Темные Холмы

empty-line/>

Надев старые вещи, в которых обычно катался на велике с друзьями, я закинул рюкзак с принадлежностями для покраски за спину, вытащил транспорт на улицу и направился к месту встречи с другом. Он уже дважды позвонил и теперь грозился, что не будет дожидаться. Я поднажал и через пять минут Тимоха смог лицезреть мою потрепанную тушку. Мы медленно двинулись к точке сбора. Он хотел на меня наехать за опоздание, но потом внезапно поинтересовался:

– Что-то ты фигово выглядишь. Заболел? Последний раз ты так уныло выглядел после той школьной ангины.

Я усмехнулся:

– Какой заботливый, - испытав порыв все рассказать другу, я призадумался и передумал.

Тим отличный друг, мы с ним не разлей вода с третьего класса, после того, как подрались за Юльку. Но, как настоящие мужики, решили, что портить дружбу из-за девчонки как минимум глупо, и сошлись во мнении, пусть она сама выбирает. И какой бы выбор не был, мы это примем. Но Юлька упорно не делала выбор, одинаково улыбаясь и мне и Тихонову, и не отшивая и, в то же время, не подпуская близко. Ей были одинаково приятны ухаживания и симпатяжки Алекса, и богатенького Тима.

У родителей Тима была своя сеть супермаркетов по всей стране, поэтому парня можно было смело причислить к золотой молодежи. Любые новинки из всевозможных магазинов попадали к парню в первую очередь, но он относился к своим привилегиям весьма холодно, принимая подарки родителей как должное, но не придавая им значения и не зазнаваясь. Ну, есть у него нечто крутое и дорогое, и ладно. Иногда его равнодушие к богатству меня сильно поражало. Он даже не пожелал жить в столице и ходить в престижный лицей, а остался Молнегорске у своей бабки, весьма эксцентричной особы, работавшей в театре и до абсурда обожавшей своего единственного внука. Бабуля обожала шляпки с перьями, коих у нее было несметное количество и кольца с огромными камнями.

Она называла его "детка", и часто приходила встречать свою 'детку' из школы, или приносила ему обеды, от чего тот получил жуткое прозвище "Бабушкин сынок", но Тим и к этому относился со свойственным ему равнодушием. Он вообще не заморачивался на тему того, что думают о нем другие. Свою бабулю он обожал не меньше чем она его и боялся только своего отца - жуткого двухметрового дядьку, бывшего военного, у которого кулаки размером с детский горшок и голос не тише паровозного гудка. Впрочем, его боялись все, включая бывших сослуживцев, которые тоже были немаленькими и довольно устрашающими на вид. Не боялась его только мама Тима, но это не удивительно, иначе они не познакомились бы и не поженились.

Моя же семья не отличалась богатством, что не удивительно, учитывая недавние новости. Несмотря на скудные доходы, мать всегда умудрялась покупать мне модные вещи, при этом сэкономив. Поэтому выглядел я не хуже своего богатенького друга. Подозреваю, что мама уделяет столько времени моему внешнему виду из-за того, что в глубине души все-таки хотела дочь.

В общем, в связи с отсутствием набора подростковых прыщей, выпирающих костей и срывающегося голоса, коим обладали большинство моих одноклассников, мы с товарищем стали "первыми парнями на деревне".

Хоть за плечами у нас с Тимом было много лет дружбы, я никогда не спешил делиться своими проблемами, не люблю, когда меня жалеют, поэтому и в этот раз лишь отмахнулся:

– Я просто не выспался. Привык по субботам спать до обеда, а тут такая подстава. Как бабуля?

– Бабуля на премьере нового спектакля. Ей дали роль некой... Пассифлоры, - театр Тим посещал регулярно, но интересовался им еще меньше меня, поэтому благополучно забыл, о чем ему вчера весь вечер с восторгом вещала бабушка, - ну роль такая. Видимо крутая, так как бабуля в экстазе. Она вчера половину ночи декламировала, поэтому я тоже не выспался.

Не смотря на это, выглядел он до неприличия бодро. Я тихо позавидовал его энергичности.

– А нам еще полдня торчать у Стены на солнцепеке.

– Я бы прихватил пива, но продавщица в ларьке около дома сменилась, и эта новенькая потребовала у меня паспорт. Сама небось на пару лет старше всего, противная такая, вся прыщавая такая, а на носу вообще отакенный, - он развел руки в стороны показывая то ли габариты безобразия на носу, то ли степень своего негодования, - фу!

Меня замутило. Сосиска одиноко булькнула в желудке и немного подступила к горлу. Надеюсь, она была свежей.

– Эй, ты чего так позеленел? Ну, может она и не такая уж страшная...

– Представил теплое пиво, которое первую половину дня томилось у тебя в рюкзаке, а вторую половину телепалось по местным кочкам. А до этого его бережено хранила прыщавая девка. Мне продолжить?

Он изобразил гримасу отвращения и закрутил педали быстрей. Мне тоже пришлось добавить газу, чтобы не отстать.

Но там нас уже ждал неприятный сюрприз...

***

В точке сбора около Стены уже томилось пять человек из вечерников. Две девицы с несвежим макияжем. Одна крашеная блондинка, довольно симпатичная, но весьма помятая. Вторая - рыжая, вся в веснушках и облезлая, словно старая кошка. Видимо после вечеринки им было некогда привести себя в порядок. Неподалеку ошивался очкарик, постоянно пялившийся то на девиц, то в свой мобильный. На бордюре, около стены, сидело два мрачных заросших типа подозрительной наружности. Когда мы подъехали, то вся пятерка уставилась на нас. Рассмотрев, мрачные парни повеселели, словно узрели долгожданных гостей. Они начали ухмыляться и, достав сигареты, закурили переговариваясь.

Мне в голову закралось мрачное предчувствие, что отвратительный день может стать еще хуже. Я шепнул другу:

– Мама мне всегда говорила, что в вечернюю школу ходят подзалетевшие девицы, психи, которых не взяли в обычную школу и бандюги. Как думаешь, если что, мы сможем незаметно ускользнуть?

Тим неоднозначно пожал плечами и, хорохорясь, подошел к девушкам.

– Спаниель уже пришел?

Девицы оценивающим, профессиональным взглядом посмотрели на него, видимо в уме прикидывая стоимость его обуви и мобильного в руке. Беглый брезгливый взгляд на меня и мои потертые шмотки дал понять, что Тим сегодня вне конкуренции.

– Препод не придет. И не собирался. Мы за главных.

– Вот козел, неверное сладко спит сейчас дома, - зло сплюнул Тимофей, при этом бросая подозрительные взгляды на парней, что стояли в паре метров от нас. Один из них исподлобья посмотрел на моего друга и оскалился с таким видом, что мне стало не по себе. На мгновение мне даже показалось, что у него острые, конические зубы. Вокруг него словно заклубился черный дым, я моргнул и наваждение исчезло.