Тайны правителей Вастенхолда

— Наверное, странно со стороны, что дочь обсуждает с отцом своего любовника, — несколько смущаясь, принялась излагать девушка, — но я хочу поговорить с тобой о Райнере. Точнее, о том, что в последнее время мне стало трудно находиться рядом с ним.

— До, после или во время? — легкая пошлость должна была несколько разрядить обстановку, во всяком случае, король на это надеялся.

— И до и после, — поняла его намек Беатрис. — Мне надоели его намеки, что я по сути никто, и надежды на будущее у меня нет, если я не решусь стать его женой. Вот только я как-то не вижу себя ни баронессой Хайдрих, ни женой нового короля Райнера первого Хайдриха. К матери с такими вопросами не пойти, она сразу начнет читать морали о моем поведении. А я и не претендую на святость, я такая, какая есть. Раньше я бы просто выгнала его, но сейчас хочу посоветоваться с тобой.

— Знаешь, дочь, раньше я бы просто сказал, гони его в шею, а если не уйдет сам, мы найдем тех, кто поможет удалиться. Но сейчас, до объявления Даниеля наследником, и какое-то время после, мне нужно, чтобы Райнер оставался под присмотром. И кроме тебя с этим никто не справится. Потерпи немного.

— Твои люди не могут добыть всю информацию? — сразу поняла суть просьбы девушка. — И ты хочешь, чтобы я прощупала его настроение.

— Да, дорогая. Не все мужчины доверяют посторонним. Райнер не стоял у истоков заговора. Но сейчас он является его мозгом. Дункле слишком осторожен, а старший Хайдрих недостаточно умен, чтобы заговорщики держались так долго. Раньше я бы просто приказал схватить всех и повесить, в назидание, так сказать, потомкам. Но после войны позиции короля несколько пошатнулись. Вот и приходится терпеть под боком такое безобразие. Благо безобразие пока только болтает и делит шкуру неубитого медведя. Но в любой момент от разговоров они могут перейти к выступлению. И мне надо понимать, как скоро они начнут переговоры с войсками.

— Я удивляюсь, что они не сделали этого раньше, — вздохнула принцесса. — Армия была недовольна разгромом. Многие выступили бы против нас почти сразу после прекращения боевых действий.

— Эти люди не настолько глупы. С военными пришлось бы делиться властью. А сейчас их будут покупать, так что можно будет просто заплатить золотом. Не дешево, но ключевые посты останутся в нужных им руках.

— А потом? Они же ничего не смыслят в государственных делах. Насколько я знаю, у барона Хайдриха всеми вопросами поместья занимаются управляющие, за которыми присматривает баронесса. Сам он понятия не имеет, откуда берутся деньги.

— А потом, дорогая, началось бы самое интересное. На смену одним быстро пришли бы другие, уже понимающие, что и как надо делать. Пришли бы с полной поддержкой армии. Возможно, какое-то время новые власти и сопротивлялись бы, но от силы через пару-тройку месяцев их участь была бы такой же, что и моя. Вот только я бы этого уже не видел. Разве что есть тот свет, с которого ушедшие смотрят в этот мир.

— Теперь же ты хочешь, чтобы я узнала об их реакции на появление нового наследника, — Беатрис подалась вперед, следя за реакцией отца. Правильно ли она поняла возложенную на нее миссию. — Насколько эта новость выбьет их из колеи, и что они попытаются сделать.

— И можно ли это как-то предотвратить, — дополнил ее отец. — Потому что придумать можно все, что угодно. Даниеля в любом случае попробую если не убрать, то испортить его репутацию. И надо постараться избежать этого хотя бы пока в глазах общества он не станет считаться истинным наследником.

— Постараюсь сделать все, что от меня зависит, — улыбнулась принцесса. — Вот только Райнер не спешит делиться со мной ничем, связанным с его видением будущего.

— И, вот еще, — не удержался Митарис, — я видел, каким взглядом ты изучала моего сына. На братьев так не смотрят. И я не буду против, если между вами что-то завяжется. Скажу больше, ваш союз меня бы полностью устроил. Но постарайся не оказаться в одной постели с будущим королем хотя бы до того, как мы разделаемся с заговорщиками. Ну, или хотя бы не устраним Райнера.

— Постараюсь, но ничего не буду обещать, — как можно искренней произнесла Беатрис. — Как ты знаешь, это зависит не от одной меня.

Митарис только покачал головой. Вот уж какой вопрос полностью зависел от его дочери, так как раз этот самый. Сопротивляться ее напору могут или дети, или немощные старики, или совсем уж праведные монахи, давшие множество обетов. Наследник же являлся обычным молодым мужчиной, периодически посещавшим определенные заведения для свободных и не очень людей, имеющих определенные потребности. А еще король видел, как его сын изучал сводную сестру. Взгляды были далеко не братскими. Поэтому надо было приложить максимум усилий, чтобы эти двое какое-то время сохраняли дружественно-родственные отношения. Не долго, нет, лишь столько, чтобы со стороны все выглядело прилично. Если, конечно, слово прилично можно применить к Беатрис.

* * *

Утро для Райнера началось позже обычного. Мужчина проснулся от стука в дверь. Новая служанка принесла завтрак.

— Я же просил разбудить меня в восемь, — недовольно рявкнул он.

В ответ раздалось тихое всхлипывание. Девушка, старательно отворачивая личико, расставляла на столе содержимое подноса.

— Извини, я думал, это мой слуга, — хозяин комнаты поднялся, благо прикрываться не пришлось, и подошел к служанке. — Прости, крошка, я не хотел тебя обидеть.

— Вы не виноваты, господин, это личное, — пролепетала она. — Только, пожалуйста, не говорите вашей матушке. Она уволит меня, а я не смогу найти другое хорошее место. А домой мне нельзя.

И она снова всхлипнула, а из глаз потекли слезы.

— Не бойся, не скажу. Как твое имя, солнышко?

— Летиция, господин.

Райнер мило улыбнулся, хотя все внутри морщилось от этого обращения. Ну да ничего, как только братец отправится в свой монастырь, тут же станет вашим святейшеством, а уже к нему будут обращаться по титулу.

— Летиция, давай ты присядешь и расскажешь мне, что случилось, а я подумаю, чем тебе помочь.

— Вряд ли это в ваших силах, — она опустилась на самый краешек стула. Лидер заговорщиков устроился напротив. — Мой жених… он сказал, что между нами больше ничего не может быть. А я сбежала из дома, чтобы встретится с ним. Теперь, если я вернусь, меня не ждет ничего хорошего.

— Вот как, — мысленно мужчина пожалел, что решил выслушать девицу, но раз начал, не выгонять же. Тогда она будет заливать слезами особняк, матушка непременно узнает, а потом еще решит, будто слезы из-за него, ведь выходила она плачущей из конкретной комнаты. — А кто он?

— Даниель, — пролепетала Летиция. На этот раз обошлось без всхлипов. — Даниель Шефер. Он устроился на работу в какую-то большую контору. Я была у него, он живет намного лучше, чем дома до отъезда. Видимо, это заставило его забыть о своих обещаниях. А ведь когда-то мы мечтали вместе, что нас ждет в будущем.

— Я наведу справки, — мысленно Райнер решил, что особо стараться все равно не будет. Судя по всему, никто официального предложения не делал, иначе тут была бы толпа негодующих родственников. Ушлый юноша погулял девушку, наобещал с три короба, а, получив возможность уехать в столицу, благополучно оставил бывшую пассию в надежде найти кого-то лучше, богаче, с полезными связями. А несчастная напридумывала себе домик на тихой улочке, выводок детей, рисунки на изразцах камина, цвета обивок и скатертей, а теперь собирает осколки разбитой мечты. — Если получится, мы призовем его к ответу. Но многое будет зависеть от того, какие у твоего Даниеля покровители. Увы, я тоже не всесилен.

— Благодарю вас, господин, — просияла служанка. — Обещаю, не буду докучать вам, но молю, не забудьте о моей просьбе.

— Постараюсь, — улыбнулся ей он. — Теперь иди, пока тебя не начали искать. И умойся. А то подумают, будто плакала ты из-за меня. Сразу пойдут слухи, сплетни. Нам с тобой это не надо.

— Да, господин, — Летиция подскочила и выбежала из комнаты.

Райнер проводил ее взглядом, особо задержавшись на попке. Если бы не было Беатрис, он бы, не задумываясь, что-то замутил с этой крошкой. Девчонка выглядит хорошо. А он умеет утешать несчастных брошенных невест. Главное, чтобы потом никто не попытался превратить его из утешителя в законного мужа. Дражайшая матушка этого не потерпит. И если девица, всего лишь, окажется на улице, ему самому предстоит несколько лет выслушивать упреки.