Темные Холмы

Что находилось за дверью Курочкину не удалось разглядеть - полицейские его оттеснили, но по усилившейся трупной вони было ясно, что он не ошибся, и там отнюдь не цветочный магазин. Одного из полицейских, что сразу вошел в помещение с фонариком, долго рвало в кустах, и коллеги, кто обругав, а кто отсмеявшись, отправили бледно-зеленого мужчину домой.

Курочкин был студентом медицинского университета, несколько лет проходил практику в морге, и прекрасно знал, как пахнет свежий или не очень труп. И совсем не боялся мертвецов. Гораздо больше проблем ему доставляли живые, к которым он относился намного холоднее и куда менее уважительно. Исключение составлял лишь его сосед по квартире. Он был тихий, спокойный, он не трогал его вещи и не лез в его дела, как делали все остальные.

Именно поэтому, прогуливаясь по улочкам за Стеной и выискивая наиболее мрачные места для фотосессии, он не махнул рукой на неприятный запашок, а остановился, подозрительно принюхался, сразу оценивая, какую пользу для себя он сможет из этого извлечь. Любой другой прохожий прошел бы мимо, лишь поморщившись и посетовав на кошку или собаку, что так неудачно решила сдохнуть у него на пути.

Немного побродив вокруг, он нашел откуда исходит запах - в стене одного из зданий, на высоте около полуметра от земли было небольшое вентиляционное отверстие и оттуда знакомо разило смертью и разложением. Курочкин задрожал от любопытства и предвкушения выгоды - судя по степени смрада, умер человек давно и вероятность встретить его убийцу очень мала. А красочные фотографии настоящего, полуразложившегося мертвеца из-за Стены можно было неплохо продать любителям мистики или тем же журналистам. Если еще подкрепить все это загадочной душераздирающей историей, то им цены не будет!

Войти он не смог - дверь была намертво запаяна, зато покрутившись вокруг здания, нашел на пороге странную игрушку, похожую на музыку ветра. Такие продавались в магазинах и торговых рядах, имели различную форму и размер, но их надо было подвешивать. А эта стояла.

Конструкция забавно зазвенела, когда Курочкин тронул ее рукой, имела антикварный вид, и была в очень хорошем, ухоженном, состоянии. Припрятав находку в рюкзак, мужчина включил фотоаппарат и попытался сделать фото через решетку вентиляции. Вспышка что-то несколько раз осветила, но внезапно неподалеку раздался грохот, и он быстро сбежал оттуда, оставив просмотр фотографий на потом.

Считая своим долгом предупредить полицию о произошедшем, Курочкин позвонил со своего мобильного. Лишь потом он корил себя за неосторожность. Нужно было сделать анонимный звонок, а теперь ему пришлось потратить целый день на дачу показаний и свидетельства. Флешку с фотоаппарата у него сразу конфисковали, тарахтелку лишь осмотрели и бросили обратно за ненадобностью. Больше в рюкзаке не было ничего подозрительного: мятый бутерброд и запасная футболка в равной степени были неинтересны и не представляли опасности.

Злорадно ухмыльнувшись, Курочкин ласково погладил спрятанную в кармане джинсов флешку. Предвидя такую подставу со стороны полиции, он предусмотрительно поменял флешки в фотоаппарате. Те снимки тоже жалко, но они были обычные, а тут могла находиться сенсация. Студенческая жизнь очень затратная, на снимках можно неплохо заработать, да и такая необычная музыка ветра будет стоить немало. Возможно она антикварная. И он уже знает, кому ее продаст. В столице у него есть знакомый коллекционер.

***

Опрос свидетеля не дал совершенно ничего. Гражданин Курочкин однозначно был не виноват в содеянном, не мог ничего видеть и слышать и, не смотря на раздраженность, помог следователям, чем смог. Технически он не нарушил закон, и задерживать его больше не было смысла. Хотя и хотелось. Выглядел он мутновато и вел себя вызывающе.

– Игорь Сергеевич, - Горская обратилась к начальнику, тот нехотя оторвался от своих размышлений, - Я отпущу Курочкина, он нам больше не нужен, да и тела будут скоро выносить.

– Конечно, только запиши его данные, мало ли что нам еще понадобится. Дело становится все странней.

– Уже сделала.

– Отлично. Иди... Наташа!

– Да?
– обернулась девушка.

– Прихвати что-нибудь прикрыть лицо и перебить запах. А то даже здесь стоять невозможно, не то чтобы внутрь войти.

Кивнув, помощница подошла к свидетелю, дала расписаться на паре бланков и полезла в свою машину. Курочкина же словно ветром сдуло. Марченко только головой покивал. Стоило этого искателя приключений оштрафовать, но, к сожалению, официально предъявить ему было нечего.

Через минуту подошла Горская, и протянула одноразовую маску, пропитанную ароматическим составом. Не раздумывая, мужчина натянул ее на лицо и пошел в здание, около которого, морщась и прикрывая лица рукавами, столпились полицейские. У них, в отличие от детективов, масок не было.

Горская, горестно вздохнув, поспешила за своим начальником. Ее недавно приобщили к таким вот делам, лишь полтора года назад она окончила учебу, и было трудно сохранять хладнокровие при виде трупов. Особенно если они в таком состоянии.

В помещении уже установили несколько источников света, и было видно два обнаженных тела лежащих ровно, словно солдатики. Всепроникающий трупный запах, казалось, можно было резать ножом, настолько он был густой и тяжелый. Ароматизированная маска едва спасала, и хотелось поскорее выйти на свежий воздух, но Марченко невозмутимо подошел к телам, присел на корточки и дополнительно посветил карманным фонариком, чтобы рассмотреть все детали.

Девушке пришлось повторить его манипуляции, ведь не хотелось выдавать свою неопытность и брезгливость, и еще хотелось доказать, что она не трусливая девчонка, а настоящий детектив.

– Ну, Наташа, что думаешь?
– спросил вдруг детектив, и Горская снова почувствовала себя студенткой на экзамене.

'Все время проверяет', - недовольно подумала девушка, но не возмутилась. Натянула одноразовые перчатки и внимательней рассмотрела тела со всех сторон.

– Итак, - начала она, - мужчина и женщина. Трудно сказать точный возраст, но не старше двадцати. Оба обнажены, повреждений и следов насилия на теле не вижу, - протянув руку, она попыталась взять ладонь умершей, но внезапно, казалось бы целое тело, начало расползаться как подтаявшее желе.

– Гадость какая!
– не удержавшись, воскликнула девушка, отбросив ладонь и едва сдерживая рвотные позывы.

– Боюсь, санитарам придется вывозить их не в мешках, а соскребать в тазики. Ты обратила внимание, что на вид телам не более нескольких дней, а вот по запаху и реальному состоянию... Даже затрудняюсь сказать точно. Чтобы превратиться в такую кашу надо пролежать не одну неделю.

– Тогда бы тут было полно мух и червей. А они лежат как новенькие... если не трогать, - девушка задумалась и по привычке хотела почесать нос рукой в испачканной перчатке, но вовремя одумалась, - Игорь Сергеевич, у нее на ладони была засохшая кровь. И вроде как глубокий порез. Правда, сейчас этого уже не увидишь.