Темное время суток

Что-то останавливало гулей и котов. Стволы охотников? Нет. Слишком мало стволов. Пришлым не одолеть стаю Хайлара.

Среди двуногих был основатель.

Поэтому вожак запретил нападать. Основатели — почти боги. Их нельзя трогать. Таков обычай, соблюдаемый всеми метаморфами.

Пришлые остановились. Монумент Чингисхану выступал из ревущей тьмы. Контуры всадника заслоняли звезды. Ветер начал стихать, так что город обрастал деталями. Каменный курган занесло песком, а далекие многоэтажки казались черной стеной.

Основатель обратился к вожаку на исконном языке.

— Пропустите нас.

Вожак выступил вперед.

— Назови себя, основатель.

— Меня зовут Лайет.

Вожак был матерым пардусом. Он пережил много битв на юге. Бесконечные войны с Бангкоком вынудили его собрать остатки кошачьих кланов и двинуться с ними на север. Поэтому вожак понимал, кто стоит перед ним. Охотники. Выродки, убивающие метаморфов. Наемники, посланные профсоюзом. Что может быть общего у Лайета с этими отбросами? Охотников нельзя пропускать. Их нужно убить.

— Ты привел живодеров, — сказал вожак.

Лайет ответил не сразу.

— Они были живодерами, друг мой. Это в прошлом.

— Ты уверен? У них серебро.

Охотники настороженно переглядывались. Они не доверяли метаморфам. Взаимная неприязнь повисла в воздухе. Словно пылевая завеса, укутавшая город.

— Даю слово. Никто не причинит вам вреда.

Вожак колебался.

Метаморфы были готовы в любой момент растерзать чужаков. Вожак знал, что здесь были особи, пережившие конфедератские чистки. Кто-то потерял семью. У кого-то отняли друзей. А все потому, что они были другими. Отличались от человеческих стандартов.

— Зачем вы здесь?

Лайет начал терпеливо объяснять. Он говорил быстро, опуская подробности. Речь сводилась к тому, что охотники встали на защиту основателей, поэтому профсоюз от них открестился. Теперь в город едут ликвидаторы. Они не успокоятся, пока не найдут ренегатов. Единственный способ защитить свои семьи — пропустить Лайета и его спутников.

— Мы уйдем через трещину, — закончил свое выступление Лайет. — Отправимся в параллельный слой. И они двинутся вслед за нами. Вы им не нужны.

Вожак внимательно посмотрел на Лайета.

— Когда они прибудут?

Основатель провел в уме необходимые расчеты.

— Скоро. Думаю, в ближайший час. Или два. У нас мало времени, и мы продолжаем его терять.

Вожак оскалился.

— Мы пропустим вас. Но в драку ввязываться не станем.

Лайет пожал плечами.

— Ваше право.

Для охотников диалог выглядел довольно странно. Рычание, нечленораздельные звуки, похожие на лай. Язык перевертов был построен на интонациях и смене тональностей.

Людям не понять.

Гули, барсы и кошколаки, поворчав, начали разбредаться. Все они почуяли свежую кровь, но слово вожака нерушимо.

* * *

Оборотни предстали перед Никитой в виде картинок, нарисованных сумасшедшим художником. Тепловизор сыграл с цветным мировосприятием злую шутку. Все спуталось. Слишком ярко и контрастно.

— Идем, — приказал Лайет.

Переверты растворились в пылевом киселе. Рамон вздохнул с облегчением — он не был готов к войне с целым городом. Охотников ждал бесславный конец.

Они двинулись сквозь ночь.

Лайет шел первым. Азарод и Ефимыч держали фланги. Рамон и Полина замыкали процессию.

Пылевая буря закончилась. Перестал дуть ветер, проступили силуэты домов. Рамон увидел, что все улицы Хайлара занесены барханами. Под толстым слоем песка скрылись выбоины, люки и канализационные решетки. Город медленно проваливался в небытие.

— Почти пришли, — сообщил основатель.

И тут городскую тишину разрезал звук, который сложно с чем-то спутать. Грохот вертушки.

— В укрытие! — Рявкнул Рамон.

Охотники бросились к ближайшему дому. Подъезд искать не пришлось. Барханы достигли оконных проемов первого этажа и начали вползать внутрь здания. Стекла и рамы давно отсутствовали. Беглецы по очереди стали втягиваться в черный рот кирпичного мертвеца.

Вовремя.

«Скорпион» завис над центральной улицей, сканируя местность. Хищная клякса, подсвеченная луной и звездами. Лопасти рубили промерзший воздух.

Рамон осмотрелся.

Заброшенное помещение, кислотный сон наркомана. Груды хлама, частично засыпанные песком. Ржавые останки двуспальной кровати, скелеты стульев, фрагменты труб и батарей. Пустующая ниша. Дверной проем, за ним — коридор.

Винтокрыл развернулся и полетел к северной окраине. Туда, где должен появиться транспортер с ликвидаторами. Утробный гул, прокатившись напоследок по каменным ущельям, начал стихать.

— Бежим! — Шепнул Лайет. — Иначе не успеть.

Выбравшись из кирпичной утробы через окно, охотники устремились на юг по заброшенному проспекту.

— Долго еще? — сспросил Азарод.

Лайет не ответил.

Казалось, основатель принюхивается, ищет тонкие разрывы в ткани мироздания. Маска скрывала выражение глаз, но в каждом движении диаблеро чувствовалась отстраненность.

Марш-бросок на три квартала.

Рамон давно не бегал в респираторах и противогазах, так что пришлось вспоминать былые навыки. Холодный воздух пустыни врывался в легкие. Шум дыхания забивал разговоры спутников.

Внезапно Лайет остановился.

Дома расступились, формируя необъятный пустырь. Всюду — гнилые зубы гаражей, искореженные фонарные столбы. Сердцем пустыря был котлован, на склоне которого доживал свой век старый бульдозер.

— Здесь, — заявил основатель и первым начал спускаться вниз. — Шевелитесь.

* * *

Ликвидаторы ждали приказа.

Тейн вызвал нюхача на «Скорпион» и на время забыл о своих подчиненных. Их было много. Шестеро на броне, четыре взвода — на десантных вертушках. Спецназовцы высыпали на площадь, заняли круговую оборону. Действовали четко и быстро. Подчинялись своему командиру, державшему ответ перед Тейном.

Ликвидаторы с презрением смотрели на спецназ Метрополии. Корм для перевертов. В каждом взводе имелись бойцы, заряжающие обоймы заговоренными патронами или серебром,но это их не спасет. Если начнется настоящая заварушка, выживут единицы.