятков пансионерок. Казалось, кто-то из них вот-вот догадается о ее происхождении. Но нет, всем было просто любопытно.

— Проходи милая, — повернулась к ней женщина в темно-сером платье с белым воротником. — Садись. Во втором ряду есть свободное место. Леди Николетта покинула нас после помолвки. Думаю, тебе будет там удобно.

Принцесса выдохнула. Не все так страшно, как ей казалось. Откуда девушки в горном герцогстве могут опознать в ней младшую дочь Митариса, если сама она долгие годы скрывалась в стенах монастыря. Большее, что ей грозило, кто-то узнает бывшую послушницу. Но это не страшно. Всегда можно сказать, что она еще не готова стать монахиней и хочет узнать жизнь за пределами серых стен.

Но нет, пока никаких вопросов не было. Она прошла на свободное место, достала из стола уже лежавшую там бумагу, перья, проверила чернила и приготовилась слушать вместе с другими пансионерками. На нее косились, не заметить это было сложно, но ни одного шепотка, ни одной записки, дисциплина на занятии стояла отменная. Ровным счетом до того момента, пока звон колокола не возвестил о его окончании, и наставница не дала задание к следующему уроку.

— Добрый день, я Луиза, — тут же повернулась к ней соседка слева.

— Я Дебора, — поспешила представиться девушка справа.

Вскоре рядом столпились остальные воспитанницы. Клаудия пыталась запомнить их имена, но быстро поняла, что это невозможно.

— Добрый день, девушки, — когда появилась возможность, поспешила заговорить она, — Я Клаудия. Клаудия Штерн. Родилась и выросла в Вастенхолде, а сюда вынуждена была бежать несколько недель назад, когда король стал искать виновных в поражении в войне. Увы, наша семья стала одной из тех, на кого возложили всю вину. Отца взяли под стражу, мать скрылась в стенах монастыря. Меня сюда переправили сестры. Собственно, вот такая моя история.

Она развела руками, показывая, что ничего особо интересного в ее жизни и нет. Только девушки так не думали.

— Бежала! — ахнула одна из них, толи Анхен, то ли Лизхен, то ли Розамунда, принцесса успела запутаться, кто есть кто, и есть ли тут кто-то с этими именами. — А как?

— Ну как, — вдохнула она. Со стороны могло показаться, что печально, а Кло сетовала на себя за малопродуманные детали. — Духовник матушки переодел нас монахинями и помог добраться до монастыря. А потом я выехала с группой паломниц.

Последнее не грешило против истины, потому можно было сильно за достоверность не переживать.

— А что с твоими родителями? — еще одна соученица проявила любопытство.

— Не знаю, — она тихо прошептала, — надеясь, что это сойдет за отчаяние. — Когда мы были в монастыре, о судьбе отца ничего не было известно. Словно ничего и не происходит. Боюсь, его уже нет в живых… Матушку обещали укрывать, сколько получится. У нее слишком слабое здоровье, чтобы пустится в путь осенью. Может, летом, если она сможет, мы… мы встретимся здесь…

— Прости, я не хотела, — девушка погладила ее по руке. — Я уверена, что с твоей мамой все будет хорошо.

— Спасибо, — снова прошептала Клаудия. — Я каждый день молюсь за них Создательнице. И девушки, я прошу меня извинить, но вас так много. Я честно сразу всех не запомню. Поэтому простите, если буду путать вас.

Разумеется, новенькую сразу простили за честность. Понятно, что интерес к ней не спадет еще какое-то время, но пока больше вопросов задавать не спешили. Вместо этого поспешили обсудить, что было задано к новому уроку, просветить вновь прибывшую, заодно рассказать о характере наставницы, которая будет вести следующий урок.