Темная искра

Боли не было. Я оказалась на той самой Тропе. Потом, в другой жизни я не раз их увижу. Тропы, чужие, разные. Иногда они уходили в лес, иногда были мощеными, некоторые шли по берегу никогда не виденного мной моря. А моя была в степи. Где пыльная тропинка вилась меж бескрайнего поля высокой травы, которую колыхал совершенно не ощущаемый ветер. Я сделала шаг, и где-то далеко услышала крик:

— НЕТ!!!

Я узнала голос Орива, и почему-то он вызвал у меня такую ярость, я почувствовала, как тот самый неощущаемый ветер затрепал мои волосы, как руки налились тяжестью, и оглянулась, чтобы в следующий миг очнуться с кинжалом в груди и увидеть, что от комнаты остались развалины и только каменный стол, моя постель в последние дни, и я на нем. А напротив вставал брат, руки его были охвачены странным серым пламенем, а ребра прямо на глазах покрывались кожей.

— Тана… — выдохнул Орив, и я проснулась.

Этот сон мне не снился давно. Наверное, пару лет где-то. Поначалу, я просыпалась от него почти каждую ночь. И почти каждую ночь моя магия выходила из-под контроля. Потому я и жила при академии весь год, когда нас нашли, но по возрасту я была мала для зачисления. Тёмный маг, которому плохо подчиняется собственная магия и, который не умеет с ней обращаться, опасен для себя и окружающих.

Разговоры с наставником Арвеном и другими преподавателями, занятия, физические упражнения и лечение у тёмного целителя сделали свое дело. Воспоминания подернулись пеплом. Нет, не стерлись. Такое невозможно забыть. Но с ними стало легче жить. Изредка какая-то мелочь могла мне напомнить о тех страшных днях и неделях в замке Корвана, но со временем это становилось все реже. Воспоминания остались, просто реакция на них стала слабее. Наверное, сон навеяли все эти события. Нельзя отключить подсознание.

Вчера вечером с Оривом мы до дома добрались в экипаже, в котором он приехал. Ехали молча, каждый думал о своём. Не знаю, что надумал он, но дома повеселел, поел и ушёл к себе, Камила должна была вернуться только под утро. У него, как у истинного тёмного, настроение скакало как ретивый жеребец. Я давно перестала обращать на это внимание. Почти каждый из тех, у кого загоралась искра темного дара, имел на своей душе незаживающие раны, которые некоторым образом влияли на поведение.

Я же в карете ни о чем таком не думала, устала. День был насыщенным, и я просто смотрела в тёмное окно. А на ночь уже в кровати прокручивала в голове заседание, вспоминала реакцию Орива, и удивилась его злобе и ненависти, что звучали в каждом его слове. Чувствую ли я ненависть к Корвану? Нет. Есть страх, усталость и разочарование, что надежды на то, что все позади не сбылись. Страх я старалась побороть, как могла, он плохой советчик в действиях. К тому же для некроманта губителен. Без него в нашей работе нельзя, но и давать ему волю тоже опасно. Но ненависти больше нет. Тогда, десять лет назад я ненавидела так, что смогла вернуться, умерев, с кинжалом в груди. И видимо тогда она и перегорела, дав возможность снова жить, только с темным даром.

Потом долгое время я вообще ничего не чувствовала. Словно все внутри замерло. Вспоминая тот период, я сама себе напоминала замерзшее озеро, которое в суровую зиму сковало льдом до самого дна. Но шло время и понемногу чувства возвращались. Что было на душе у Орива тогда, я просто не замечала. Может поэтому не увидела, что он не отпустил прошлое. Брат сколько угодно может говорить, что живёт дальше, поучать меня, как надо жить. Но его слова и поведение на совете сказали мне, что он все ещё носит ту боль в себе. Наверное, он так и не простил себя, что дал мне умереть. Хотя я никогда не считала его виноватым. Мужчины и женщины думают и чувствуют по-разному. А он мой брат, и всегда чувствовал ответственность за меня, да и эта черта всегда была в его характере.

Все эти мысли в моей голове воскресили ту страшную ночь в замке барона. Хорошо, что магия не вышла из-под контроля. Конечно, этот сон не принес мне хорошего настроения, и встала я разбитая и уставшая.

— Доброе утро! — поздоровался брат. Он тоже улыбкой не сиял.

— Ага, — кивнула и налила кофе из кофейника, Орив тоже сидел с чашкой. — Камила уже пришла?

— Да. Рано утром. Сейчас спит, — Орив глотнул кофе, — Тана, я хотел извиниться за вчерашнюю вспышку. — Он опустил глаза на скатерть, избегая моего взгляда. — Все это меня ужасно бесит! — прошипел он. — Боги, мне почти тридцать лет, а я веду себя как мальчишка! — он прикрыл рукой глаза.

— Не переживай, мы же тёмные, а тёмные все с приветом. — Пожала плечами, отпивая кофе и беря пирожок, наверное Мила принесла, потому что вчера их не было. — Вряд ли кто-то из ложи был удивлён. И потом, мы в своём праве, и такая реакция вполне нормальная. Только давай теперь ты больше не будешь меня поучать и доставать? — ехидно посмотрела на мрачного братишку. — Ведь кто из нас ещё "живёт прошлым"?

Орив промолчал, ничего не возразив.

— А когда у вас свадьба? — вспомнила я, что дату так и не узнала, а заодно и тему сменим. — И большое будет торжество или нет?

— Думаю, что в начале лета, хочется хорошей погоды. Мы не планируем большой праздник. Несколько человек с её и моей стороны. Снимем какую-нибудь ресторацию, а потом поедем на море. Мила тоже не была никогда у моря. Да и хочется сменить обстановку, — брат с радостью подхватил новую тему. Это у аристократов было принято устраивать пышные празднества по этому поводу, обычные же люди просто шли в храм и проходили там через свадебный обряд, который их связывал перед богами и людьми. Потом обычно было небольшое застолье. И вот в последнее время многие ездили куда-нибудь отдохнуть на несколько дней.

— Камила говорила, что у неё напряженные отношения с отцом?

— Есть такое, — кивнул Орив, — Ну, мне собственно на его мнение плевать. Я её люблю и не собираюсь никого слушать! — прозвучало резковато, но очень искренне.

— Это же замечательно! — порадовалась его уверенности, — да и потом, вы оба работаете, наверняка у тебя хороший заработок. Вы оба маги. Уж как-нибудь проживете без его денег. А благословение пусть себе оставит.

— На самом деле, хорошо, что Камиле самой не так важно его мнение. Она у меня девушка своенравная и самостоятельная. Даже странно, что мы не пересеклись в академии, когда учились.

— Ха, да в академии с нашим факультетом почти никто не общается! Забыл? — усмехнулась я.

— Хорошо, что потом эти стереотипы уходят.

— Ага.

— Какие у тебя планы до конца недели? — поинтересовался Орив.

— Даже не знаю, — допила кофе, кстати, пирожки оказались с капустой, мои любимые, и очень вкусные. — Наверное, пойду к наставнику. Все равно мне здесь больше нечего делать. А целыми днями дома сидеть скучно. Может Арвен мне что-нибудь предложит.

— Да наверняка, — уверенно сказал Орив, — вдруг тебе понравится, и ты останешься преподавать? Он же, помниться, предлагал тебе должность младшего преподавателя ещё на выпуске. А уж теперь то в звании магистра, он с руками тебя оторвет! — он что-то такое увидел в моем лице и предпринял ещё одну попытку, — и к нам поближе будешь. Что тебе тот Ривель? — активно начал он уговаривать меня, — холодно, от столицы далеко, и ты там совершенно одна. Я вообще не понимаю, зачем ты согласилась на это распределение?

— Ты же сам знаешь, — выразительно посмотрела на него.

— Ну да, ну да, — покивал он головой, — меньше народу знает, что мы родня — меньше вопросов. Но теперь то это становится неактуально. Сомневаюсь, что тёмной ложе и даже всему Совету удастся сохранить все, что наворотил этот гад, в тайне. Уже столько народу знает, — брат закатил глаза, показывая степень своей уверенности, — что все их действия бессмысленны! И это я ещё с Торном не говорил. Совет и император могут сколько угодно ему приказывать, но, в конечном счёте, он сделает так, как считает правильным. И мне почему-то кажется, что его мнение совпадает с моим, — я вопросительно посмотрела на брата, — Корван не должен выжить, — пояснил Орив.

— После сканирования и снятия слепка ауры его мозги превратятся в кисель, так что он и так не выживет. И потом ты сам мне говорил, что Торн уже много лет занимает этот пост, а значит на первом месте для него Империя.

— Без сомнения! — столько в нем было уверенности в этот момент в своих словах, — а еще он оборотень.

— А это тут причём? — удивилась я.

— Знаешь, почему мы так мало о них знаем? — спросил Орив, и сам же ответил, — Потому что им выгодно так много скрывать. Их мало, и, по-настоящему, их не знает никто. Едва ли их больше, чем тогда когда они пришли в наш мир. Знаешь сколько оборотней в нашей стране? — я отрицательно покачала головой, а он ответил, чуть помедлив, — пять.