Техника и вооружение 2009 03

Они еще оставались на позиции. Потом начали бой с фашистскими танками, которые повернули сюда, получив удар на Лужской дороге [3].

Группа танков начала обстрел КВ Колобанова. Скорее всего, теперь огонь по нему с дистанции более 1 км ведут танки огневой поддержки Pz.Kpw.IV. Снаряды, выпущенные из их 75-мм орудий с длиной ствола в 24 калибра, не могут пробить 75-мм броню КВ (при этом лобовой лист корпуса дополнительно защищен накладной броней толщиной 25 мм, а передняя и боковые стороны башни — 25-мм экранами, привинченными к бонкам, которые, в свою очередь, были приварены к основной броне башни). Но попадание этих тяжелых снарядов вызывает выбивание из тыльной поверхности брони мельчайших осколков, способных поранить незащищенные комбинезоном и шлемом части тела. Экипаж спасало то, что при изготовлении КВ применялась катаная броня средней твердости, чья относительно высокая вязкость ослабляла этот эффект. Основное назначение сконцентрированного огня немецких танков — поразить приборы наблюдения, отвлечь внимание на себя и не позволить вести прицельный огонь по танкам и мотопехоте, которые в это время прорывались в район учхоза и далее в Черново. Кроме того, им требовалось вынудить КВ-1 покинуть позицию, чтобы начать эвакуацию подбитых танков.

Колобанов вел огонь по пехоте и танкам несколько часов. Но на этом расстоянии его пушка тоже не позволяла вывести из строя Pz.Kpw.rV, и он не заявил ни об одном уничтоженном на этом этапе боя танке. Затем немцы пытались выкатить на развилку две пушки, чтобы уничтожить КВ, поразив его в бортовую проекцию (перед войной 6-я танковая дивизия, по словам Рауса, получила пятнадцать 50-мм противотанковых пушек (по другим данным -18), что позволило в каждой роте дивизиона ПТО иметь два трехорудийных взвода этих пушек, способных на короткой дистанции пробить вертикальную броню КВ толщиной 75 мм подкалиберными снарядами). К этому моменту у КВ уже заклинило башню и Колобанову пришлось дать команду выехать из капонира и развернуть танк, чтобы иметь возможность навести пушку на немецкие орудия. К этому моменту снаряды уже заканчивались.

Экипаж КВ-1 старшего лейтенанта 3. Колобанова (в центре) у своего танка. 19 августа 1941 г.

К. Кулик: Но уцелевшие от разгрома танки, отыскав наконец цель, открыли беспорядочный, носильный огонь. Загудело, загрохотало кругом. Звонко, как по гигантской наковальне, бьют вражеские снаряды по броне танка. Землей закидало щели триплексов [2].

Танковая пушка накалилась так, что нельзя было дотронуться до нее. Лица танкистов залило потом и кровью. Накопившийся от интенсивной стрельбы пороховой газ душил всех. Вентилятор давно вышел из строя. Из-за сильного огня не было возможности открыть люк, чтобы проветрить танк. Мучила жажда. Две фляги были давно израсходованы. Но экипаж чувствовал себя бодро и уверенно [1].

А. М. Усов: Пушка так раскалилась, что отстала краска. В танке было сизо от дыма, стало трудно дышать. Вражеские снаряды хоть и не пробивали броню, но производили такой жуткий грохот, что казалось, будто по голове бьют кувалдой. Окалина брони, образовавшаяся от ударов снарядов, впивалась в лицо, в руки. Очередным снарядом заклинило башню. Командир приказал покинуть укрытие, чтобы маневрировать корпусом. Никифоров взялся за рычаги, и танк выполз наверх. Стало видно, как фашисты на перекрестке устанавливают две противотанковые пушки. Я навел орудие, снаряд попал прямо под колеса первой. Вторая успела выстрелить и сбила командирский перископ. Уничтожил и ее. Снаряды были на исходе [2].

Иосиф Борисович Шпиллер: Колобанов вскоре сообщил, что разбиты приборы наблюдения и прицел, заклинена башня танка. Я приказал Колобанову немедленно выходить из боя. В неравное сражение вступали другие экипажи, и они довели тот бой до конца… [4].

З.Г. Колобанов: Я доложил результаты боя командованию. В ответной радиограмме командир группы поздравил нас с успехом и приказал отходить. На пути к совхозу уже находились танки лейтенантов Евдокименко, Ласточкина, Сергеева [2].

Экипаж Колобанова выполнил задачу второй фазы боя. Немецкие танки огневой поддержки Pz.Kpfw.IV оказались связанными боем и не поддержали продвижение второй роты танков в глубь советской обороны, где она была уничтожена группой КВ, которую возглавил Шпиллер.

Отход Колобанова сопровождался интересным эпизодом:

Когда собирались выползать из капонира, неожиданно кто-то постучал в башню. «Никак, окружили немцы», — подумали все и начали набивать карманы гранатами, вытащили пистолеты. Но потом через смотровую щель увидели, что перед танком стоит с перевязанной головой сержант- артиллерист. Он доложил о том, что в пятидесяти метрах лежат раненые, что они из Кингисеппской группировки и давно пробираются из окружения.

— Надо помочь раненым! — решил Колобанов. Возможности подъехать к ним не было — не позволяла местность. Под пулеметным огнем Кисельков, Роденков и Усов ползком с большим трудом перетащили одиннадцать раненых к танку и, перевязав их, как могли, погрузили на броню. При этом четверо были ранены вторично.

Казалось, сделано все, осталось лишь выбраться на шоссе и тронуться в путь. Но на перекрестке, словно из-под земли вырос немецкий легкий танк и начал бить по башне.

— Стукни дьявола, переломи хребет, иначе добьет он наших раненых! — со злостью приказал комроты механику-водителю. — Пусть молятся своему косому фюреру, что мы остались без снаряда.

— Товарищ старший лейтенант! В запасе один осколочный снаряд, — пробормотал Роденков и вогнал его в канал ствола.

— Какого лешего молчал раньше? — выругался Усов и произвел выстрел. От точного попадания вражеский танк с развороченной пушкой съехал задом в кювет.

— Кажется, я его затолкаю поглубже, — сказал механик-водитель Никифоров, выползая на дорогу.

Однако фашист чудом вырвался на дорогу и помчался в нашу сторону. Ехать обратно мешали свои же разбитые танки. Пока наш танк выбрался на дорогу, немец круто развернулся и ушел на несколько десятков метров вперед.

— Коля, догнать и смять мерзавца! — приказал комроты механику-водителю.

— И так я жму на всю железку! — как бы с обидой ответил Никифоров.

— Эх, гадюки, ускользают! Неужели снарядов нет?

— Остались только гранаты! — ответил Роденков. — Но гранату не докинуть, бесполезно.

Колобанов за всю свою жизнь так не ругался, как теперь. Несколько раз повторял: «Ох, как я зол…» Пострелял из пистолета, но это лишь для самоуспокоения.

Немецкая пехота под прикрытием танка Pz.Kpfw.35(t).

Оторвавшись от КВ метров на пятьдесят, легкий танк резко развернулся вправо и скрылся в кустах.

— Улизнул, мерзавец! — со злобой бросил Колобанов. Мчаться по полю за ним было нельзя: на борту стонали раненые, которые при поворотах могли свалиться с танка.

КВ направился в тыл батальона. Вскоре на дороге показалась санитарная машина. Остановив ее, передали раненых для эвакуации в госпиталь. Возвратившийся с поля боя танк был весь залит кровью, покрыт черной копотью, корпус имел 147 снарядных попаданий и вмятин. Боеприпасы израсходованы полностью [1].

Как мы видим, КВ-1 в этом бою не имел пехотного прикрытия и только вывез случайно встреченную группу раненых солдат.

На сегодня бой для экипажа Колобанова кончился. Оставшиеся четыре танка под непосредственным командованием Шпиллера продолжали громить вражескую танковую колонну, продвигавшуюся по Лужскому шоссе, северо-восточнее совхоза «Войсковицы» в районе Вопшы-Черниц [1].

Похоже, здесь Семенов ошибся, описывая два боевых эпизода как один. Бой в районе Вопши-Черниц (юго-восточнее Войсковиц) состоялся в районе 12 ч. Северо-восточнее совхоза Войсковицы находится Черново. Видимо, Шпиллер оставил Ласточкина в засаде на Кингисеппской дороге, Дегтяря — на Лужской, и повел танки Евдокименко и Сергеева (примерно в 17–18 ч) для уничтожения группы танков и мотопехоты, прорвавшейся в Новый Учхоз и Черново.