Темные изумрудные волны

Громко выругавшись, Андрей побежал что есть сил. Приближаясь, он заметил, что она лежала на боку без движения — в странной, застывшей позе.

— Катя! — громко крикнул он издалека.

Она не шевелилась.

— Катя!!! — закричал он, приблизившись.

Она испуганно обернулась и приподнялась на локте.

— Ты чего такой… Что-то случилось?

— Я заблудился, — сказал он, в изнеможении опустился рядом с ней и протянул мороженое. Его поразил её взгляд — отрешенный, равнодушный ко всему морскому. И как-то странно она лежала.

— Какой же ты беспомощный. Тебя уже нельзя отпускать одного в город.

Мороженое таяло у неё в руках, по тыльной стороне ладони стекали белые струйки. Оглянувшись быстрым взглядом, Андрей поправил её купальные трусики. Заметив покрасневшее от неудобного лежания на камнях плечо, спросил:

— Ты лежала в какой-то странной позе. Ты нормально себя чувствуешь?

— Разве незаметно. Я работала мышцами. И заодно проверяла…

Она облизнула липкий от мороженого средний палец правой руки.

— … как это работает.

Машинально посмотрев на тонкую бретельку её купальника, Андрей поинтересовался, какими ещё мышцами.

— Их не видно. Но они тоже нуждаются в тренировке.

До него, наконец, дошло. Да, согласился Андрей, ощущать движения мышц… где-то там в глубине — самое подходящее занятие в то время, когда он сходит с ума в её поисках. Для тренировки женских мышц полумрак, нагота и эротическое настроение вовсе необязательны. Этим можно заниматься хоть на сухумском пляже, в окружении горячих кавказских парней, в отсутствие своего молодого человека.

— Ну знаешь. что… если мне представилась возможность выполнить упражнения, способствующие установить контроль энергии в муладхар-чакре, которая, кстати, отвечает за сексуальную жизнь… то я просто была обязана их выполнить.

Он еще раз оглянулся. Рядом — никого. Лишь ленивый плеск волн доносился до них.

— Никто не подходил с советами?…

Она надулась. Проглатывая вторую порцию мороженого, она сказала, как обычно, с расстановкой, добавив вызывающие нотки:

— Ты никогда мне не делал комплиментов, как здорово у меня там всё устроено. И я подумала: может что-то не в порядке.

Она знала, что нужно сказать. От этих разговоров Андрей обычно ощущал тяжесть, которую необходимо срочно сбросить. Стянув через голову майку, он сдавленно протянул:

— Две порции мороженого… Надеюсь, у тебя там зубы не вырастут от большого количества кальция…

Она капризно протянула:

— Почему нигде не сказано, что делать с грубиянами?!

И встала, осматривая свои руки, липкие от мороженого.

— Но я тебя прощаю. Хоть ты меня об этом и не просишь.

Бросив на него снисходительный взгляд, она сказала:

— Между прочим, ты не заметил, какая я у тебя экономная?! Целый день питаюсь одним только мороженым.

Раздевшись, он подхватил её, и побежал к морю.

После купания Катя попросила Андрея куда-нибудь поехать и найти укромное место. Они оделись и пошли искать свою машину. По его просьбе она оделась так, чтобы не привлекать нескромные взгляды посторонних: хлопковый топ с рукавами ниже локтя, шелковая струящаяся юбка до пят, и кожаные сандалии с тонкими ремешками.

Он нашёл место, о котором она его просила. Это был парк с аллеями благоухающих роз, слоновых пальм и эвкалиптов. К парку примыкала площадь, на которой размещались правительственные учреждения Абхазской республики, с памятником Ленину в центре её.

В начале XX века в этом месте зажглось зарево революционной борьбы. Сейчас тут закипели другие страсти.

На заднем сиденье она стянула с него майку.

— Андрюша… Твоя грудь скоро станет больше моей. Ты что, делаешь специальные упражнения?

— Вплоть до этого.

Она стала расстегивать его брюки.

— Интимные мышцы ты успел натренировать до меня.

И принялась жадно целовать его грудь, живот, опускаясь всё ниже.

… Потом она заботливо застегнула его брюки и надела на него майку. Они вышли из машины. Площадь и прилегавший квартал преодолели молча, прижимаясь друг к другу. Потом она сказала:

— Ты что, сегодня решил на мне сэкономить? Весь день одно только мороженое. Есть хочу больше, чем…

В ответ он крепче прижал её к себе. Она заговорила обиженным тоном:

— Все близлежащие двери быстренько захлопываются прямо перед нашим носом. Где мы будем есть? Это ты во всём виноват!

Действительно, попадавшиеся по дороге кафе были почему-то закрыты.

— А что, — спросила Катя, — вот с этой дверью, она закрыта?

Он продолжал смотреть на её сияющее лицо, и, помедлив, ответил с немного виноватой улыбкой:

— С какой дверью? Не знаю. У меня обычно после такого мозгов почти не остается.

— А-а-а! — в панике выкрикнула она. — Так это были мозги?!

Остановившись, они какое-то мгновение удивленно смотрели друг на друга, потом громко расхохотались.

— Непонятно до смешного и смешно до непонятного.

— Знаешь… Мои мысли тоже находятся за пределами видимости.

Они медленно двинулись дальше. Время от времени, словно по команде, они бросали друг на друга многозначительные взгляды и снова заливались безудержным хохотом.

Наконец, нашли кафе, которое работало, и зашли вовнутрь. Заведение было переполнено. Громко играла национальная музыка. Единственный свободный столик оказался в самом дальнем углу. Проходя по залу, Андрей не заметил среди посетителей ни одного женского лица. И ни одного европейского лица.

— Капитальная пацанка, — услышал он позади себя.

— Эта тёлка не идёт, а пишет буфера, как першинг-2.

Темноволосые парни откровенно разглядывали их. Где-то на задворках его сознания пронеслась беспокойная мысль: неправильное место выбрано для ужина. И тут же улетучилась. Он уселся рядом с Катей. Шустрый официант принял заказ. Вино и сыр принесли сразу.

— Как будто бархатная роза расцвела во рту, — восторженно заметил Андрей, сделав глоток.

И залпом осушил бокал. Катя отпивала осторожно, смакуя каждый глоток.