Темные секреты драконов. Часть 1

После ночных событий округа замолчала, вновь погрузившись в нездоровый сон. Лес, ранее казавшийся могучим и неприступным, сейчас имел болезненный, понурый вид, засыхая прямо на глазах. Наблюдая печальную картину, наварху вдруг подумалось, что виной нехарактерному поведению Одиссеуса, Калипсо и остальных солдат, а также атакам обычно страшащихся издать лишний звук монстрам лежит на нем. Разумное нечто намеренно выбрало Амина, заинтересовав его своими способностями при первой встрече, далее заманив на остров и, в конце концов, вынудив наведаться прямо к нему в логово. Существу требовалось воздействовать лишь на лидера, чтобы получить желаемое — нетипичное поведение находящихся поблизости с мужчиной людей и животных было следствием слишком сильного влияния.

Центральный остров, откуда раздавался зов, имел живописные пляжи и преимущественно холмистый рельеф, всего в паре мест плавно переходя в невысокие горы. Подъем обещал быть легким, но долгим, что вполне устраивало измученную команду, уже сполна испробовавшую всю тяжесть лазанья по камням. Подплывая к побережью, лодки едва не перевернулись на высоких волнах, но выдержали страшные удары морской стихии о борта и благополучно доставили воинов к суше. Ступив на землю, Аминтас застыл, прислушиваясь к внутренним ощущениям.

— Вы правда чувствуете его присутствие столь отчетливо? — Хейдс говорил тихо, чтобы остальные не смогли узнать, о чем они говорят. — Вы уверены, что это происходит наяву? Не является ли слышимый исключительно вами голос последствиями ушиба головы после падения? Там, на вершине, мы все были охвачены страхом, однако сейчас вокруг витают лишь отголоски тех ужасных эмоций.

— Не поддавайся сомнениям. — Наварх даже не повернул головы. — Это не галлюцинации и не выдача желаемого за действительное. Я знаю, почему выбор пал на меня.

— Тем не менее вы не можете сказать, что случится дальше. Вдруг впереди нам уготована участь похуже смерти? Не лучше ли достойно принять погибель, чем бежать от нее?

— Нет. — Амин был непреклонен.

— Тогда вам не следует спускаться в убежище подземного существа в подобном состоянии. Мы самостоятельно справимся с таящимися внутри испытаниями, если таковые встретятся.

— Вести войско это моя обязанность перед собой, командой и государством. Лидер не достоин называться таковым, если в трудную минуту бросает собственных людей на произвол судьбы. Мы либо вернемся домой, либо умрем, но так или иначе сделаем это вместе.

Мужчина с поднятыми от влажности вверх длинными черными волосами, толстыми резко восходящими бровями, вечной ухмылкой и всегда хитрыми глазами сейчас выглядел непривычно потерянным. Он нервно сжимал правой рукой в красной перчатке меч с металлическим навершием в виде человеческого черепа, — единственным дозволенным украшением и одновременно амулетом Хейдса, — пытаясь совладать с охватившим его волнением.

— Я буду приглядывать за вами, чтобы не случилось беды.

Ликайос благодарно кивнул и двинулся вперед, наконец, определившись с маршрутом.

Отряду приходилось идти неспешно из-за упадка сил у простудившихся солдат и трезвой опаски напороться на стаю монстров. Еще вчера Смотрящие были способны отразить любое нападение, а сегодня молились, чтобы им повезло проскочить незамеченными мимо всех здешних охотников. Чем дальше они продвигались, тем больше их настораживала затухающая жизнь природы вокруг: трава на лугах пожелтела, редкая листва склонившихся к земле деревьев пожухла, а любой встреченный ручеек состоял из грязной непрозрачной воды. Дважды Аминтас устраивал короткий привал, чтобы выпить заканчивающиеся склянки с сомнительно пахнущими жидкостями и пожевать целебные травы, взятые из выброшенных на берег запасов, до этого находившихся в трюме на корабле — сдерживая тошноту от мерзкого вкуса снадобий, Ликайос ложился подремать на полчаса, после чего приказывал продолжать путь. Он без остановки потел, постоянно хотел пить и почти не различал дороги перед собой из-за слезящихся глаз. Подчиненные смотрели на наварха с жалостью, понимая, что ему вряд ли удастся выбраться с острова живым.

Поднявшись на внушительную высоту над уровнем моря, Амин вскинул согнутую в локте руку, остановив солдат позади. Перед ним располагался непримечательный выступ, сверху покрытый зеленым мхом, словно шапкой, а снизу состоящий из каменной породы костного цвета. Подойдя к обрыву, людям открылся головокружительный вид на вершину соседней горы, куда они забирались вчера: от следов последствий разрушительного оползня перехватывало дыхание, а сердце начинало стучаться быстрее.

— Это то место! Именно здесь находится источник моего беспокойства. Ищите лаз!

Пока воины разбрелись в поисках входа, Аминтас позволил себе насладиться будоражащим пейзажем и свежим воздухом. Скорее всего, в последний раз. Прометей был прав, когда не хотел посылать одну из лучших команд Смотрящих на разведку к неизведанным землям — Ликайос был прав, когда не хотел оставлять два груженных пехотой судна на произвол судьбы. В итоге они оба оказались неправы.

— Здесь проход! — вскоре раздался голос позади.

По телу пошли мурашки.

— Прощай, отец, и до встречи, папа!

Солон

Солон вынырнул из воды, сделал жадный вдох пьянящего воздуха и вновь пропал в пучине. Он беспорядочно размахивал руками, в панике пытаясь удержаться на плаву, и захлебывался, зачем-то крича о помощи. Старик сражался за жизнь не только из-за страха перед мучительной смертью утоплением, но и до ужаса боясь быть утянутым на дно обитающими в океане существами — казалось, будто они подобрались уже совсем близко и вот-вот вцепятся острыми клыками ему в лодыжку. Морская вода щипала глаза, заливалась в нос и вытекала через рот, вызывая рвотный рефлекс и мешая дышать. Наконец, советнику повезло наткнуться на плавающий обломок корабля: ухватившись за него, он попробовал закинуть ногу наверх, но после нескольких нелепых попыток смирился с собственной нерасторопностью и залез на изогнутую доску одним лишь корпусом, устало выдохнув и сильно закашлявшись.

Охвативший мачты и палубу огонь ярко освещал округу. На сцепившихся суднах шла ожесточенная битва посреди распространившегося повсюду пламени: солдаты резали друг друга мечами, отрубали конечности топорами и пронзали груди стрелами. Те, кому не повезло вспыхнуть факелом, прыгали за борт, обезумевши от боли — закованные в тяжелые доспехи, они не всплывали, отправляясь на корм рыбам. Вслед за ними с высоты падали окровавленные туши и, недолго качаясь на бурных волнах, также навсегда исчезали в глубинах океана.

Избавившись от воды в легких и восстановив дыхание, Сол сумел взять себя в руки и отплыть подальше от кораблей, опасаясь быть застреленным из лука или оказаться придавленным летящими сверху деревянными частями грот-мачты. Временно отпустившее дурманящее действие наркотика стало возвращаться обратно, и развернувшийся бой уже не казался столь суровым: багряное море потеплело, животный страх отступил, а пронзительные крики затихли. Ночной ветерок приятно ласкал кожу, отдаленная музыка из звона металла и мелодичных звуков смертей сделалась усладой для ушей, и даже обычная твердая доска под головой вдруг почудилась самой мягкой постелью. Тавуларис не заметил, как закрылись веки, как помутилось сознание, и как внезапно он провалился в сон.