Темная арена
Шрифт:
— Свободен, друг, — сказал Юрасик рабочему и, когда тот отошел, продолжил тихо: — Здесь все вопросы мои.
— Ну… не хватает кресел. Докупать надо.
— Бесплатно?
— Ну да…
— Лен, одной в ящик не ходить, ясно?
— Почему?
— А если там… эти?
Юрасик так и не позвонил ни полковнику, ни Крулю.
— Нет там никого. Взял, ушел… Меньше не становится. Пойдемте чай пить, а?
— Значит, так. Чаю попьем. Но в ящик ни-ни без меня, ладно?
— Ладно. Вы же главный.
Дома Юрасик обнаружил, что вдоль лестницы, ведущей на второй этаж, повесили те вышитые картины, которые Андрей называл гобеленами. Это были большей частью пейзажи
«Вот женку мне бы культурную, чтобы все это до ума довела… Художник художником, а уюта нет».
Утром за неделю да Нового года Юрасик заслушивал у себя в офисе отчеты руководителей филиалов. Все было в норме, и Юрасик, поздравив с праздниками, быстро всех отпустил. Сотрудники, довольно бурча, вышли, а Юрасик, отдуваясь, растянул галстук. В кабинете остался только его главбух, чуть смущенный.
— Ты чего? — расслабленно улыбнулся Юрасик. — Говори, не стесняйся. Я седни добрый.
— Ну, вы особенно злой и не бываете… У меня личный вопрос.
— Давай, не тяни. Я есть хочу.
— Кать! — позвал главбух, приоткрыв дверь в приемную.
В кабинет юркнула тоже смущенная Катя.
— Уважаемый Юрьпетрович, Екатерина Дмитриевна согласилась составить мое счастье… — он поспешно, словно Катя могла сбежать в самый решительный момент, нащупал ее руку, — и приняла предложение стать моей законной супругой.
— Хо, вот это да! — Юрасик откинулся на спинку кресла. — Чудеса продолжаются!
— Юрьпетрович, мы просим вас быть почетным гостем на нашей свадьбе, — почти прошептала Катя, потупя глазки за толстыми стеклами очков.
Юрасик вышел из-за стола и принялся поздравлять брачующихся, потряс руку жениху и расцеловал Катю во впалые щечки.
— Спелись за моей спиной, а? В рабочее время? Ох, озорники…
«Да, — размышлял Юрасик, без особого аппетита ковыряясь в бифштексе, — вот и Гриша с Катькой определились, а я за этой коммерцией да мебелями… Эх!»
Тут он вспомнил, что ему должна была звонить Лена.
«Да, надо узнать, как там с… покупкой кресел», — решил он по дороге в офис.
— Кать, соедини меня с Жуковкой.
Рыжий Яков сказал, что дополнительный комплект мебели доставлен, а вот Елена Сергеевна отсутствует.
«Все-таки слазила в ящик, настругала стульев, а теперь не звонит — боится. Ну ладно, узнаете, как страшен в гневе Краснов», — подумал Юрасик и поехал в Жуковку.
В цирке, несмотря на позднее время, он застал кучу взволнованного народа — шло распределение гримуборных, и артисты занимали отвоеванные комнатки.
— Здрасть, здрасть, Юрьпетрович, — неслось со всех сторон.
— Привет, — односложно отвечал Юрасик, ища глазами Лену.
— …Что-то она не показывается, — сказал Яков, теребя шевелюру передней лапкой. — Дома никто не подходит, мобильник вышел из зоны…
«Доигралась».
— Не ной. Свободен.
На арене репетировали акробаты.
«Скакать будут допоздна. Может, и ночью. Не скажешь же им — разойдись, я сейчас в волшебный ящик полезу! Ну, дела!»
Юрасик с деловым видом обошел весь ангар. Сундук с чудесами обретался в загородке с проволочной сеткой, где, прикрытые суровой тканью, ожидали премьеры декорации соседовского аттракциона. Калитка на загородке была заперта на амбарный замок. Юрасик оглянулся вокруг — не может быть, чтобы строители не оставили хоть проволочки, хоть гвоздика… Прислушиваясь к ощущениям в отвыкших от подобной работы пальцах, он согнул гвоздь «коленцем» и без труда, но по привычке озираясь,
вскрыл замок.«Видимость одна!» — презрительно фыркнул он про себя.
В расписном ящике нашлось несколько ленточек упаковочной стружки.
«От старой мебели — сейчас в пенопласт пакуют, — машинально отметил Юрасик. — Неслух девчонка!.. Найду — отшлепаю… А найду ли?»
Юрасик, подождав, когда мимо никто не пробегал, залез в ящик. Тот под его тяжестью качнулся назад, но, встретив сопротивление стены, остановился.
— Ну, сундучок, родименький, не подведи! — прошептал Юрасик.
«Вот и заклинание придумалось!» — обрадовался он.
Волшебную палку разыскивать было некогда, поэтому Юрасик стукнул по стенке согнутым пальцем тихо, но энергично произнес:
— Сундучок, не подведи! Меня к Ленкам приведи!
«А почему я сказал «Ленкам», а не «Ленке»?» — удивился сам себе Юрасик, но тут его поволокло из душного мрака к мягкому свету и обволакивающе-сладкому аромату — как в косметической лавке.
Юрасик думал, что опять окажется в каменном веке и ему придется мыкаться по бесконечным переходам, но нет…
Ящик, который, как заметила Лена, сильно полюбил Юрасика, вынес его сразу в цивилизованные времена, в… невероятных размеров бутик, сияющий, битком набитый одеждой и парфюмом. Между прилавками, за которыми не было ни продавцов, ни касс с кассирами, фланировало немыслимое количество разного возраста и цвета кожи женщин. Они прыскались духами и подкрашивали губы, перебрасывались фразами на разных языках, любезно передавали друг другу плечики с нарядами. В воздухе висел такой же густой, как парфюмерный аромат, гул голосов. На Юрасика они почти не обратили внимания, так — поглядывали через плечо.
Но здесь были и мужчины. Нет, они не выбирали подарки для своих дам и даже не возили за ними тележки. Они поспешно, даже лихорадочно, воровато озираясь, переодевались в женщин. Разоблачаясь почти догола, они цепляли на себя кружевные лифчики, натягивали колготки и платья.
«Дорвались, извращенцы!» — зло подумал Юрасик.
Однако ему было не до этого. Когда он прикинул, сколько места может занимать это сельпо, вобравшее в себе все, что было придумано для украшения и удовольствия дам, ему сделалось нехорошо. И как найти среди этих кумушек Лену? Его Лену?
Юрасик, прибавляя шагу, пошел между рядами прилавков, стараясь выделять из толпы хотя бы светловолосых… Или Лена, если увидит, окликнет его?.. Нет, это не вариант.
«Ну, была не была!» — подумал Юрасик и громко, что было силы, взвыл:
— Ленк!.. Ле-е-на! Иди сюда!.. Это Юра-а-а!
Он прокричал это в разные стороны, сложив ладони рупором. Эхо, многократно отразив звук его голоса, разнеслось по залам. Все женщины разом остановились, повернув головы в его сторону. А Юрасик все шел и шел между завалов женского счастья и звал Лену, которая — точно! — потеряв счет времени, застряла между вешалками с прикидом.
— Лена-а-а! Отзовись! Я тебя… ищу!
— И-и-ихх!
Вслед за последним криком Юрасика, женщины, до этого недоуменно внимавшие его призывам, разом напряглись, повернулись в его сторону и после недолгого раздумья, побросав вещи и бижутерию, с дружным воплем бросились к нему.
Юрасик развернулся и кинулся от толпы, но навстречу ему, из другой части этого бесконечного ГУМа, набирая силу, катился еще один поток полуодетых или, наоборот, одетых сверх всякой меры дам.
«Это что ж я натворил?!» — ужаснулся Юрасик, увертываясь от объятий толстенной африканки, пытавшейся одной рукой обхватить его за шею, а другой стучавшей себя в необъятный бюст.