Телохранитель Генсека. Том 2

— Федорчук мне звонил и очень на вас жаловался, — Андропов усмехнулся, — говорил, что в обход него вы общались с его подчиненными и задавали очень неудобные вопросы. Вы, Вадим Николаевич, осторожнее с ним, небольшого ума человек, но очень мстительный.

— Это мне известно. Впрочем, как и всем остальным, — отмахнулся Удилов, а молчавший Рябенко кивнул, соглашаясь. — Кстати, подчиненные Федорчука рассказывают о нем много и с большим удовольствием. Но вернусь к прерванной теме: пока начальник КГБ Украины Федорчук бегал… Вы же знаете, как он работает? Во время беседы с посетителем ему что-то стукнет в голову и он может вылететь в приемную, наорать на секретаря, потребовать, чтобы тот вызвал кого-то. Так вот, пока он отлучался, кстати, неоднократно, я проверил его кабинет. И на столе — а стол у него буквально завален документами, папками и всевозможным хламом — я обнаружил вот это… Совершенно случайно, мне просто невероятно повезло!

И Удилов достал из папки личное дело, открыл его и положил перед нами. На второй странице была наклеена фотография человека, уже знакомого нам по рисункам художника из Киргизии и Вани Полторацкого, когда тот был в теле Капитонова.

— Знакомьтесь: Лесков Павел Валерьевич, майор, КГБ ССР Украины, шестое управление. Шестое управление, как вы все знаете, занимается многими вопросами, в том числе и паранормальщиками. Он как раз курировал в Институте кибернетики лабораторию по программированию человека как системы. Замечу, что в личном деле о его собственных способностях ни слова.

— Значит, Федорчук… — задумчиво произнес Андропов.

— Сомневаюсь, что у него хватит мозгов на такую сложную схему, — заметил Рябенко.

— Согласен с вами, Александр Яковлевич, — Юрий Владимирович кивнул. — Максимум, на кого бы он устроил покушение, так это на меня. И то, под влиянием эмоций, а не тщательно спланированную операцию. Тут личный мотив. Федорчук меня ненавидит люто. Но вот чтобы так масштабно… Кто еще может участвовать в заговоре? Это ведь явно не последние люди в государстве.

— Яковлев, — сказал я и тут же прикусил язык. Но слово — не воробей, вылетит — не поймаешь.

— Обоснуйте, Владимир Тимофеевич.

Мне пришлось отвечать на вопрос Андропова:

— Как вы все знаете, Александр Николаевич Яковлев занимал должность исполняющего обязанности начальника отдела пропаганды. Предполагалось, что он станет секретарем ЦК и кандидатом в члены Политбюро. Но вместо этого его отстранили от работы и направили послом в Канаду. Всем известно о его горькой обиде на Леонида Ильича, который лично дал команду о переводе, несмотря на заступничество Суслова. В Канаде Яковлев был принят в масонскую ложу «Великий Восток». Его контакты мне неизвестны, но я уверен, что они очень обширны.

— У меня складывается впечатление, Владимир Тимофеевич, что у вас собственная агентурная сеть, — заметил Андропов, глядя на меня с удивлением и даже подозрением. Мысли его лишь подтверждали то, что я прочитал во взгляде.

— Никак нет, товарищ генерал армии. Просто провел анализ ситуации по доступным источникам информации, — ответил я максимально обтекаемо. Отмазался, что называется.

Не рассказывать же на совещании у Андропова, что в будущем Яковлев станет одним из главных могильщиков Советского Союза. Я знал о его взглядах, делах, карьере после перестройки. Читал его книгу, которая называлась «Омут памяти». Это он подбивал Горбачева поскорее «кончать с советским строем», но даже мистер Горби с этим не согласился, считая, что «пока рано». Вот кто такой Яковлев.

— Я пришел к таким же выводам, — поддержал меня Удилов. — И уже распорядился проанализировать деятельность всех членов дипломатического корпуса, включая военных атташе. И именно Яковлев первым мне тоже пришел на ум. И, кстати, Владимир Тимофеевич, благодаря вашим рассказам о новых анекдотах. Пожалуй, бывший исполняющий обязанности начальника отдела пропаганды — единственный, кто может вот так системно запустить дискредитацию первого лица в государстве. Но вернемся к нашей задаче. Лесков. Кстати, его оперативный псевдоним — Мессинг…

— Очень символично для гипнотизера, — Андропов хмыкнул. Он знал Вольфа Мессинга лично и даже общался с ним.

— И что вы предлагаете, Вадим Николаевич?

— Я предлагаю ловить на живца. Потому что, когда нет улик, то брать необходимо с поличным.

В этот момент Удилов в упор посмотрел на меня. Кажется, я уже знаю, кто будет этим живцом. К бабке не ходи — я!

Глава 19

— Итак, — продолжал Удилов, — я предполагаю, что предотвращенный нами пожар в гостинице «Россия» — это только начало череды терактов, направленных на срыв Олимпиады-80. Предлагаю во избежание проблем, выслать из столицы всех, кто вызывает хоть малейшее подозрение. Это первое. Лесков и его масонский руководитель будут бить непосредственно в окружение товарища Брежнева — это второе. И особое внимание стоит уделить дочери Брежнева — Галине Леонидовне. Это наше слабое место.

— Тот, кто нам мешает, нам же и поможет, — пробормотал я.

— Не понял? — переспросил Андропов.

— «Кавказская пленница», цитата товарища Саахова, — Рябенко усмехнулся, ответив вместо меня Андропову.

— Не очень удачное место вы выбрали для шуток, товарищ полковник, — Юрий Владимирович даже не попытался улыбнуться, — но как точно подметили!

— Да, абсолютно точно. И в группу риска у нас попадают именно прикрепленные. То есть подполковник Солдатов, подполковник Григорьев и полковник Медведев. Причем, Владимир Тимофеевич, будь я заговорщиком, сделал бы ставку на вас. В последнее время Леонид Ильич выделяет вас, и это всем известно. Вы чаще других бываете рядом с Генсеком в неформальной обстановке — по моим сведениям, у вас сложились доверительные отношения. Не зря вас называют «человеком за спиной».

— И тенью Генсека, — добавил Рябенко. — Недавно, кстати, слышал от Кунаева.

— Все трое будут под наблюдением двадцать четыре часа в сутки. Распорядитесь, — приказал Андропов, а Рябенко взял под козырек. — Семьи взять под охрану, но незаметно. Проследить все бытовые контакты, но этим наша наружка займется. Скоро состоится поездка Леонида Ильича по Сибири. А до нее будет официальный визит во Францию. Думаю, что Лесков проявится во время одного из мероприятий. И, Владимир Тимофеевич, пожалуйста, будьте предельно осторожны!

Андропов изобразил заботу, но в мыслях его я прочитал, что она была не слишком искренняя. Но он все-таки председатель КГБ, а работа есть работа.

Из кабинета Андропова мы с Рябенко выходили молча. Удилов остался для личной беседы с Юрием Владимировичем, и я подозревал, что темой этой беседы будет в том числе и моя персона.

В приемной было пусто, Иванов куда-то отлучился. Прикрепленные Андропова — два подполковника в штатском — сидели в дальнем углу приемной и, казалось, не обращали на нас внимания.

Рябенко придержал меня за локоть.

— Володя, я понимаю, что твои способности предполагают более серьезную должность, — генерал не стал заходить издалека, сразу начав с волнующей его темы. — И понимаю это не только я. Как я уже говорил, Удилов пытался добиться твоего перевода в свой центр. Но он опоздал — я успел раньше него поговорить с Леонидом Ильичом. Однако я не хочу тормозить твою карьеру, поэтому спрошу прямо: сам-то ты чего хочешь?

Я посмотрел Рябенко прямо в глаза.

— Александр Яковлевич, я отвечу так: сейчас главное — не допустить, чтобы что-то случилось с Леонидом Ильичом. И потому мое место рядом с ним.