Тайны темной осени

Бесит.

Бесит.

Бесит!

Консоль — скрипт latte_cof — логин по ssh к кофемашине, которая начнёт наливать мне кружку как раз к тому моменту, когда подойду. Механизмы лучше людей, однозначно. С ними такой откровенной, на животном уровне, неприязни никогда не возникнет.

ГЛАВА 2

В поздневечернем осеннем городе, скинувшем с себя суету пиковых часов, проступает, — медленно, как на снимке полароида, — монументальный шик. Машин мало, прохожих ещё меньше. Седая морось продолжает сыпаться с небес, холодя разгорячённую кожу, но фонари уже различимы, тротуары тоже. Дома проступают из тумана как таинственные каменные корабли — чем дальше, тем страньше и невесомее. И звук шагов глохнет во влажном воздухе как в плотной вате. И даже одинокий трамвай, плетущийся по середине проспекта, грохочет как-то тихо, совсем не по-трамвайному.

Синие софиты — шестой маршрут. Старая модель, ещё из детства, зверь нынче редкий на «шестёрке», сейчас тут всё новенький гламур бегает, блестит новенькими боками. А этот старше меня раза в два, и мордочка обречённо-усталая; короткий звонок, грохот закрывшихся дверей и — тадах-тадах дальше, в туман. Звук затихает минуты две, такой же глухой и какой-то ватный.

Осень.

Сырость.

Туман…

Надо было сесть в этот вагон, до Финляндского вокзала, оттуда — десяткой. Надо было вызвать такси уже, что ли. Сама я вести машину в сером месиве не хотела. Водитель из меня так себе, да ещё в тумане. Столбы и случайных прохожих следовало пожалеть.

Слишком долго просидела за экраном, и, можно сказать, зря. Не сделала почти ничего из того, что планировала, обидно.

Но так бывает в нашей работе нередко. Делаешь, делаешь, делаешь, а потом внезапно понимаешь: неправильно, нерационально, не так. Всё стереть, переписать сначала. Всегда легче писать заново с нуля, чем редактировать уже написанное. Ну, время ещё есть. Дедлайн рядом, но… не настолько же, чтобы паниковать и бегать с вытаращенными глазами.

Такси, решила я, вызвать всегда успею. Пошла пешком. Куда мне торопиться? Не ждёт меня дома никто, ни муж, ни дети. Может, зря, а может, и не зря. Я не умею общаться с живыми людьми, Оля и Алексей не в счёт. Со мной не будет комфортно никому. А уж как некомфортно будет мне…

Проспект Добролюбова — площадь академика Лихачёва — Биржевой мост.

На мосту ветер разорвал стылую чёрно-серую хмарь, сдул её в реку. Оранжевое от городской засветки небо бросало рыжие блики на речную волну. Мимо торопливо шелестели припозднившиеся машины. Я долго стояла на смотровой площадке моста, по самой его середине, смотрела на тёмный простор, распахнутый впереди. Дождь, река, рваный ветер…

Что-то в этом есть, решила я, и пошла дальше.

С моста по набережной вниз, вниз, под Биржевой сквер, здесь всегда обычно толпятся туристы, но не в такой час и не в такую погоду. Вода прибыла и выплеснулась на набережную, но не настолько, чтобы нельзя было пройти. Гранитная стена — по правую руку. Тёмные волны — по левую. И тишина. Полная, плотная, только ветер свистит в ушах и волны плещут в камень…

А из воздуха стремительно, буквально на глазах, сгущается туман. Миг, второй, и дальше собственной руки ничего не видно…

Тишина. Туман. Тихий плеск, будто веслом по воде. И волосы сами собой поднимают шапочку на голове, а по спине ползёт ледяной страх. Я потеряла направление! Я не знаю, куда идти! Где здесь — камень набережной, а где — стылая вода осенней Невы?!

Я торопливо вытащила смартфон. Экран злобно показал мне наполовину заполненный красным цилиндр: батарея разряжена.

И отключился, подлец. Вместо чуда техники, мини-компьютера и средства связи на все случаи жизни, в моей руке находился бесполезный «кирпич».

Что мы, дети асфальта, стоим без наших гаджетов?

Да в сущности, ничего…

Из тумана медленно проступало нечто тёмное. Надвигалось бесшумно, прокладывая себе путь из туманной нереальности в наш мир. Я смотрела, оцепенев… всегда цепенею, когда прыгать надо… да я уже говорила, какой недотёпой бываю в по-настоящему смертельные моменты.

Что это было? Что шло сейчас прямо на меня, и с какой целью… Сожрать сразу или сначала помучить? В мозгу пронеслись все страшные фильмы, какие я успела посмотреть за всю свою недолгую глупую жизнь. Мне конец. Сейчас. Вот прямо сейчас!

Глухой стук дерева о камень. Тишина…

Я решилась приоткрыть один глаз. Раз уж жрать меня сразу не стали, то, наверное, уже и не будут.

Лодка. К набережной стрелки Васильевского острова подошла пустая деревянная лодка, ткнулась носом в камень, отошла слегка назад, покачиваясь на волнах, — глухой тоскливый удар: ткнулась в камень снова. Туман собирался каплями на её тёмных от времени боках, и по всему было видно, что лодку болтает по воде в свободном плавании вот уже много, много лет.

Тьфу!

Меня внезапно дёрнуло назад, толкнуло в плечо, да так, что я шлёпнулась прямо на мокрый камень. В набежавшую на набережную прибылую воду. Я не успела возмутиться, как толкнувший встал между мной и лодкой, и я увидела его глаза. Бог мой, жутче этих глаз я ещё ни у кого не видела! Не описать ощущение: меня будто продрало ледяным разрядом тока от затылка до пяток, потом обратно. Не спрашивайте меня, что такое ледяной ток! Не знаю я, что это такое! Но впечатление — огонь.

— Вашу маму! — возмутилась я. — В-вы что себе позволяете…

И я узнала этого типа! А узнав, заткнулась и, не рассуждая, поползла назад, прямо по воде, по камню.

Это именно он сегодня утром стоял над трупом!

Он.

Ошибки не было и не могло быть. Это худое лицо, дурацкий плащ, глаза. Он!

Мгновение мы смотрели в зрачки друг другу. Не знаю, как ему, а меня из кожи собственной вытряхивало страхом. Кто это, что это, — маньяк?! И он сейчас меня… он меня сейчас…

Глухой удар, скрежещущий звук — несчастную лодку снова пихнуло волной в набережной, провезло деревом по камню. Тип отвернулся, шагнул прямо в лодку — вот так и шагнул, как к себе домой, — и туман тут же превратил его в чёрное размытое пятно, потащил куда-то влево и вбок, и сам за ним потащился, открывая огни Петропавловской крепости. Ни плеска, ни шороха. Показалось?!

Но под ладонями была вода, совсем не тёплая, и юбка промокла насквозь, болел локоть, ушибленный при падении.

— Что с вами? Вам плохо?

Какие-то лица надо мной… что-то спрашивают…

— Вызвать врача?

Я сфокусировала зрение. Девушки, две… нет, три… и одна в вся в белом, в белом изящном плаще с прозрачным, узорами — белое на белом — капюшоне… воздушная такая девочка, прямо феечка из сказки, невозможная в сыром почти ночном осеннем городе.

— Н-нет, — ответила я, кое-как вставая, девчонки протянули мне руки, помогли утвердиться на ногах. — Голова закружилась просто… бывает…

Вру. Вру отчаянно, но не про мужика же с лодкой рассказывать, точно врачей тогда вызовут. Только вместо скорой помощи примчится барбухайка из Кащенки. Из психушки, то есть. А мне в психушку не надо, нормальная я. Несмотря на.

— Вызовите мне лучше такси, — попросила я. — А то мобильник сел.

И мне вызвали такси и проводили наверх, на Биржевую площадь, по пути трещали сороками — у белой феечки Анжелы свадьба, а эти двое её подружки школьные, и жених здесь где-то тоже, да наверху все, шумят, ведь слышно же. А они — невеста с подругами — просто вниз спустились ради селфи, и как хорошо, что спустились, смотрим — вы лежите…