Темное время суток

Секция вакуумной трубы сдвинулась, выпуская беглецов в подбрюшье Иерихона.

— Вездеход в ангаре, — сказал Рамон. — Но для активации подъемника потребуется разрешение.

— Чушь, — отмахнулся Лайет. — Это свободный город.

Рамон перевел взгляд на Кадилова.

— Он прав, — кивнул ангел. — Буря закончилась. Все подъемники разблокированы.

Светало.

Первые роботы-грузчики, проснувшиеся после десятичасовой спячки, уже сновали вокруг.

— Идемте, — сказал Лайет. — Я знаю кратчайший путь.

Рамон даже не удивился.

Похоже, его товарищ по несчастью умел планировать пути отступления гораздо лучше охотников. Наверное, так и должно быть, если тобой все время интересуются ликвидаторы.

Подбрющье разворачивалось перед спутниками Рамона. Лязгающими механизмами, копошащимися роботами, скользящими в предрассветных сумерках электрокарами. Под ногами путались автоматические мойщики — похожие на НЛО устройства, выдраивающие металлический настил.

Лайет вел охотников через теснины ящиков и цистерн. Вендиго безошибочно ориентировался в изнанке Иерихона. Казалось, он вырос в этих лабиринтах.

— Доступ есть? — вопрос Лайета адресовался Рамону.

— Есть, — сказал Никита, останавливаясь перед массивными воротами. Красный глазок сенсора ожидал гостей. — Сейчас открою.

Он поднес коммуникационный браслет к сенсору. Ворота с утробным гулом начали разъезжаться. Мозг пронзило ощущение дежавю.

В ангаре включился свет.

И Рамон увидел махину «Арктоса».

Что ж, припасы еще не успели испортиться. Вездеходы Ётунхейма даже в спящем режиме поддерживают базовый функционал. Баки заправили в день прибытия путников, что весьма кстати. Не придется тратить время на залив топлива.

Никита поднес коммуникатор к лицу. Проверил поступившие за ночь сообщения. Несколько пропущенных звонков от «Валика». Отклоненные запросы на локализацию. Такие запросы шлют городские власти, желающие установить местонахождение определенных граждан. К счастью, Рамон догадался изменить настройки.

В воздухе сгущалась угроза.

Рамон вообразил, как приходят в движение тайные механизмы, запущенные профсоюзом. Магические письма мчатся к адресатам. Кураторы связываются с чиновниками земных правительств. Ликвидаторы рыщут по Иерихону в поисках добычи. Возможно, уже спускаются в подбрюшье. Уйти от них будет сложно, ведь рядом нет проводника, открывающего порталы.

Профсоюз — чудовищная система. Нельзя идти против таких систем. Но и умирать не хочется.

— Ефимыч, — неожиданно для себя спросил Никита. — Бог есть?

Кадилов грустно улыбнулся.

И промолчал.

Часть четвертая. Трещины мира. День

Иерихон состыковался с Метрополией.

Невообразимые механические массы, двигавшиеся сквозь безлюдные пространства, замерли. С гулом и протяжным скрежетом начали соединяться стыковочные замки. Вскоре бродячие города стали одним целым.

В сравнении с Метрополией Иерихон казался мелкой пристройкой. Балкон, выпирающий из монолитной громады жилого комплекса. Вся эта чудовищная конструкция смахивала на трансформер из старых детских комиксов.

Движение продолжилось.

Навигационные системы слились. Произошла синхронизация гусеничных лент.

В шлюзовой зоне встретились двое.

Человек, именующий себя Тейном. И куратор Метрополии, отвечающий за охотников северных земель.

— Я их упустил, — сказал Тейн.

Убийца принял облик азиата с ирокезом на голове. Левое ухо Тейна было пирсингованным. Шипы тянулись от мочки к хрящу.

Куратор, толстяк в твидовом костюме-тройке, спокойно кивнул. Дескать, не ожидал ничего иного.

— Лайет — мощный противник.

— Мы знали об этом.

— Но ведь ты убивал основателей.

— Диаблеро. Не вендиго.

Лайет вздохнул.

— Сложные времена. Трудные решения. Ты знаешь специалиста, который справится с задачей лучше?

Тейн покачал головой.

Он не врал. Сильных ликвидаторов хватало, но все они не дотягивали до его уровня. Хозяева профсоюза это знали.

Куратор вытянул руку, приглашая спутника прогуляться. Странная пара двинулась по пешеходной дорожке. За парапетом Метрополия обрывалась в ржавое ничто.

— Каково положение дел?

В манерах куратора — фундаментальность. Он не спешил. Некуда и незачем. Мировые события всегда складывались так, как это требовалось профсоюзу.

— Бригада ликвидаторов выехала за ними, — сообщил Тейн. — У них есть нюхач, так что проблемы я не вижу.

— Надеюсь, ты прав.

Куратор задержался у парапета. Положил локти на кованые перила, всмотрелся в горизонт.

Приближался пылевой фронт.

— Ты ведь слышал о мировых трещинах.

Утверждение, не вопрос.

— Слышал, — Тейн был живым воплощением невозмутимости. — Но не слышал, чтобы через эти трещины проходили вездеходы. Или непосвященные. Не брухо.

Куратор кивнул.

— Ты прав.

Налетевший порыв ветра бросил в лицо собеседникам несколько песчинок.

Тейн поддерживал постоянную связь с бригадой ликвидаторов. Все чистильщики получили четкие инструкции. Не вступать в схватку до прибытия Тейна. Координировать действия после его прибытия. Убивать всех, кроме Полины. И Рамона — роль этого охотника сводится к психологическому давлению на подругу.

— Надо искать укрытие, — сказал Тейн.

Куратор втянул ноздрями воздух.

— Не ошибись, Тейн. Тебе еще не простили Токио. Сам знаешь, там ничего не забывают.

Тейн не ответил.

Он знал.

* * *

Вездеход продирался сквозь песчаную бурю.

Ржавчина не радовала своих детей хорошей погодой. То молнии, то песок. То еще какая-нибудь дрянь. Человек сам виноват — нужно соблюдать границы дозволенного. Держаться подальше от роковой черты. Иначе венец творения легко превратится в обузу для планеты.

«Арктосом» управлял Лайет.

Охотники уже вторые сутки пытались оторваться от погони. Уходили все дальше на юг. Пересекали высохшие русла рек. Объезжали заболоченные участки, бывшие некогда озерами. Броневик ликвидаторов не отставал. Держался, словно приклеенный. Иначе и быть не может, подумал Рамон, ведь с ними нюхач. Как просто друзья становятся врагами. Оглянуться не успеешь — судьба перетасовала карты.