Телохранитель для Оливки

— Не надо, не надо, малышка. Подай лучше таблетки. Там, в ящике.

Она тут же подскочила и кинулась к столу, выдвигая ящик, в котором лежали мои таблетки. Услышал, как зашуршал блистер, и уже через несколько секунд к моим губам Лия приложила таблетку, после которой мне должно полегчать.

Положил под язык, и зажмурился, ощутив новый приступ боли.

— Любимый, давай врача, прошу…

— Сейчас пройдет. Не волнуйся, — малышка улеглась мне на грудь, и кажется именно ее близость немного привела меня в тонус. Стало легче. — Погладь мне грудь. Тогда хорошо становится.

И она принялась гладить пальчиками по груди через футболку. И уже минут через десять мне стало легче. Руки моей женщины, кажется, всегда были для меня волшебными. Ни одна таблетка не в силах помочь так, как любовь Лии.

— Ты моя целительница, — хмыкнул я, немного разомлев в ее объятиях и заботе.

— Дамир, сердце — не шутки. Тем более сейчас.

— Ладно, я тебе обещаю, как только Оливка будет дома, я сразу же лягу в клинику на отдых.

— Ты пообещал! И это будет очень скоро.

— Да, любимая. Обязательно будет.

Продолжая легкие поглаживания, Лия прилегла мне на грудь, а я стал медленно перебирать ее волосы.

— Я уверена, что Игнат нам поможет.

— Парень знает, что делает. Он любит свою работу, даже можно смело сказать, что он фанат своего дела.

— Мне тоже так показалось, а зная тебя, ты точно его проверил.

— Конечно. Кстати, — я потянулся свободной рукой к компьютеру, и открыл нужную папку. — Полюбуйся.

Лия приподнялась, и открыла первое фото в папке.

— Что это? — она нахмурилась. И на лбу появилась морщинка. Главное ей об этом не говорить.

— Это ты с Игнатом, милая.

— Дамир, я понимаю. Зачем ты за мной следишь?

— Ну, не ворчи. Я разве идиот? Двадцать лет назад не следил, а тут вдруг вздумал?

На фото была запечатлена Лия с Игнатом, как раз в тот момент, когда возле машины она коснулась его руки.

— Тогда откуда это?

— Прислали минут за десять до твоего прихода.

— Прислали? — удивленно переспросила она.

— Да, на почту. Адрес фейковый.

— Дамирушка, я надеюсь, мне не нужно оправдываться?

— Естественно нет! Что ты такое говоришь!

— Нервы и так на пределе, а ты мне еще так преподносишь это, — едва не плача произнесла Лия, листнув следующее фото. Здесь рука к руке уже в кафе.

— Прости. Я просто… Я понимаю, что за этим стоит какая-то мразь. Возможно даже та, что не дает жизни нашей младшей дочери. Думаю, нас хотят рассорить. Но они настолько глупы, если считают, что я буду тебя подозревать в чем-то.

— Они действительно думают, что у меня с Градецким роман? — в ответ, я лишь кивнул, вспоминая приписку к письму. — Какой бред! Молодой парень, в сыновья мне годится. Вот твари!

— Даже приписку сделали, мол с кем шляется моя жена. Когда узнаю, кто это сделал, руки оторву. Лично.

— Спасибо, что доверяешь мне.

— Я ревную! Но доверяю.

— Дамирушка…

Она закрыла фотографии и отключила экран компьютера.

— Что, любимая?

— Мне страшно. Кто-то всерьез взялся за нашу семью. Но я не понимаю причины.

— А я могу лишь догадываться. Но знай, я не дам вас в обиду. С меня хватает и Оливии. Я до конца своих дней не прощу то, что она сейчас на скамье подсудимых. Она буквально разлучена со своим сыном. Она потеряла свободу.

Знаешь, чего я боюсь больше всего? — не громко произнесла Лия, на миг прикусив губу. — Я боюсь, если это хоть как-то связано с Шираевым.

Она озвучила свой страх, который ее преследовал всю жизнь, как бы она не была счастлива. Я крепко сжал кулаки, но ничего на это не ответил. Я не хотел говорить о нем. Не хотел даже думать. Ведь причины на это были очень весомые.

— Скоро Булат подъедет. Вместе решим, что делать дальше.

— Всем привет, — услышали голос зятя, когда кажется готов бы вот-вот уснуть убаюканный любимыми объятиями.

— Привет, Булат.

— Привет, — сонным голосом произнесла моя жена.

— Вы что, совсем не спите?

— Почти, — ответила Лия, поднимаясь с меня. — Трудно уснуть, когда твоя дочь за решеткой, Булат.

— Я вас понимаю, Лия, но нужно и отдыхать. Оливке не понравится то, что вы себя совсем не жалеете.

— А ведь Булат прав, милая.

— Я понимаю, Дамир, что он прав. Но я не могу! — фыркнула она, и я прекрасно понимал Лию, которая переживала за нашу дочь, так же, как и я сам.

— Как там она?

Булат прошел в кабинет и присел на диван, напротив меня.

— Я принесу вам чаю, — сообщила жена, прикрывая за собой дверь.

— Как может быть девушка, у которой практически отняли все? Сначала свободу, ребенка, а потом и ее беременность.

— Дамир, вы тоже так не говорите. Я как раз все понимаю. Знаю, как ей плохо. Но может какие-то изменения есть?

— Пока нет. Она все еще в отчаянии. Кто подселил в палату зечку, тоже неизвестно. Не говоря уж о ее смерти.

— Что говорит Градецкий?

— Ищет.

— Думаете, от него будет толк?

— Будет. Просто нужно время. Я же тоже не зря его выбрал. Парень толковый, хоть и молодой.

— Может ему как-то помочь?

— Не знаю. Я уже ни хрена не знаю. Единственное. Попрошу его о встречи Оливии и Дамирки. Уверен, она хочет увидеть сына.

— Конечно, это в первую очередь. Думаю, для Оливки это самый большой удар. Она никогда не расставалась с сыном на длительный срок.

— Булат, тут еще кое-что есть. Я пока Игнату не сообщал.

— Что? — он настороженно посмотрел на меня, а я потянулся включая экран компьютера.

— Сегодня Лия встречалась в Градецким. А мне прислали фото их встречи.

— Дамир Тимурович, только не говорите, что вы следите за своей женой. Она вам этого не простит, — настороженно произнес Богословский, смерив меня недовольным взглядом.

— Вы что с Лией сговорились? — возмутился я на его предположение.

— Почему?

— Потому! Только вам двоим могла прийти в голову такая мысль.