Текущая реальность

Уже в машине, я стал более тщательно «обсасывать» эту спонтанно возникшую идею:

«Ну, а чё? Конечно, Иллариону Мозгу «изобретать» гигиенические женские прокладки впадлу… Найти какую-нибудь женщину-химика, навести её на идею. Сперва якобы для советских женщин-военнослужащих. Затем, через брата Полины Жемчужной запатентовать в Америке… Это же – миллионы! А в отдалённой перспективе – миллиарды долларов! Да это изобретение - способно принести прибыли в союзную казну больше, чем якутские алмазы – точное месторождение которых я никак не могу вспомнить».

***

До квартиры Косынкина я ехал весь окутанный «бриллиантовым дымом» исходящим из женских прокладок, раз отвлекшись только на чудного вида светофор на одном из перекрёстков.

Он напоминал четырёхсторонние настенные часы, циферблат которых был разделён на четыре сектора: зелёный сверху, красный снизу и два жёлтых по бокам. Стрелка ходила по кругу с определёнными интервалами - разрешая или запрещая движение.

Как мне объяснил Славин, управлялись они не автоматически - а специальным оператором, находящимся рядом в будке.

Чешу в затылке - фигурально, конечно:

«Надо бы озадачить Наркомат товарища Иоффе автоматическим светофором. А то висит непотребство какое-то, аж за державу обидно…».

На квартиру Косынкина вернулись без приключений, тут же занявшись лёгким перекусонном. Все, кроме хозяина, конечно. Тот, тот час «упал на телефон» и не вставал с него, пока не смог мне доложить:

– Товарищ Сталин! Дорога проверена, всё чисто, ехать можно.

Закусывая чай баранками, интересуюсь:

– А что те товарищи командиры, толкающие «Эмку»?

– Тех уже не оказалось на месте. Видимо, кто-то помог им выбраться.

С понимающим видом резюмирую:

– Мир не без добрых людей! Особенно в нашей стране, где каждый человек готов прийти на помощь другому - попавшему в беду, или просто в затруднительную ситуацию.

Приглашающий жест на свободный стул:

– Садитесь, товарищ генерал - перекусите с нами, да почаёвничайте.

Попутно, выяснились предварительные сведения об теракте на Пионерско-Патриашьих прудах. Старушками-террористками оказались две освобождённые по амнистии на 8 марта политзаключённые - Мария Спиридонова и Ирина Каховская.

Удивлённо приподнимаю брови:

– А разве всех подобных не расстреляли ещё в тридцать седьмом, а то и ранее?

– Видимо не всех, товарищ Сталин.

Естественно, был раздосадован и возмущён:

– Взбесились на старость лет?! Недаром говорят: «Не делай добра – зла в ответ не познаешь»!

Видимо не только на меня весна так возбуждающе действует, но ещё и на старушек.

Судя по виду, Косынкин полностью был согласен со мной.

Напрягши «Послезнание», вспоминаю кто такие:

– Первую знаю – известная террористка, член партии социалистов-революционеров. А кто такая Каховская?

Одного Каховского я знаю, но тот был не Ириной, а Петром - генералом, декабристом и повешен за шею ещё при Николае Первом.

Отвечает:

– Эта особа также являлась видным членом партии эсэров. Известна как организатор покушения на германского фельдмаршала Эйхгорна в Киеве в восемнадцатом году…

Помолчав, Косынкин не глядя на меня:

– …Удачного покушения.

Мда… Как и алкоголики, террористы «бывшими» не бывают.

Только мёртвыми!

Осталось только развести руками и процитировать Черномырдина:

– «Хотели как лучше, а получилось как всегда!».

На 1-е мая мной планируется ещё одна амнистия политзаключённых – уже мужчин, которых среди этой категории «зэка» не в пример больше женщин. Пожалуй, надо будет подойти к ней более выборочно…

А то и вовсе отменить.

Женщиной «похожей на известную артистку кино» оказалось некая Зоя Фёдорова, про которую тоже - в моём «Послезнаии» информации абсолютный ноль.

Вечно занятый службой, генерал Косынкин тоже про неё ничего не знал и лишь капитан Славин смог прояснить личность:

– Стала известной после фильма «Подруги», где играла Зою – главную героиню. Я его в тридцать седьмом году смотрел, ещё в Горьком. Когда таксистом работал.

Удивляюсь:

– А эта чего вдруг? Весеннее обострение, что ли? И куда только наша «карательная психотерапия» смотрит…

– Её отец в тридцать восьмом был арестован за контрреволюционную деятельность. Неоднократно обращалась к товарищу Берии с просьбой о пересмотре дела и тот даже вроде бы обещал помочь, но… Сами понимаете, товарищ Сталин!

Что тут понимать?

Как говорится, «картина маслом»!

Не стало выдающегося менеджера, но «слабого на передок» Лаврентия Павловича – не стало и надежды на освобождение отца. После этого Фёдорова видимо обратилась к Гризодубовой – известной заступнице за «невинно осуждённых». Ну а та видимо: так и так, мол – сама одной ногой на Колыме. Слово за слово и был организован заговор.

Остаётся только выяснить, как они познакомились с двумя освобождёнными по моей собственной дурости эсэровками – профессиональными террористками (у которых был свой счёт к товарищу Сталину!) и откуда у них взрывчатка и оружие.

Хотя, насчёт последнего…

Должно быть ещё со времён борьбы с Самодержавием, имелся какой-то тайный схрон.

Впрочем, надо будет своей «кровавой гэбне» дать наказ особенно по этому делу не рыть, чтобы не дорыться до моей агентесы в Штатах Гризодубовой. Да и с Мехлисом надо будет побеседовать, чтоб в прессе правильно освещали это событие. Мол, не было никого теракта, а был взрыв - произошедший в результате халатного обращения с новым видом боеприпаса, при его транспортировке в непредназначенном для этого автомобиле. Виновный… Ээээ…

Как там его, этого генерала?

…Виновный погиб на месте, есть случайно пострадавшие среди случайных прохожих.

Не хватало мне ещё прямо буквально накануне Советско-финской продолженной войне - психоза вроде такого, что был после убийства Кирова.

Наконец допив чай, поехали домой – в Кунцево, на Ближнюю дачу.

***

ИНТЕРМЕДИЯ:

«Примерно в это же время, когда сидя в сто первом ЗИСе, товарищ Сталин мечтал об женских гигиенических прокладках и финансируемых за счёт их «агентах влияния» среди американского истэблишмента, за столиком в одной непримечательном и почти пустом заведении московского общепита, сидело и наливалось водкой четверо мужчин в военной форме.