Телестерион. Сборник сюит

Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а (в белом хитоне) А я могу ль сойти за Афродиту? М е й е р х о л ь д О, да! Но вас под именем иным, Как Вечной Женственности воплощенье, Воспели, кажется, и свято чтут. Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а Положим. Но, придя на вечер масок, Могу предстать в обличье новом я. Б л о к Хозяин-то Диониса играет!

На площадку выходит Хор масок в древнегреческих одеяниях во главе с Дионисом и Сивиллой в пурпурном хитоне.

Ч у л к о в Ну, значит, вакханалии? Чудесно! Я сам охотно бы вступил на сцену Сатиром… 1-я д а м а Да, раздевшись догола, Весь в волосах, с рогами и в копытцах, О чем мужчины только и мечтают. Ч у л к о в О чем мечтают женщины? 2-я д а м а О том же! Предстать на празднестве в лесу вакханкой, Плясать и петь, в безумие впадая. (Пляшет.) Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а (застенчиво) Когда здесь таинство — позора нет, Не правда ли? Б л о к (с безмятежным видом) Для посвященных только.

Кузмин с обликом сатира садится за рояль. Звучит музыка.

Д и о н и с Друзья! Поклонники Киприды На берегах Тавриды. Подружки милые! Любимец ваш Эрот Вам отовсюду стрелы шлет, И нет ни днем, ни ночью вам покою. Что делать нам с оказией такою? С и в и л л а Когда любовь — прельстительный обман, Спасает лишь мистический туман. Ведь вам нужна такая малость, Что всякой твари — в радость. Д и о н и с И древний Эрос. Песнь в крови — Лягушкам вторят соловьи И мириады насекомых В тонах до одури знакомых. Итак, вступает Хор. Да явим мы Собор. Х о р м а с о к О Вакх! О Вакх! В венке из винограда, Веселье наше и отрада, Приди к нам на зеленый луг Священный мистов круг. Мы предадимся пляскам Безустали, как ласкам Вакханок молодых В венках цветочных и нагих. (Пляшет.) Пусть молодеет кровь у старых, И нет годов усталых. На луг выходит молодежь, В веселой пляске всяк пригож. И кровь поет, как сок в деревьях, Весенние поверья Таинственных дриад, И полон соловьиной трелью сад.

Хор пляшет, вовлекая и публику в хоровод.

Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а Он здесь! Б л о к Бугаев? Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а Да, Андреем Белым Прозвался он, как мист, родившись вновь, А все подвижен, как мальчишка Боря. Б л о к К тому ж влюбленный. Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а Помнишь ли, в кого? Б л о к Да, в милый образ твой Пречистой Девы. Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а Ты ж наигрался в эти игры… Б л о к Нет! Здесь вечное. Конец же есть у вьюги, Что застит нам глаза и разум сердца. Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а Он в вьюге? Тем, наверное, хорош. Б л о к (с улыбкой) Уйдешь? Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а О, нет! Поет он ту же песню, Что соловей один уже пропел, Чьим щелканьем мне уши заложило. Б л о к Уж лучше бы ему влюбиться просто. Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а (невольно рассмеявшись) А знаешь, милый, мне ведь не до шуток. Иль хочешь, чтоб и я пропала с ним? Б л о к (с той же полудетской улыбкой) Когда вам это в счастье, ради Бога. Ведь он мне друг и брат. Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а А я-то кто? Твоя жена или сестра? Б л о к Пожалуй. Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а Нет, что пожалуй? Право, мне досадно. Когда б не знала, как меня ты любишь, Пускай из вьюги выйдя после свадьбы, Я б не цвела все ярче и могучей, Ядреной бабой, как зовут в деревне. Но быть сестрою может надоесть. Б л о к Так поспеши, войди же в хоровод. (Уходит в сторону.)

Подлетает Белый, снимая маску сатира.

Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а (вместо детского выражения на ее лице лукаво-мудрое) Чей это взор эмалевый, как пламя Из печи изразцовой пышет жаром? Ах, это вы! Я думала, паяц Иль танцовщик, подвижный и печальный. Б е л ы й Прекрасной даме мой привет горячий!