Тайные рецепты Реми

– Завтра я свободна после полудня и до восьми, - сообщила я.

Молодой маг наморщил лоб, что-то прикидывая,и произнёс:

– В такoм случае, предлагаю встретиться в архиве завтра ровно в час пополудни.

На том и остановились. Найджел купил три куска лимонного пирога – для себя с братом и для тётушки, и ушёл. Я вернулась на кухню,и вслед за мною туда же просочилась умирающая от любопытства Ида. У витрины очень удачно никого не было.

– Реми, это твой молодой челoвек, да?
– спросила oна.
– Симпатичный. Вы неплохо смотритесь вместе.

– Фу, рыжий! – прокомментировал Бевис.
– Мне Том сказал.

– Это наш архивариус, - ответила я. – Я попросила его помочь мне отыскать кое-какую информацию. ?н нашёл.

– А-а-а, - разочарованно протянула Ида.

– А я думала, он за тобой ухаживает,и в День родных сердец придёт на семейный ужин. А маме ты сказала, что никого нет, чтоб не портить сюрприз.

Она вернулась за прилавок, а насупившийся Бевис буркнул:

— Ну и правильно, кузина, не надо никого приводить . ? то выскочишь замуж, уедешь куда-нибудь далеко-далеко, и у кого я тогда буду учиться готовить королевские десерты? Я, между прочим, серьёзно говорил.

Не удержавшись, я взлохматила юному поварёнку волосы на затылке и пообещала:

– Клянусь маклифовой портянкой, что буду тебя учить даже если внезапно выскочу замуж. Но я туда пока не собираюсь. И уезжать далекo-далеко тоже.

Вечером пришлось выдержать перекрёстный допрос от мамы и тётушки Вериты, которым мелкая паршивка Ида всё-таки поведала о том, что ко мне в кондитерскую приходил молодой архивариус и мы о чём-то шептались. Пришлось солгать, будто я ищу первое упоминание Дня родных сердец, чтобы узнать наверняка,так ягодный или фруктовый пирог считается символом праздника наравне с букетом цветов. Тема оказалась неожиданно острой, дом разделился на два лагеря,и каждый до хрипоты отстаивал свою версию. Мама настаивала на том, что правильный пирог – яблочный, притом непременно ломтиками яблок наверх, а тётя Верита утверждала, что праздничный пирог обязан быть ягодным,и лучше – малиновым.

– Яблоко это символ плодородия и любви, - говорила мама.
–

– А малина – символ семьи, - парировала тётя. – Несколько зёрен в одной ягоде.

– Круглое яблоко означает единство всего рода.

– А малина нежность и бережное отношение друг к другу: сожми чуть сильнее, чем следует – и брызнет алый сок.

Ида была на стороне тётушки, оба близнеца поддерживали мою маму. Бевис искренне, а Том – за компанию. И еще потому, что яблоки любил больше. Я соблюдала нейтралитет.

Масла в огонь подлили папа и дядя, закончившие партию в криббедж и явившиеся на шум.

– Готовьте оба, не ошибётесь, - в один голос заявили мужчины, и тут же схлопотали порцию обвинений в чёрствости и наплевательском отношении к празднику.

– Вам лишь бы поесть! – в сердцах заявила мама.

— Не просто поесть , а со смыслом, - поправил папа.
– Не вижу повода для споров. Яблоко символ рода и любви, малина символ любви и нежности. Делайте пирог с малиной и яблоками: пусть они в нём соединятся всем на радость!

Эта идея получила всеобщее ?добрение,и мир в семье был в?сстан?влен. Я же с нетерпением ждала завтрашнег? дня. Не терпел?сь пок?паться в старых бумагах и, чег? уж там, вновь взглянуть в синие глаза Найджела Харлина. Мы были знак?мы всег? два дня, но ?тчег?-т? при в?сп?минании ? нём моё сердце начинало колотиться быстрее. Смущающий признак! И наверняка во всём была виновата Ида с неуемным любопытством. Пока она не спросила о наших отношениях с Найджелом, я о них и не думала.

… а теперь думала. И приходила к мысли, что в любом случае ничего у нас не выйдет. Как только его дядюшка закончит лечение и вернётся в Сент-Брук, они с братом уедут. Значит, мне не стоит относиться к Найджелу Харлину иначе, как к приятному собеседнику. И лучше , если наши встречи будут касаться исключительно работы с документами,иначе после отъезда братьев я обзаведусь мученическим ореолом несчастной брошенной девушки , а он мне совершенно ни к чему. Но от этих размышлений, правильных, разумных, рациональных, отчего-то стало так обидно, словно в булке с повидлом не оказалось повидла. Я вздохнула и повернулась на другой бок, сглотнув тягучую слюну, потому что теперь мне хотелось устроить еще и ночной пир. Жить в том же доме, где находилась кондитерская, а стены за прошедшие полгода пропитались сладким ароматом выпечки, словно торт сиропом, было непростым испытанием. Но мысли о еде вместо того, что бы отвлечь, привели к совершенно иной аналогии. Я поняла, что только что посадила себя на романтическую диету, «запретив» привлекательного мужчину. И, как и в случае с диетой обыкновенной, сердцу было глубоко настучать на доводы разума. Сердце хотелo еды. В смысле, эмоций. Симпатии, oщуще?ия родственной души рядом, смущения от случайного прикосновения ладони к ладони… Прямо сейчас, без оглядки на какие-то там далёкие благие цели. И трепетало от возмущения, что его порывы пытаются ограничивать . Но я была непреклонна. Позабыла лишь об одном: все планы базировались на том, что условия для их реализации будут идеальными. ? жизнь нередко вносила свои коррективы.

***

– Добрый день, мистер Крайс, – поздоровалась я с бывшим полисмагом.

– А, Реми, - кивнул тот, - рад видеть. Ты снова к Виоле?

— Нет, на сей раз я в архив, - покачала я головой.
– Мистер Найджел ?арлин там?

– Оба там, - охранник слегка помрачнел. – Одинаковые, как две капли воды. ?оть бы инициалы на лацканах вышили. Только приехали, а уже путают порядочных людей почём зря!

– Пообщаетесь немного,и научитесь различать, – утешила я хранителя закона и порядка в библиотеке.

– ?й, - махнул тот широкой, как лопата, ладонью.
– Я их сегодня ка? увидел, едва не решил, что перебрал накануне доброго эля в таверне. А знаешь, что обидно? Что я не пил.

Я подавила смешок и прошла мимо мистера Крайса к неприметной двери, за которой скрывался архив. Толкнула тяжёлую дверь и вошла в обитель старых справок, документов, учётных книг и прочей ценной информации.

Первым, что я увидела, была длинная стойка, за которой скучал брат-близнец Найджела. Как я определила, что это не он? Очень просто: с его братом мы пока знакомы не были,и тот, скользнув по мне взглядом, осведомился:

– Чем я могу вам помочь?

– Здравствуйте, Бенджамин, - произнесла я,и увидела, как глаза молодого мага изумлённо округлились.

Он изо всех сил пытался вспомнить меня – и не мог.

– Мы знакомы?
– настороженно произнёс он наконец.

– Заочно, – сжалилась я.
– Я ищу Найджела.

– Найдж! – крикнул Бенджамин куда-то за стеллажи.
– Оторвись уже от бумажек, к тебе пришли.
– Извиняющеся улыбнулся мне и произнёс: – Простите, здесь нас с братом постоянно путают, а вы так безошибочно назвали моё имя, что я всерьёз испугался, что забыл кого-то из старых знакомых. То есть, не таких уж старых,точнее, совсем не старых, а очень даже молодых… знакомых.

– Всё в порядке.
– Я с трудом сдержала улыбку.

Теперь я поняла, что имел в виду Найджел, говоря, что их с братом путают, пока не познакомятся поближе. Манера общения и поведение у них были совершенно разными. Либо же бедолага Бенджамин еще не отошёл от шока внезапного уверенного узнaвания, вот и путался в словах, делая сомнительные комплименты.

Найджел тем временем вышел из-за стеллажей и широко улыбнулся мне.

– Ты поразительно пунктуальна, - отметил он.

– Ценю своё и чужое время, - отозвалась я.

– Это замечательная привычка, – сообщил Найджел и повернулся к брату.
– Позвольте вас официально познакомить . Реми, это мой брат Бенджамин, Бенджи, это мисс ?еджина Киссинджер, управляющая той самой замечательной кондитерской «Лакoмка».

На лице Бенджамина мелькнуло отчётливое облегчение, напряжённая складка между бровей разгладилась.

– ?х вот откуда мне знакомо ваше лицо! – воскликнул он и от избытка эмоций хлопнул ладонью по стойке, едва не сбив металлический колокольчик.
– Вы приносили мне чай и смотрели при этом так сурово, будто я за него не заплатил.