Театральная история

Александр медленно и густо покраснел.

— Там вообще нет такой фразы! Это я привел самый яркий пример. Чтобы ты понял: ты не даешь мне говорить даже мои монологи.

— Извини, ты же знаешь, что я не специально…

Да, конечно, я знаю, что ты не хочешь навредить моей игре, иначе я не стал бы с тобой это обсуждать. В общем, постарайся давать мне возможность отыграть все паузы.

— Я тебя понял, Сережа… А могу я тебя спросить?

Сергей почувствовал, что сейчас может прозвучать какой-то интимный вопрос и решил не дать Саше возможности перевести разговор в опасную область.

— Да нечего спрашивать. — Он поднялся с кресла, которое на этот раз не издало ни звука, словно онемело. — Предлагаю репетировать так, будто этих, — Сергей замялся, подбирая наиболее мягкое слово, — этих событий вообще не было. Как думаешь?

— Я с радостью.

— Замечательно! — сказал Сергей и направился к выходу.

Сергей уже уходил, когда Александр запустил ему вслед:

— А вот на премьере, боюсь, не сдержусь. Все твои паузы зарежу.

Он просто хотел еще на минуту задержать Сергея, еще немного порадоваться, что они помирились. Но Сергей обернулся и так зло глянул на Сашу, что тот еле удержался, чтобы не отпрянуть.

— Сережа, я же пошутил. Конечно, на премьере я буду думать только о том, чтобы ты смог сыграть все паузы… — Преображенский нахмурился еще сильней: его брови почти соприкоснулись. — Извини, это, наверное, нервное, нервное, наверное…

Сергей улыбнулся — несколько официальней, чем того бы хотелось Александру, и вышел из гримерки.

Саша решил наконец-то повесить куртку, которую все еще держал в руках. Насадил ее на крючок. “Все ве-ли-ко-леп-но!” — произнес он довольно громко, обращаясь к куртке.

С Сергеем устанавливались ровные отношения. И Наташа теперь жила с ним. Их жизнь шла очень сложно, но — Наташа жила с ним.

Вы, гражданин, белугой не прикидывайтесь

Пока Александр сидел в гримерной, помощница режиссера Светлана вбежала в кабинет Сильвестра без стука.

— В чем дело? Пожар в театре? — Андреев, писавший что-то в блокнот, был раздосадован, что течение мысли прервано. Но он знал: Светлана врывается в кабинет, только если случается нечто чрезвычайное.

— Сильвестр Андреевич! — Светлана остановилась. Вызволить тревожную новость сразу, на одном выдохе, у нее не получилось. Подойдя вплотную к столу и глядя испуганно-влюбленным взглядом на Сильвестра, она собиралась с духом. Сильвестр проникся ее волнением.

— Ну же, Света, выпускай неприятности на волю, — нетерпеливо сказал он.

— Ипполит Карлович в Москве, — выдохнула Света.

— Как? — Андреев отбросил блокнот и вскочил. — Он же еще месяц должен быть в Лондоне! — Светлана видела, что эта новость ошеломила Сильвестра даже сильнее, чем она предполагала.— Он что, в театр едет? Он тебе звонил?

— Нет, что он в Москве я узнала по своим каналам.

Светлана никогда, тем более в критических ситуациях, не упускала случая подчеркнуть существование неких “каналов”.

Сильвестр надеялся, что успеет создать крамольный спектакль и выпустить премьеру до приезда спонсора театра. А если Ипполит Карлович

приехал — ему наверняка донесут, что в театре, который он осыпает деньгами, репетируют спектакль морально сомнительный. Неприемлемый для Ипполита Карловича, несколько лет назад скоропостижно впавшего в православие.

Сильвестр знал, что меценату так или иначе донесут о крамольном спектакле. Но меценату, находящему в Лондоне и далеко не каждый день интересующемуся опекаемым театром, было гораздо легче морочить голову. С его появлением в Москве эта счастливая возможность исчезла.

Сильвестр сел в кресло: нужно успокоиться. Перетасовав в уме варианты, он принял решение: “Поехать к Ипполиту Карловичу. Опередить доброжелателей”.

— Света, отмени репетицию! — сказал он и медленно, властно встал с кресла. Совсем не так, как вскочил с него пять минут назад, растерянный и взволнованный. — Я поеду к нему.

— Без звонка? — ужаснулась Светлана.

— По пути решу. Может, и предупрежу, а может, и нет. Если позвонить, он может перенести встречу. А если явлюсь внезапно — я уже гость. Незваный, но все-таки гость… — Сильвестр снова задумался и решил окончательно. — Нет, не звони ему. — Он подмигнул Светлане. — Сделаем старику сюрприз.

— Да не такой уж он и старик. — Светлана чувствовала, что игривый настрой режиссера, которым он побеждал свое волнение, положительно влияет и на нее. Когда Сильвестр начинал действовать, в нее вселялась непоколебимая уверенность, что все будет хорошо.

— Не такой уж старик? — насмешливо переспросил Сильвестр. — Светочка, с его деньгами и я бы выглядел на сорок семь лет моложе.

Светлана хотела спросить — почему именно на сорок семь? Но не стала отвлекать режиссера праздными вопросами и с подчеркнутой учтивостью вы-шла из кабинета. Тут же звонком предупредила шофера, что Сильвестр срочно должен уехать.

Через три минуты режиссер быстрым шагом вышел из театра и сел в машину. Она тронулась, едва Сильвестр захлопнул дверь.

Поскольку слух о приезде Ипполита Карловича уже просочился в театр, самые прозорливые актеры связали с этим внезапный отъезд режиссера, и коллективное воображение приступило к работе.

Актеры слонялись по театру, переходили из одной гримерной в другую, заходили в буфет, подбадривали воображение водочкой, собирались стайками за кулисами, и снова рассеивались по гримерным. Загадочный полушепот раздавался отовсюду. Артисты, причисляющие себя к особо осведомленным, говорили с интонацией людей, посвященных в государственные тайны. Голос повышал только Семен Балабанов: “Что же будет теперь, люди?” — грохотал он. Его просили сделать звук потише, он выполнял просьбу, но уже через пару минут разражался новыми восклицаниями.

Уехал Сильвестр в одиннадцать утра, а в три уже все знали как было дело. “Утром наш позвонил Ипполиту Карловичу, а тот в страшном гневе: “Срочно приезжай! Не медли ни секунды!”

В пять часов сплетня прибрела более угрожающие формы. Звонил уже не Сильвестр, а разгневанный Ипполит Карлович. “Позвонил Ипполит нашему прямо на мобильный. Трубка от крика чуть не лопнула! "Что ты творишь, падло! Срочно ко мне!"”

Сплетня восьми часов: “В три часа ночи Ипполит Карлович разбудил Сильвестра. Зарычал в трубку, как леопард, нет, как самка леопарда, а они страшнее: "Я завтра же позвоню министру, и тебя мигом уволят! Падло!" Но только никому об этом!” — и артисты прикладывали пальцы к губам: “Тссс…”