Телохранитель моего мужа
Шрифт:
Никогда ещё мной не владела женщина. Настолько глубоко. Но, кажется, я этого не боюсь. Выйти на молодой лёд, рискуя провалиться, — это безбашенность. Но моя башня только и ждала момента, чтобы удрать. Подальше отсюда. И она дождалась.
13. Рина и Артём
Рина
Алексей заговаривает сам. В машине. Это не спонтанная речь, а хорошо продуманный спич. Он всё решил, теперь ставит меня перед фактом.
— Я знаю всё, о чём ты сейчас думаешь, — он на меня не смотрит, лихо ведёт
Взгляд в лицо у Алексея может считаться провокацией. И послужить поводом для крайнего недовольства, после которого у него есть право мной помыкать. Если не физически, то обязательно морально. И ещё не факт, какая из форм его садизма ранит больше.
Вряд ли он знает, о чём я думаю, но да, есть одна тема, которую мне поднимать нельзя, но как раз с ней связано моё огорчение. И в этом он уверен на все двести процентов.
— В стране кризис, не избежала его и моя компания. К тому же, есть моменты, о которых тебе лучше не знать. Я берегу твои нервы и тонкую психическую организацию.
Это он так намекает, что любит и заботится обо мне. Плавали, знаем. Всё в этом мире делается лишь для того, чтобы я была счастлива. Алексей в этом глубоко убеждён.
— И с этого дня у нас новые правила.
Я устала. Но правила придётся выслушать внимательно. Желательно кивать в нужных местах.
— Ты больше не выходишь на улицу без моего разрешения. А без охраны — тем более.
У меня снова холодеет в груди. Совпало? Или догадался? А может, знает?..
— Надеюсь, это ненадолго, но я хочу быть спокоен: пока я работаю, решаю проблемы, ты под надёжной защитой и в безопасности. Мне не нужны сюрпризы. А тем более я не желаю делать выбор между тобой и бизнесом.
Интересно, случись такой выбор, он бы выбрал меня? Или однозначно — свои грёбаный бизнес и деньги? Если вдруг идёт игра по-крупному, нужна ли буду я ему?
Я киваю, давая понять, что услышала.
— Это… старое? — всё же спрашиваю, не удержавшись. Хочу знать.
— Нет, это другое, — у Алексея уверенный голос. Вряд ли лжёт.
— А Ляля? Мальчик? — спрашиваю, зная, что хожу по краю пропасти. И в любой момент его руки могут меня столкнуть в кипящий котёл, где я сварюсь заживо.
— С ними всё будет хорошо, — Алексей сегодня на редкость спокоен. — Доверься мне. Я никогда тебя не обману.
Не обману — не значит, что не обманывал. Но мой мозг давно привык цепляться репейником за подобного рода оговорки. Я всё время пытаюсь его подловить на мелочах. И уже могла бы предоставить целый список, где его слова расходятся с делом, где он терял лицо и прокалывался на всякой ерунде. Но Марков считает себя безгрешным, а на подобную ерунду внимания не обращает. Потому что знает, что я не стану возражать. А если стану, то недолго. Он умеет выколачивать ненужные мысли.
Я почти не слушаю, что он говорит дальше. Киваю лишь, как ослик. Он рассказывает об усилении охраны, видеонаблюдения. Из всех его объяснений я понимаю лишь одно: моя золотая клетка скоро превратится в бронированный сейф. И мне нужно будет как-то с этим жить.
Я и так почти нигде не бываю, а теперь и подавно придётся сидеть дома сутками. А выбираться на солнечный свет
только по команде Маркова. Как он ещё не записался в школу кинологов? Как раз собачьи команды «сидеть», «лежать», «к ноге», «дай лапу» очень разнообразили бы нашу семейную жизнь и окрики «соси», «ноги пошире», «кончай, сука!»— Катерина? — он чётко ловит момент, когда я мыслями ухожу слишком глубоко.
— Хорошо, Алексей, — пытаюсь подавить вздох, — я всё поняла, и я тебя не подведу.
Что дело совсем плохо я понимаю, когда он не просто высаживает меня у дома, а сам провожает до дверей квартиры. Сам открывает эту самую дверь и заходит первым.
— Запрись на все замки, Катерина, — улыбается он как робот. Глаза при этом остаются мёртвыми, как две тусклые пули.
И я запираюсь. И усаживаюсь прямо на пороге. Вытягиваю гудящие ноги. Вытираю дорогущей юбкой пол, съезжая поудобнее. Плечами и головой опираюсь о дверь. Закрываю глаза.
Меня раздирает любопытство. Что же должен был натворить Марков, чтобы его вот так проняло? Куда должен был он вляпаться, чтобы настолько струсить?
Где-то процентов на тридцать я убеждена, что это фарс, разыгранный, чтобы не платить по счетам, отсрочить на неопределённое время данное мне слово. Впрочем, он мог бы и не стараться, не пыжиться, играя в бандитов и честного бизнесмена. Как-то давно не девяностые, чтобы верить в подобную ересь. Тем более, у Маркова — отличный легальный бизнес без всякой дряни. Или я отстала от жизни и многое изменилось за пять лет.
Артём
Видать ему действительно припекло. Потому что этот гусь явился под вечер. А может, это тактика. Посмотреть, на каком этапе его драгоценный заказ. Делается ли что-нибудь или отложили в долгий ящик, раз контракт не подписан.
Но я был уверен: этот тип не из тех, кто играет в человека рассеянного с улицы Бассейной. Таким, как этот Марков, волосы по миллиметру стригут, иначе могут работы лишиться, если ему вдруг волосок ляжет не на ту сторону.
— Я бы хотел знать, как движется моё дело, — привык командовать, властный мудак. Но тут другие и не приходят. За редким исключением, конечно. Этот в исключения не входил, а подтверждал железное правило.
Я поворачиваю к нему монитор. По пунктам перечисляю фронт работ, подбор аппаратуры. Предлагаю на выбор людей для охраны. Он безошибочно выбирает лучших. То ли по лицам, то ли по послужным спискам.
— Из этих людей я выберу несколько человек для охраны офиса и внешнего наблюдения. Трое будут охранять дом. А ещё я просил личного телохранителя. Человека, который будет охранять иногда меня, а чаще — мою жену.
— У меня есть отличная кандидатура, — смотрю я гусю прямо в глаза. Тот молчит, ожидая, когда я начну нахваливать «товар». Тогда я делаю ещё один щелчок мышью, и на монитор выскакивает моё досье.
Марков приподнимает бровь. Это единственная эмоция на его лице.
— Вы? — уточняет он, правильно ли понял.
— Я, — подтверждаю его догадку.
— Не слишком ли вы молоды? И насколько надёжны?
— Я достаточно опытен и в отличной физической форме, — вываливаю перед мужем Кати свои регалии. О, да. Мне есть что показать и что предложить.