Темное время суток

Рамона прикрепили к опытному охотнику, считавшемуся в профсоюзе чуть ли не эталоном. Тейн — вот как его звали. Выходец из технологического среза. Насквозь киборгизированный — сплошные импланты, нейроусилители и биотические модификаторы. Тейн был универсалом. Прежде Рамону не доводилось наблюдать за работой охотника-проводника. Тейн сам открывал порталы, проходил в них, выслеживал и убивал тех, на кого ему указывали. Он редко прибегал к помощи нюхачей — усовершенствованное обоняние подарил имплант. Тейн почти не использовал транспорт — он умел перемещаться с высокими скоростями на своих двоих.

Тейн был живой легендой.

Рамон слышал байки о том, что этот парень умеет летать, бегать по стенам и творить совершенно невообразимые вещи. Например, расправляться с перевертами без оружия. Верилось с трудом, но часть слухов позже подтвердилась.

— Зачем я ему? — спросил Рамон у своего куратора.

— Снабжение, — ответил куратор. — Ты вроде как на подхвате. Связываешься с Валиком, когда Тейну что-нибудь нужно. Валик достает это и переправляет тебе. Ты передаешь Тейну. И держишь контакт с Кимурой. Если прикажут. Твоя задача — развязать Тейну руки. Пусть не отвлекается по мелочам. Это понятно?

— Да, — буркнул Рамон.

— Вам троим очень хорошо заплатят, — подчеркнул куратор. — Но ты должен помнить, что охота в Зеленом Срезе запрещена. Оборотни там имеют равные с людьми права. За убийство переверта тебя посадят. Со временем Кимура все изменит, но сейчас так.

Рамон вздохнул.

— Ясно. А что с оружием?

— Огнстрел под запретом.

Час от часу не легче.

— Ножи?

— Это же Япония, — усмехнулся куратор. — С клинками проблем нет.

Никита отправился паковать вещи. Дробовики и пистолеты перекочевали в сейф. В рюкзак — боевой нож с серебряным напылением. Больше ничего. От этой авантюры скверно попахивало, но так захотел профсоюз. Возражать бессмысленно.

На всей территории планетарного государства, в которое превратилась Зеленка, имела хождение общая валюта. Интер. Добыть ее внутри слоя не представлялось возможным, так что Рамон поехал в межпространственный обменник, затаившийся на окраинах Нортбурга.

Промзона. Химический комбинат, унылые пятиэтажки. Складские помещения и заброшенная железнодорожная ветка. На пересечении Лермонтова и Белинского вырос монументальный сталинский утюг. Три этажа забытого величия. Обменник укрылся в квартире на первом этаже. Чтобы попасть внутрь, Никита достал вырванный из блокнота мятый листок. И набрал указанные цифры на домофоне. Дверь пискнула и размагнитилась.

Добро пожаловать.

Обычный сталинский подъезд. Чугунные перила. Истертые и продавленные бесчисленными жильцами ступени. Широкая площадка на четыре квартиры.

Никита подошел к двери, обшитой дерматином. Убедился, что над глазком прибита табличка с двойкой.

Позвонил.

Вдруг возникло ощущение, что кто-то прощупывает мозг. Заглядывает в душу. Накатило и схлынуло.

Дверь со скрипом отворилась.

— Быстрее заходи.

Никита шагнул в полутемный коридор. За спиной раздался щелчок — дверь закрылась без помощи человека. Повернулся ключ в замке.

— По коридору. И налево.

Голос словно звучал в голове Рамона. Позже ему расскажут, что так оно и было. Валютчики — сильные маги, способные читать мысли и за версту распознавать своих. Для общения им даже не требуются слова.

Комната не имела ничего общего с жилым помещением. Скорее — офис. Банковская секция.

Под ногами кафель, всюду — блеск, сияние и хромированные металлические поверхности. Половину комнаты занимает стойка кассы — мрамор, стекло, золотые вставки. Приблизившись к кассе, Рамон уставился на хрупкую девушку с рыжим хвостом, чей голос звучал у него в голове.

— Слушаю вас, — произнесла девушка.

На ней был костюм-тройка. Женский вариант. Традиционная одежда для профсоюзных служащих.

— Хочу поменять деньги, — выдавил из себя Рамон.

Шикарный офис, упрятанный в нортбургскую сталинку, произвел на него неизгладимое впечатление.

Девушка улыбнулась.

— Какая валюта нужна?

— Интеры. Из Зеленого Среза.

— Что предлагаете?

— Евро.

Перед внутренним взором Рамона вспыхнули цифры обменного курса. Вспыхнули, задержались на несколько секунд и бесследно растаяли в воздухе.

Рамон молча выложил тысячу евро. Много менять не хотелось — вдруг Тейн быстро справится с задачей. Живая легенда все-таки.

Купюры скрылись в выдвижном лотке. Девушка откуда-то извлекла пачку оранжевых купюр, профессионально отсчитала пару десятков, присовокупила несколько квадратных монеток и опустила в лоток. Никита забрал из черного ящичка все, что ему причиталось, поблагодарил девушку и покинул квартиру.

С Валиком он встретился через два часа у стадиона «Динамо».

— Наменял копеек? — ухмыльнулся ведун.

— Интересные у вас валютчики.

— А ты чего ожидал?

Рамон замялся.

— Не знаю. Чего-то… другого.

— Мужика бритоголового за углом. В плаще и кепке. Чтобы воровато оглядывался и с барсеткой. Магической, разумеется.

Рамон не ответил.

Примерно этого он и ожидал.

— Девяностые ушли, — Валик хлопнул его по плечу. — Сейчас проще купить квартиру, оборудовать ее как положено и защитить магией. Привыкай, дружище.

Нортбург погружался в сумерки.

А Рамону предстояло погрузиться в портал.

* * *

В слое Рамона Челябинская область граничила на юге с Казахстаном и отличалась преимущественно горными ландшафтами. В Ётунхейме что-то пошло не так. Горы простирались на юго-востоке, а территория, на которой стоял Аркаим, сдвинулась к северо-западу. Очертания континента на карте были другими. Сложно сказать, почему это произошло. Миллионы лет материкового дрейфа? Последствия экологической катастрофы? Так или иначе, Аркаим стоял на равнинной местности. Горы вырастали из земли значительно южнее. А вплотную к ним прилегала тундра. Но то — юг. Сейчас вокруг «Арктоса» — километры ледяной пустыни.

Вездеход прокладывал путь с максимально возможной скоростью.

Сорок восемь километров в час.

Межников сказал, что это предел для данной местности. Следовательно, дистанция неуклонно сокращается. Эти расчеты подтверждались словами нюхача.

— Скоро мы их настигнем, — сказал Друмкх.

Рамон вел «Арктос», подключившись к спутниковой навигационной системе. Спустя восемь часов преследования он был вынужден сменить уставшего Кадилова. Ефимыч показал, как управлять вездеходом и уступил свое место Никите. Контролировать системы многотонного великана оказалось довольно просто. Рамон проложил курс с помощью бортового компьютера, включил автопилот и расслабился. Вездеход сам огибал препятствия, сбрасывал скорость на сложных участках, преодолевал укрытые снегом ямы. Изредка приходилось сверять курс с нюхачом.