Тайны Женской академии
Шрифт:
— Я только хотел сказать, что вы нарушаете режим, а вы опять уже что-то себе придумали. Откуда эти странные мысли о невиновности служанки?
— Ничего я не нарушаю, просто на отработке задержалась, а до отбоя ещё пятнадцать минут, — парировала машинально и почти безэмоционально. — А по поводу невиновности, сегодня обратила внимание на обувь, которую носит вся прислуга. Шаги, что я тогда слышала, отличаются от звуков, которые издаёт деревянная подошва.
— Это ровным счётом ничего не доказывает, — строгим тоном заметил зельевар, пристально меня разглядывая. — Она могла и переобуться. А с вас, пожалуй, хватит одного дня на кухне. Не нужно больше туда ходить, а то ещё каких-нибудь странных теорий нахватаетесь, и все десерты эйры Доринг растащите. Кстати, что
Я зябко повела плечом, борясь с желанием отойти от него подальше, потому что холод становился всё ощутимее, и быстро ответила:
— Мы просто поговорили... по душам, я напомнила о бедственном положении Тэйсы, и эйра Доринг вошла в её положение. — Не признаваться же, что фактически занималась шантажом. Он меня и так легкомысленной дурочкой считает, а после этого ещё и в преступницы запишет.
Судя по недоверчивому взгляду, ответ Бредвигса не устроил, но он не стал развивать эту тему, а почему-то нахмурившись, спросил:
— Биргем, вы нормально себя чувствуете? Выглядите неважно и ёжитесь постоянно. Вас морозит?
Вот ведь, заметил всё-таки! Пришлось снова соврать, добавив толику правды:
— Нет, всё нормально. Мне просто холодно. Когда помогала на кухне, пришлось спускаться в ледник за молоком. А там — бр... До сих пор не могу согреться. Я пойду, ладно, а то отбой совсем скоро? — Это прозвучало как-то совсем уж жалко, и профессор поспешно отступил, освобождая проход. Ни слова не сказал, только кивнул на прощание, но до самой двери гостиной я затылком чувствовала его пристальный взгляд.
Нужно ли говорить, что спать ещё никто не собирался. Девчонки ждали меня, а дождавшись, устроили пир. Даже Ленара, хоть и презрительно кривилась, не побрезговала слопать пирожное.
А на кухню я на следующий день всё же пошла, чтобы предупредить об отмене отработок. На самом деле это, конечно, было необязательно, но очень уж хотелось узнать у Ролинды, как прошла встреча с домочадцами Зинаты. Вдруг что интересное выяснилось.
Новости и впрямь были любопытные. Ролинда с озадаченным видом рассказала, что её помощь оказалась не такой уж необходимой, потому что и еда, и деньги у семьи Зинаты вдруг появились. Им даже дом из залога выкупить удалось.
— Как это? — удивилась я, мысленно прикидывая, могло ли хватить на всё это средств, вырученных за защитный амулет Нильды? Вряд ли, да и разве их не должны были изъять каратели?
— Мама Зинаты сказала, что умер её родственник, с которым они не поддерживали отношения, и оставил ей небольшое наследство. Причём умер уже давно, но его поверенный нашёл их семью лишь несколько дней назад, потому и деньги только сейчас появились. Их как раз хватило, чтобы расплатиться с долгами. Не мог раньше найти! Тогда Зинате не пришлось бы воровать, а с эйрой Ридвис ничего бы не случилось! — с горечью завершила свой рассказ Ролинда.
— Да, жаль, что всё так вышло, — задумчиво кивнула я, соглашаясь, но мои сомнения слова девушки не развеяли. Что-то в этой истории было нечисто.
Глава 10
Отворотное зелье действовало. Правда, не совсем так, как ожидалось. Точнее совсем не так, но о Бредвигсе я точно больше не думала и не мечтала. Напротив, старалась держаться от него подальше, потому что стоило ему подойти совсем близко, ощущение холода внутри становилось почти невыносимым. И если раньше я искренне сожалела о том, что его занятия в расписании стоят не каждый день, то сейчас этому только радовалась.
С каждым днём внутренний холод и апатия только усиливались, зато придирки Бредвигса больше не причиняли боли, хотя оставались всё такими же ядовитыми.
Поначалу из-за значительно притупившихся чувств у меня получалось сосредоточиться и готовить в его присутствии нормальные зелья. Но когда он подходил слишком близко, обдавая холодом, и позже, когда мной всё больше овладевало равнодушие к происходящему, я снова начала путаться в рецептах и портить
дорогие ингредиенты впустую. Зельевар, естественно, не мог наблюдать за этим молча, и отпустил не одно уничижительное замечание в мой адрес. Но потом, видимо что-то заподозрив, прямо с занятия отправил меня к целителям. На следующем уроке он приглядывался ко мне ещё внимательнее и в итоге сделал то же самое. Я, разумеется, в указанном направлении не пошла. Просто вернулась в свою комнату и забралась в постель, пытаясь согреться под тёплым одеялом, а вечером снова приняла очередную порцию зелья.Да, стоило от него отказаться, мне стало бы лучше, но до конца приёма оставалось всего два дня и не хотелось рисковать полученным результатом. Ведь самой главной цели я почти достигла. И пусть мне было холодно, а в душе поселилась пустота, зато я больше не испытывала уже привычных боли и горечи от измучившей, неразделённой любви. Вот только скрывать своё состояние становилось всё сложнее.
На восьмое утро я даже не сразу смогла заставить себя выбраться из-под одеяла — настолько мне было холодно. Забеспокоившаяся Тэйса даже предложила вызвать целителей. Пришлось не без труда встать, привести себя в порядок и отправляться на рукоделие к эйре Торсон. Благо она в силу возраста была подслеповата, к тому же раздав нам задание, предпочитала погружаться в чтение книг, так что ко мне особо не приглядывалась. Однокурсницам тоже было не до меня — у каждой имелись свои сердечные или иные переживания, которые занимали все их мысли. На танцах меня пожурили за непривычную неуклюжесть и рассеянность, но придираться не стали. А вот преподаватель литературы заметила неладное и велела отправляться в лечебную часть. Так что на травологию я решила просто не ходить. От мысли, что в присутствии Бредвигса станет ещё холоднее, мне прямо подурнело. Я ведь и так из последних сил сдерживала дрожь на занятиях, а сегодня он точно заметит моё состояние.
Попросила Тэйсу передать зельевару, что вместо занятия я направилась к целителям, а она нахмурилась и неожиданно уточнила:
— Ты точно к ним пойдёшь? Профессор Бредвигс в прошлый раз о тебе спрашивал, а я не знала, что ответить. Пришлось соврать. Ты ведь никуда не ходила.
«Он спрашивал обо мне?» — мелькнула очень вялая тень удивления, но мне тут же стало всё равно.
Сил хватило только на то, чтобы утвердительно кивнуть и направиться в сторону лечебной части, но когда подруга ушла, я изменила траекторию движения, кое-как доплелась до своей комнаты и снова забралась под одеяло, уже не сдерживаясь и всё сильнее дрожа от холода. В голове билась только одна мысль: «Два дня. Мне осталось продержаться два дня!»
Я никак не могла согреться. Это пугало. Зелье не должно было подействовать таким странным образом. Я ведь делала всё строго по дедушкину рецепту и точно нигде не ошиблась. Наверное, не нужно было превышать рекомендованную дозу на второй день. Чтобы хоть немного отвлечься, я думала о том, что произошло с Нильдой, перебирая в памяти все уже известные детали, но все размышления неизменно заходили в тупик, потому что не было возможности поговорить с самой Нильдой и узнать, какие шаги слышала она. Если вообще слышала, злоумышленница ведь могла сначала вообще разуться. А потом мысли начали путаться, потекли медленно и тяжело. Казалось, пронизывающий холод проник даже в них. Я больше не могла с ним бороться. Попыталась встать, чтобы, в самом деле, пойти к целителям, потому что ситуация не нравилась мне всё больше, но не смогла, скованная пугающим оцепенением. А потом сознание медленно уплыло то ли в сон, то ли в забытье.
Когда снова открыла глаза, услышала голоса спорящих где-то поблизости людей. Причём один из голосов принадлежал Бредвигсу. Ощутив его присутствие, я съёжилась и невольно застонала от новой волны холода, накрывшей с головой.
— Биргем, очнулись? — надо мной склонилась одна из наших целительниц эйра Мойран — смуглая черноглазая круглолицая женщина в возрасте. — Как себя чувствуете?
Видимо, её позвала, испугавшаяся моего состояния Тэйса.
— Мне х…холодно, — с трудом выдавила, продолжая кутаться в одеяло.