Телохранитель для Оливки

— Как мне вас всех не хватало. Лапушка, ты уже совсем кругленькая, — отметила я и бережно коснулась ее животика.

— Еще пару месяцев, у тебя появится еще один племянник.

— А где Дамирушка? Я так хочу его увидеть.

— Он в детской. Обеденный сон, — пояснила Лика, смотря на меня с радостью и немного грустью в глазах.

Я быстро сбросила сапоги и верхнюю одежду, и осмотрев еще раз всех присутствующих, только папы не было, наверное, ушел в свой кабинет, я побежала в детскую комнату. Не было сил больше ждать. Я и так слишком долго отсутствовала в жизни своего малыша.

Я практически бежала к комнате, а когда оказалась у двери, на секунды замерла, чтобы отдышаться и взять себя в руки. Не хотела пугать Дамирушку. Я и так из последних сил надеялась, что он от меня не отвернется. Верила, что он не забыл свою маму.

Сделав глубокий вдох, выдохнула и вошла в комнату.

Дрожь по телу и снова родной и любимый запах. Мой мальчик, мой крошечный ребеночек. Он в безопасности. Спит. С ним все хорошо.

В два шага оказалась рядом с ним и упав на колени, с жадностью вдохнула его запах. Моя жизнь. Вот он, здесь, мой ребенок, мой сыночек. Одна головка выглядывает из-под одеяла. Он сопит сладко. Все такой же невероятно маленький и любимый.

— Я вернулась сыночек. Я рядом, я с тобой. Больше никогда тебя не брошу, — прошептала ему на ушко, не в силах отстраниться хотя бы на секундочку.

— Мамочка?

— Боже! Котеночек мой, ты научился хорошо выговаривать это слово, — он резко выбрался из-под одеяла, и рванул ко мне на руки.

Кто бы знал, что я ощущала в этот момент. Я просто сгребла его в охапку, и крепко прижала к груди, носом вдыхая запах своего ребенка. Как много основано на запахах. Особенно если речь идет о детках и родном доме.

Его маленькие, но такие крепкие для объятий ручки, с силой обхватили мою шею. Он помнит меня. Дамирушка помнит свою маму. Это было высшей для меня наградой.

— Любю мамочку, — прошептал он мне на ушко, а по моим щекам снова покатились горячие слезы.

— Я тебя очень-очень люблю. Ты моя жизнь, Дамирушка. Ты мой воздух. Я больше никуда не денусь от тебя. Слышишь?

— Не пусю.

— Не отпускай, родной мой. Не отпускай, — шептала я прерывисто, тем временем глотая горькие слезы.

Мы очень долго сидели в обнимку, и желания, разрывать эти объятия не было ни малейшего. Я ненавидела себя за то, что так долго отсутствовала в жизни своего ребенка. И теперь обязательно наверстаю упущенное. Я сделаю все чтобы Дамир не был обделен вниманием, и посвящу ему всю себя.

— Доченька, Дамирушка уснул в твоих объятиях. Давай положим его в кроватку? — услышала тихий голос мамы спустя некоторое время.

— Еще чуть-чуть, мамуль. Не могу от него оторваться.

Я продолжала убаюкивать его, несмотря на то что сын давно уснул в моих руках.

— Посижу немного с вами. Там Лапочка с Булатом на стол накрывают.

Мама присел на кровать, и принялась пальцами перебирать мои волосы.

— А папа?

— Папа в кабинете. У него пара важных звонков, и потом он свободный.

— Не могу надышаться им, не могу… А как, как он сказал «мама». Четко выговаривает теперь.

— Я его подучила. Для тебя, милая.

— Ты всегда о нас заботилась. Вы с папой самые лучшие, — произнесла и замолчала на некоторое время, наслаждаясь приятными поглаживаниями по голове. — Солома, да мамуль? — намекнула на свои волосы, которые стали сухими и тусклыми.

— Мы поедем в салон, и все поправим.

— Не хочу никуда. Не хочу от сыночка отходить.

— Тогда домой позовем мастера. Втроем наведем себе красоту. А мужчины с детками посидят.

— У нас была прекрасная семья. А я все испортила, — прошептала я, ощущая себя настоящей плаксой. — Ты с папой, Лапочка с Булатом, а я… я не построила такую же семью. Мой муж меня не любил, изменял и…

— В том, моя милая, что у тебя нет своей такой семьи, вина твоего мужа. Но зато у тебя наша семья, которая готова за тебя бороться до конца. Мы твоя поддержка. А ты молодая и красивая девочка, все у тебя еще впереди.

— Спасибо вам, мамулечка. Спасибо, что не бросили меня.

— Ого, — тихо удивилась мама, — что это ты такое говоришь? Ты наша дочь, наша кровиночка. Ты бы Дамирушку бросила? — я отрицательно покачала головой, вытирая свободной рукой практически высохшие слезы. — Ну вот. Зачем тогда такие вещи говоришь.

— Как хорошо здесь, с вами. Знаешь, мам, что самое страшное? Я абсолютно не скучаю по Даниэлю. Именно из-за него, я так долго не была рядом со своим сыном. Из-за него, и его семьи.

— Все наладится. Игнат поможет. Он доведет это дело до конца.

— Я очень на это надеюсь. Мам, он мне фото Дамирушки приносил. Ты передавала мне показать. А он их распечатал для меня. Я забрала их с собой, домой.

— Игнат очень переживал за тебя. Мне нравится, что он душевный, и в первую очередь думает о человеческих чувствах.

— Это правда. Мамуль, поможешь? — я решила все-таки подниматься и положить сыночка в кроватку, потому как с непривычки ужасно затекли руки.

— Да, давай.

Мы вместе уложили Дамирушку, и я еще несколько минут стояла над ним, просто любуясь и наслаждаясь его присутствием. И я была очень счастлива, что мой ребенок меня не забыл.

— Спасибо, мам. Если бы не вы… Дамир бы точно забыл меня. Я знаю, что вы каждый день разговаривали с ним обо мне. Спасибо что всегда о нем заботились.

— Мы и дальше будем заботиться, родная. О вас двоих. Мы же одна семья.

— Да, да, ты, как всегда, права, мамочка.

— Все, пойдем. Пусть внук отдыхает, а мы покушаем.

Я кивнула ей, действительно ощущая голод, и еще раз посмотрев на сыночка, вышла из комнаты.

И только мы хотели пройти в кухню, как меня остановил голос Булата:

— Оливка, тебя к телефону.

— Что? Кто? — удивилась я, но протянула руку к мобильному.

Я ничего не поняла, мама с Булатом ушли на кухню, оставив меня одну в недоумении.

Я прошла в гостиную к окну, и присев на подлокотник кресла, поднесла телефон к уху:

— Слушаю.

— Оливия, это Игнат, — от приятного хрипловатого голоса я на миг прикрыла глаза, до конца не осознавая, что со мной происходит. — Алле, ты здесь?