Темная арена

— Ага, есть. Вопрос, что это за логика, по которой наши вещички сюда конфискованы были?

Они пошли мимо полок с вневременным конфискатом, но скоро были вынуждены остановиться: довольно хорошо освещенный плошками с маслом путь расходился двумя рукавами.

— Так, и куда ж теперь? — огорчился Юрасик.

— Наверное, сюда, — сказала Лена.

Пробежав взглядом по стеллажам, гораздо плотнее, чем прежде, заставленным разной дребеденью, Лена вернулась из правого прохода и пошла в левый.

— А почему сюда? — осерчал на захват лидерства Юрасик.

— Посмотрите — это же Древняя Греция, да?

На полках были расставлены красно-бело-черные сосуды с нарисованными на них мускулистыми героями.

— А там был Древний Египет. Но ведь нам же в Европу надо, а не в южные страны.

Зал, в котором находились выковырянные с мясом из стены мозаичные изображения большеглазых людей, они миновали почти бегом. Расстояния от эпохи до эпохи становились длиннее, потому что вещей, оружия, одежды, развешанной на крюках, вбитых в грубовато оштукатуренные стены, становилось все больше.

— Сколько ж люди всего напридумывали, а? — недоумевал Юрасик, крутя головой туда-сюда.

— Вы полагаете, все это собрано здесь? — обернулась Лена.

— Ну, все не все, но каталожные образцы — точно.

Они пробежали трусцой до конца «зала» Киевской Руси, и тут светлые сводчатые палаты, расписанные птицами с человечьими головами, исчезли. На полках было больше оружие, лапотки из лыка да невзрачная посуда.

— Татаро-монгольское нашествие, — как врач диагноз, произнесла Лена.

В какой-то степени Юрасик порадовался тому упадку, что принесли раскосые вояки на Русь, — лет триста они прошли за считаные секунды. А вот царя-амператора Петра Алексеевича Юрасик вспомянул не очень добрым словом. Это чего ж он только не натащил, не наделал! Залы и залы были заставлены манекенами в кринолинах, бесконечные залы забиты мебелью, в боковом коридоре они мельком увидели немыслимой высоты книжные полки.

— Ой, здесь и библиотека есть! — горестно воскликнула Лена, обернувшись на Юрасика.

— Некогда, Ленок, некогда!.. А вот и ампир — почти пришли!

Ну, ампир-то Юрасик узнал наверняка!

Новейшие времена приближались, хотя двигались они к ним медленно — слишком уж увлеклось человечество изобретением вещей! Под потолком почти современного помещения уже горели электролампы. Двадцатый век был на пороге, вернее, за порогом, потому что там появились и трубки дневного света, а предметы вокруг были узнаваемыми и малоэкзотичными.

— Стой, Лен, — тихо окликнул девушку Юрасик. — Передохнем.

Он многозначительно поднял палец. Лена остановилась и тоже прислушалась. Тишина, прежде нарушаемая только шумом их шагов, была уже не абсолютна. Где-то, может, даже в соседнем зале, явно переговаривались несколько голосов.

— Так это же, наверное, наши! — радостно воскликнула Лена.

— Не суетись. И потише.

Юрасик вынул мобильник. Тот показывал сто процентов доступности, и Юрасик удивленно вскинул брови. Он набрал номер Андрея, не чая услышать ответ, но после трех сигналов художник ответил.

— Юрьпетрович, Юрьпетрович! Вы не представляете, что здесь есть! — захлебывался он.

— Где — здесь? Уточни, будь любезен.

— Ну, мы где-то в будущем, наверное. Здесь такие вещи, оборудование… Даже космическую станцию нашли — в натуральную величину! Блеск!

— Значит, в соседнем зале чужие, — озабоченно констатировал Юрасик.

— Кто — чужие? Здесь никого не может быть, кроме нас!

— Стой где стоишь и помалкивай. И мне не звони. Я сам позвоню. Понял?

— Ну… понял.

Юрасик спрятал трубку.

«Ох, ничего ты не понял!»

— Так, Лен, дальше мелкими перебежками и в условиях молчания.

Они двинулись вперед, стараясь не шуметь. Юрасик глянул под ноги и увидел, что пол застелен линолеумом, точно таким, как был у него в его первой отдельной квартире. Значит, они годах в десяти-пятнадцати от теперешнего времени. Это радовало…

Внезапно прорезались голоса — чуть ли не за ближайшим стеллажом.

Голоса были мужские. Лена устремила на него вопросительный взгляд. Он выпятил губу и пожал плечами — сам не понимаю. Оставалось только, подкравшись, слегка приоткрыть тяжелую деревянную дверь с бронзовой ручкой и заглянуть в соседний зал. То, что там увидел Юрасик, повергло его в шок.

Рядом с полкой, на которой размещались новенькие пылесосы «Чайка» и ламповые приемники «Рекорд», положив локоть на полку, стоял тот седой полковник с Лубянки, только не в форме, а в камуфляже и шнурованных ботинках. Вполуоборот Юрасику находился — кто б вы думали?! — да Пашка Круль! Сам! В натуральную величину! В черной куртке-косухе и джинсах.

Они мирно беседовали, вроде как совещались. Полковник скептически поводил коротко стриженной головой, а Круль что-то ему доказывал. Поодаль маячили два мощных парня в зелено-пятнистой форме.

«Господи, что ж они здесь делают-то?! Они, что ли, моих малявчиков украли?! И увеличили? Не поверили, что я тут ни при чем… Органы не обманешь».

— Путь закрыт. Надо в обход.

— Почему? — недоуменно пожала плечами девушка.

— А с ке-ге-бе ты здесь повстречаться не хочешь?

— С кем?!

— С компетентными органами! Они давно дедовыми цацками интересуются.

— Может, мы через зал другой какой-нибудь страны пройдем?

Действительно, пробегая по странам и временам, они видели, что на пороге каменного века цивилизация стала распадаться на отдельные тенденции, и из каждого зала можно было попасть в несколько других, через многочисленные, неплотно прикрытые двери. Отойдя подальше от места, где совещались враги, Юрасик набрал телефон художника. Голос у Андрея был все так же по-щенячьи радостный.

— Юрьпетрович, у нас тут…

— Замолкни и сиди тихо! У нас ФСБ на хвосте и Круль!

— Кто?

— Кого мы… опустили? Помнишь? Он здесь и в нормальных размерах!

— Не может быть! Без нашего оборудования…

— Может! Он с пацанами из органов! Так что сидите тихо. Телефон поставь на вибрацию. Ясно?

— Не очень… Но я сделаю.

Юрасик отключил трубку вовсе, и они пошли в обход, по залам, где размещались достижения Европы девятнадцатого века. Сам не зная почему, Юрасик взял Лену за руку и вел за собой, как ребенка. Когда они пошли через сплошной лес вешалок с платьями и пальто, мило старомодными, но необыкновенно красивыми, Юрасик почувствовал, как тяжко стало ему тащить за собой девушку.