Телохранитель Генсека. Том 2

Я вышел на крыльцо, достал сигареты, вытащил одну из пачки. Прикрывая от дождя огонек, чиркнул зажигалкой и закурил. Пару раз глубоко затянулся, но потом брезгливо поморщился. Недоуменно глянул на недокуренную сигарету и выбросил ее в урну. Странно, давал установку на отказ от курения Леониду Ильичу, а теперь и самому тоже стало как-то противно курить. Ну, если так на самом деле, то это даже к лучшему. Будем отказываться от вредных привычек. Усмехнулся — и выбросил в урну всю пачку.

Вернулся в здание, прошел в приемную Андропова. Секретарь предложил мне пока присесть и подождать.

— Юрий Владимирович совещается контрразведчиками, — сообщил Иванов. — Распекает так, что мало не покажется. Вам приказал ждать. По итогам разговора даст новые вводные.

Я устроился на стуле в приемной. Чувствовал, что меня еще потряхивает — утреннее возбуждение не спадало. Вошел генерал Рябенко, глянул хмуро. Но раз он здесь, значит, Леонид Ильич уже в Заречье. Я облегченно выдохнул, удостоверившись, что с Генсеком все в порядке.

Рябенко присел рядом, снял генеральскую папаху, положил на соседний стул.

— Как доехали, Александр Яковлевич? — спросил его.

— Все в порядке, без происшествий. Впервые порадовался, что Леонид Ильич сам вел машину. Если бы не его реакция, занесло бы и — все… — он махнул рукой.

Был без слов понятно, что проскочили по краю пропасти. Буквально, заглянули смерти в глаза — и Рябенко, и Брежнев. Хотя Брежнев в силу своей натуры, наверное, даже не придал этому случаю большого значения.

Из кабинета один за другим вышли контрразведчики. Последним в дверях показался злой как черт генерал Григоренко Григорий Федорович. Начальник второго главного управления едва не кипел. Он остановился возле нас и, посмотрев на Рябенко, процедил:

— Хорошо поработали. Поздравляю… — в его голосе клокотала едва сдерживаемая ярость.

— Ну да, часть вашей работы сделали, — не удержался, подколол «злейшего друга» генерал Рябенко.

Григоренко хотел вспылить, но сдержался, пообещал с недоброй усмешкой:

— Какие наши годы, еще сочтемся.

А, выходя из приемной, глянул на дверь так, словно хотел ей хлопнуть. Но вместо этого погасил замах и аккуратно притворил дверь за собой.

Иванов пригласил нас в кабинет Андропова. Я ожидал чего угодно, скорее всего выговора за ошибки, обвинения в халатности, в том, что допустили очередное покушение…

Андропов встал, прошел к сейфу, открыл его и обернулся к нам, держа в руках погоны с тремя большими звездами.

— Владимир Тимофеевич, имею честь поздравить вас с присвоением очередного звания, — Андропов пожал мне руку, протянул погоны.

— Служу Советскому Союзу! — я вытянулся в струнку.

— Расслабься, Володя, — Андропов раньше никогда не называл меня по имени и не обращался на «ты». — В отделе кадров ознакомишься с приказом и получишь документы.

Рябенко удивился, но промолчал. «Ох, дела… — с некоторой тревогой подумал он, — Неужели это мне готовят замену?». Мне эта мысль не понравилась. Жаль, если на пустом месте возникнет ненужная и непонятная интрига между мной и человеком, которого я всей душой уважаю.

— Учитывая, сколько покушений на Генерального секретаря произошло за последние несколько дней, и то, что мы постоянно не предупреждаем события, а идем за событиями, — сказал Андропов, — я делаю вывод, что против нас действует очень серьезный противник, который готовит операции на высшем уровне. А мы, к сожалению, в этом противостоянии проигрываем. Давайте сейчас послушаем, что скажут следователи. Задержанный пришел в себя, с ним уже беседуют.

Глава 3

— Вы обедали? — поинтересовался Андропов.

— Мы даже не завтракали, не до того было, — буркнул Рябенко.

— Тогда сходите в столовую. Думаю, часа вам хватит. К тому времени будут уже какие-то результаты работы со стрелком. Вернетесь — поговорим.

Мы с генералом вышли из кабинета.

Пока шли по коридорам до столовой, я думал. Мне ведь раньше всегда казалось, что причиной развала СССР стал Горбачев. Теперь же я начал понимать, что Горбачев был лишь следствием. Своего рода финальной точкой в долгом процессе по уничтожению Советского Союза.

В столовой взяли комплексный обед из трех блюд, ничего особенного: обычный борщ, картофельное пюре с котлетой, салат, хлеб и компот. В кремлевском буфете выбор куда богаче, но на Лубянке Андропов не позволял «барствовать». Подавальщицы тоже не мелькали среди столиков, все было по-простому: взял на раздаче блюда, рассчитался на кассе и с подносом в руках потопал к столу.

Обеденный перерыв недавно закончился, народа почти не было. Но Рябенко все равно направился к столику у окна, подальше от раздачи и нескольких посетителей. Хочет поговорить, чтобы никто не слышал?

Я почувствовал зверский аппетит. Капуста и огурчики хрустели на зубах, борщ был восхитительным, пюре таяло во рту, все это вприкуску с ржаным хлебом. Вкуснотища! Сам не заметил, как захомячил и салат, и первое, и второе. Сыто откинулся на спинку стула.

— Ну что, поговорим? — спросил, наконец, Рябенко.

Он почти не ел, его порции стояли нетронутыми, надкушенный кусок хлеба лежал в тарелке с салатом.

— Счастливый ты человек, Володя, — Александр Яковлевич невесело усмехнулся. — Всегда у тебя аппетит есть. А мне вот кусок в горло не лезет. Как представлю, какая разборка сейчас предстоит… Хотя бог с ней, с головомойкой… Просто обвели нас вокруг пальца. Я давно себя таким дураком не чувствовал, а сегодня мне напомнили, что не самый умный, как оказалось. И ведь если бы ты не всполошился, я бы не обратил на того мужичка внимания. Ну, стоит колхозник, ну меняет колесо… Старею, видимо, не успеваю за изменениями. Враги ищут новые подходы, а мы все по старым инструкциям работаем. Но вот в чем цель покушений на Брежнева? Не могу понять.

— Александр Яковлевич, можно начистоту? Вот как на духу скажу, если позволите? — я давно понял, что с генералом Рябенко можно говорить открыто, и вовсю пользовался его отеческим отношением ко мне, но субординацию никто не отменял.

— Валяй, чего уж… — Рябенко внимательно смотрел на меня. Как я подметил, он был собран, словно перед прыжком.

— Леонид Ильич — сильный человек и настоящий коммунист…

— Открыл Америку, все и так это знают, — перебил меня генерал.

— Ключевое слово «все» — включая противника. Манипулировать Брежневым невозможно. Единственный способ управлять им — это лекарства, и у наших врагов получилось. Почти. Но вы вовремя убрали Коровякову.

— Не я, а мы, — Александр Яковлевич усмехнулся. — В основном это твоя заслуга, хотя скромность похвальна. Продолжай.

— Почему покушаются на Леонида Ильича? Вы же заметили, что перестав принимать лекарства, он стал гораздо энергичнее и решительнее. Кре…- я чуть не сказал «креативнее», но вовремя осекся. — Крепче схватывает темы. Вот вы сейчас отметили, что не успеваете за переменами. Точно так же не успевает все руководство нашей страны. Без исключения.

— То же самое, только другими словами, говорит Андропов, — заметил Рябенко.