Тайны сбежавшей невесты

– Подожди, Энни. – Он страстно поцеловал ее. – Дождись вот этого…

Его палец коснулся напряженного бутона меж ее ног, и Энни снова вскрикнула. Она выгнулась ему навстречу, и ее бедра стали двигаться в соблазнительном ритме, сводившем Джордана с ума. О, она обладала таким жаром, такой страстью, таким чувством!.. Джордан ощутил, что еще больше возбудился.

А его большой палец по-прежнему кружил вокруг бутона страсти. Кружил очень медленно, но настойчиво. Граф решил, что сделает все возможное, чтобы доставить Энни удовольствие.

– Джордан, я… – У нее перехватило дыхание.

А он снова ее поцеловал. Поцеловал – словно выпил из ее губ прекрасное вино.

– Тихо, – прошептал он. – Позволь этому случиться. Почувствуй…

– Позволить – что?.. – Тут Энни вдруг судорожно вцепилась в его плечи. – О, Джордан! – вскрикнула она, в последний раз приподнимая бедра.

Энни не знала, что происходило в ее теле, но мучительно растущее напряжение и последовавшая за ним кульминация оставили ее бездыханной и ошеломленной, крепко прижимающейся к Джордану. А он был абсолютно неподвижен – замер с закрытыми глазами и почти болезненным выражением лица.

– Джордан… – пробормотала она, наконец-то восстановив дыхание. – Джордан, с тобой все в порядке?

– Все будет… хорошо, – процедил он сквозь зубы.

Энни по-прежнему чувствовала его напряженную плоть, и это напряжение, вероятно, причиняло ему боль. Она потянулась, чтобы прикоснуться к его плоти.

– Энни, нет! – Слова эти прозвучали как приказ, но Энни не подчинилась.

– О Боже!.. – простонал Джордан.

А Энни, удерживая в руке его плоть, прижалась к нему обнаженной грудью. Господи, она даже через бриджи чувствовала пугающую мощь восставшей мужской плоти. Хотя Энни никогда не читала скандальную брошюру сестры, она была в какой-то степени осведомлена о том, что происходит между мужчиной и женщиной в постели… И не обязательнов их брачную ночь. Судя же по реакции Джордана, она только что нашла его источник удовольствия.

– Можно мне прикоснуться к тебе, Джордан?

Закрыв глаза и сжав зубы, он отрицательно покачал головой.

– Джордан, пожалуйста… – сказала Энни, осторожно расстегивая его бриджи.

– Нет, Энни, – выдохнул Джордан, пытаясь остановить ее. Он не мог нести ответственность за то, что произойдет, если своей изящной маленькой ручкой она коснется его обнаженной плоти.

– Пожалуйста, – прошептала она, – позволь мне это сделать.

Последняя пуговица была расстегнута, напряженная мужская плоть оказалась на воле, и Энни обхватила ее пальцами. На ощупь его плоть была похожа на шелковистый бархат, излучавший тепло, но при этом мощная, упругая и твердая. Энни вздрогнула. Каким-то образом, вероятно, на подсознательном уровне, она поняла, что нужно делать. Ее рука стала двигаться вверх и вниз, заставляя Джордана стонать и дрожать всем телом.

– Энни, нет! – Он отчаянно прильнул губами к ее губам, но Энни продолжала совершать ритмичные движения.

Джордан собрал все силы, чтобы выдержать дьявольскую пытку, которую учинила над ним Энни. А эта пытка… О Господи, все меркло по сравнению с теми страданиями, которые она причиняла ему сейчас.

Энни же, покусывая мочку его уха, продолжала его ласкать. В какой-то момент Джордан вздрогнул, почувствовав мощную пульсацию. О Боже, если он позволит ей продолжать в том же духе, то его восставшая плоть взорвется живительной влагой прямо здесь, у каменной стены оранжереи.

Граф усилием воли заставил себя перехватить руку Энни и отстранить ее. Глаза девушки излучали страсть и смущение одновременно. Джордан поцеловал ее в лоб, коснулся губами кончика носа, затем нежно поцеловал в губы.

– Но почему? – спросила она.

– Ну, скажем так… – Джордан дышал шумно и прерывисто. – Если бы ты продолжила в том же духе, я бы поставил себя в глупое положение, понимаешь?

Энни в замешательстве покачала головой.

Джордан стал целовать ее снова и снова и целовал до тех пор, пока у Энни не появилось ощущение, что ее припухшие губы уже никогда не станут прежними. Тогда Джордан тихо сказал:

– Здесь мы должны остановиться, ясно?

Она молча кивнула в ответ.

Граф сначала застегнул свои бриджи, потом управился с застежкой на ее платье. Ни слова не говоря, он проводил Энни к ее спальне. Она открыла дверь и повернулась к нему – робкая и неуверенная.

– Спокойной ночи, Энни. – Джордан поклонился ей, а она не могла оторвать глаз от его взъерошенных волос – почему-то именно это казалось ей сейчас самым привлекательным.

– Что произошло? – спросила Энни дрожащим голосом.

– То, что никогда не должно снова произойти между нами, – решительно заявил граф.

Глава 33

На следующее утро, стоя у окна на верхнем этаже дома, Джордан смотрел на экипаж, который должен был доставить Энни в Лондон. Он не осмелился попрощаться с ней, не посмел даже подойти к ней слишком близко, так как не доверял себе и боялся, что снова превратится в сумасшедшего… и овладеет ею прямо в холле…

Поэтому он велел заложить экипаж с четверкой лошадей и отправил тетушку Клариссу, Мэри и нескольких слуг – все они уже обожали Энни – обратно в Лондон. Да, она возвращалась. Возвращалась в безопасный дом Девона, под крыло старшей сестры.

Джордан со вздохом закрыл глаза. Он надеялся, что она не посчитает нужным сообщить мужу Лили об их небольшой «интерлюдии» вчера в оранжерее. Эта мысль вызвала у графа кривую усмешку. Возможно, приезд Девона и хорошая трепка от него – это именно то, что сейчас требовалось ему, Джордану. Тогда, наверное, удалось бы образумиться.

Граф провел ладонью по волосам и, наклонившись, прижался лбом к оконному стеклу, наблюдая, как экипаж уезжает все дальше…

Черт возьми, что случилось с ним за последние четыре недели? Всего месяц назад он получал удовольствие от приятной и абсолютно невоздержанной жизни в Лондоне, а теперь изо всех сил старается выбросить из головы невинную девушку.

Вчера они с Энни едва не зашли слишком далеко, и Джордана это потрясло. Но Энни взглянула на него своими прекрасными карими глазами и спросила: «Что со мной не так? Джордан?» И эти ее слова погубили его. С ней все было в порядке. Абсолютно все. Вот только от мысли о том, что она могла думать иначе, у него все внутри переворачивалось.

Если он когда-нибудь снова встретит Артура Эгглстона, то сделает идиоту одолжение и свернет ему шею. А отец Энни пусть лучше радуется, что умер, потому что он тоже был бы в списке… В этом списке находился любой, кто хоть когда-нибудь плохо относился к ней.

Но откуда в нем эта… покровительственная жилка? Глупость какая-то! Он ведь никогда никого не защищал. Так почему же вдруг теперь начал защищать? Джордан мог снова и снова твердить себе, что делал это только потому, что обещал своим друзьям заботиться об Энни, пока они в отъезде. Да, обещал. Однако во всем происходившем было что-то еще, и Джордан знал, что именно. Проклятие, он знал это! Да, верно, он оберегал Энни от ее же собственных глупостей, но он мог бы привезти ее сюда, оставить тут одну и вернуться в Лондон. Не было нужды присматривать за ней все время. Но он все-таки делал это.