Темный менестрель

— Дивные удуть! Чаво делать-то? Струлять? — Я те щас стрельну! Кто именно идет-то? — Да не знаю я! Они же все на баб похожи! — Шо ж ты кипишуешь так?! Отворяй ворота. Это король ихний приехал, лося шоль не видишь? Вот таким диалогом встретили нас часовые Дейла. Сказать, что я был в ступоре, это сильно преуменьшить. Я перевел офонаревший взгляд на спину Короля. Он что, каждый раз с таким дело имеет? Понятно, что человеческий язык эльфы в большинстве своем не понимают, но мы ведь дипломаты! У людей, что здравого смысла нет? У эльфов же слух чуткий или они этого просто не ведают? Хотя, учитывая среднюю продолжительность жизни человека, они могут каждый раз, терять из истории даже такие подробности. Впрочем это ведь часовые, они люди простые... судя по интеллекту. Ворота открылись и наш караван, двинулся по площади. Ну что я могу сказать? Человеческая версия Ост-ин-Эдхиль. Каменная крепость с жилыми домами и множеством башен для лучников. Я заприметил на некоторых башнях большие арбалеты, почти баллисты. Здесь их вроде самострелами называют. Это от гигантских летучих мышей или от кого покрупнее? Орла точно завалит, а вот насчет дракона не уверен, разве что молодой попадется — с неокрепшей чешуей. Правда, если в глаз попасть, толк и будет, но с драконом лучше взглядом вообще не встречаться. Нас стали сопровождать местные стражники, броня у них — металлическая кольчуга, да латы чешуйчатые. Из вооружения, колчан с луком, меч полуторны, и пика. Вполне себе — со стен врага забить можно. Хм, вижу гномы уже прибыли. Их повозка, запряженная лохматыми козлами, уже стоит у ворот массивной ратуши со стягом Дейла — золотой, ненатянутый лук со стрелой, на синем фоне. Приземистые воины наугрим, были в тяжелых массивных доспехах и отделкой боевой юбки из красной плотной ткани. Из вооружения: секиры, молоты, булавы. Их стяг тоже был у ратуши — Черный ворон с золотыми перьями; мы спешились и наш знаменосец добавил знамя Эрин Гален — дерево разумеется. Золотое на зеленом фоне. Нас встретил посыльный от Короля Дейла, человек поклонился и уведомил Трандуила, что его обычные покои уже готовы и еду скоро доставят. Трандуил величаво кивнул человеку и приказал своим стражникам пройти вперед. Вернувшись с разведки, они сообщили королю о безопасности помещений. Оказывается в ратуше, эльфийской делегации выделили аж целое левое крыло. Довольно много жилых помещений первого этажа и зал со стрельчатыми окнами на втором — видимо какая-то зона отдыха или тренажорный зал — я так и не понял. Гвардейцев поставили у всех входов-выходов и у повозок. Лучников разместили у окон второго этажа. Остатки охраны, должны будут сменять караул или курсировать за Королем, если ему захочется прогуляться по городу. Я вышел в холл и стал с интересом осматривать гнома, что опервшись секирой о землю, стал сверлить взглядом меня. При этом глухой шлем и густая борода, абсолютно не мешали ему выражать эмоции. Ясное дело, что спрева появилось легкое удивление от моего перед ним появления, затем проявилась неприязнь к моей расе, но и интерес к доспеху; когда же взгляд дополз до моего изуродованного лица — появился шок и кажется, даже трепет, а вот увидев обруч — жадность, зависть и... в итоге все довершило злорадство. Мдя-я, как все запущено. Это явно не Хазад-думские гномы, это именно эльфоненавистники которым плевать, нолдор ты там или синдар. Как Трандуил с его-то характером, с ними вообще дела имеет? Я молча развернулся и потопал в выделенные мне покои — буду разделять одну комнату с советниками-секретарями. — Заносчивый эльфийский говнюк. — Тихо пробормотал в бороду гном на Кхуздуле. Я предпочел сделать вид, что не понял и не услышал. Сюрприз потом будет. Я начал понимать Трандуила — когда делаешь вид, что ничего не понимаешь, узнаешь о себе много нового. Пока мы как следует расположились, секретари ввели меня в курс дела касательно договоров — Трандуил хотел выбить себе многое, связанное с металлами и самоцветами, с моей помощью разумеется. Гномы привезли образцы и я должен буду провести экспертизу. Типа с этой целью, для глаз гномов, меня и взяли. Потом я должен буду проверить правильность подписываемого договора. Секретари мне в помощь, хотя я на этом поприще — по поводу торговых отношений с гномами, собаку съел — было вкусно. Но вот Трандуил этого не знает и считает меня обычным кузнецом, ладно — не обычным, но все равно, ничего не сведущим в делах королевских. Ну, мне пора. Я встал с кровати, сел тогда на нее не снимая брони, так она жалобно затрещала и по моему в ней что-то сломалось. Поравнявшись с секретарями, я вошел в зал переговоров. Угу, Царь Зеленолесья и гном в богатых одеждах, очевидно — Трор — Король Эребора, уже мысленно друг друга душили. За этими гляделками наблюдал человечий царь, не помню его имени, да меня в принципе, имя магла и не интересует. Все трое расположились на троноподобных креслах, вокруг большого круглого стола. Наше внезапное появление оторвало Владык от дуэли взглядов. — Пусть мой кузнец осмотрит ваши образцы, я не поверю наугрим на слово. — Король взмахнул в направлении слитков, расположенных на столе и шкатулки самоцветов. Рядом со столом со стороны гномов, стоял массивный сундук. Судя по всему, там тоже образцы. Гномы увидев меня, зашущукались на своем языке, однако слова касались моей внешности, а не ремесла. Потеряв к шепоткам интерес, я взял первый слиток. Серебро, мой излюбленный металл, неплохая очистка, интересно сколько за него потребуют? Далее, железо, назвать это сталью язык не поворачвается. Золото — слишком много примесей, низкая проба. Медь, ну надо же — не пожадничали, проводимость хорошая. А это что? Металлы-обманки все ясно. Эх. Некоторые образцы выглядят привлекательно, но на самом деле весьма низкосортны. Я стал надиктовывать на синдарине, подробные описания образцов, их примерную стоимость и полезность секретарям. Король слушал, потом сам примет решение и договорится о цене. Трандуил попросил осмотреть драгоценные камни и редкие ювелирные изделия. А вот тут интереснее, обычной проверкой на твердость , я могу повредить образец, а ведь он тоже денег стоит. — Прошу у Его Величества разрешения использовать магию — для определения истинности камней. — Сказал я на Всеобщем, обращаясь к Трору. — А каменьям колдовство твое не навредит? — Через несколько минут, разговора с соплеменниками, спросил наугрим. — Нет. Однако хочу предупредить — некоторые камни начнут светиться, но погаснут через несколько минут. — Тогда колдуй. Я кивнул и начал поочередно брать камешки в руку, иногда даже пригоршнями — для экономии времени. Так: есть редкие сколы, фальшифых камней правда нет, а вот чистота даже на просвет заметна, особенно эльфу. Это я тоже надиктовал секретарям и те все записали. Так-с, дальше кольца, диадемы и цепочки. Амулет всего один, но какой! Я абсолютно спокойно проверил и их. Все в порядке. Я стал проговаривать описание изделий и выдержав паузу, упомянул амулет моей работы, некогда подареный одному гному, на нем была иллюзия обычной гномской золотой безделушки. Однако на самом деле, работа велась на заказ, лично для гнома. Внутрь амулета был вставлен чистейший алмаз, подзавязку напитанный Светом Души, сила выведена до невообразимой мощи. Если нападет отряд чернокровых — можно раскрыть амулет и он, станет изливать сжигающий Тьму Свет. Это конечно убъет и гнома, но порой наугрим, предпочитают забрать врага с собой. Амулет же, многократного использования. Как амулет попал из Хазад-дума в Эребор? Я уже знаю, что Игни Огненнобородый давно умер, но я думал, что амулет он передаст, если не сыну, то своему племяннику Одри. Неужто все наследники мертвы? Или просто продали/подарили амулет, кому-то еще? Амулет работы Гвайт-и-Мирдайн, заинтересовал Трандуила. Интересно, он осознает, что открой я амулет в этой комнате, то в живых остались бы только эльфы? И то, насчет сильванов я до конца не уверен, этой штуковиной балрога гонять можно. — Я закончил. — Уведомил я всех и отошел от стола. Начали обсуждать цены. Трандуил, опираясь о только-что сделанные записи начал “тянуть одеяло” на свою сторону. Гномы упирались, жалкий человек, решил даже не вмешиваться в диспут. Благо два короля не переходили на грубости. Кое-как, договор все же был составлен. Меня подозвали уточнить кое-какие наугримские термины и сделав пару зачеркиваний и своих поправок, Трандуил, положил договор обратно на стол. Человек осмотрев его, особо ничего не понял, а вот Трор — я готов поклясться, едва не стер в порошок собственные зубы. Еще бы, хотел провернуть оферу, насчет чистоты золота и серебра и даже весе слитка. Итак: договор наконец подписан и все стороны с ним согласны. Ура! Гномы свирепо сверлят взглядом Трандуила. Меня же, прожигал своими очами сам Король Трор. Все. Расходимся, завтра продолжим, но я, буду уже только в качестве переводчика. Прежде чем я успел выйти, меня окликнул один гном из свиты Трора. — Ты понимаешь Кхуздул? — О! Он понял. Еще бы, я ведь чуть ли не дословно Трандуилу текст договора пред ними зачитывал. — Да. Понимаю. Еще умею на нем читать и писать, а так же знаю гномьи руны для зачарования. — Ответил я им на языке наугрим. — Где же ты его выучил? — Гном был явно удивлен. Трор со свитой, буквально в своем проходе остановился. Обернулись. Смотрят. Я взглянул на Трандуила, тот еще из кресла не вставал. Говорить? Не говорить? Тот подумав мгновение, кивнул. — Я эльф-нолдор. Когда-то я жил в Эрегионе. Там и научился языку, а руны узнал от Нарви — гнома, что гостил в Ост-ин-Эдхиль. — Нарви учил только мастеров из народа ювелиров. Ты из них? — Ого, кто-то хорошо это запомнил. Впрочем, этот старый седовласый гном, мог и знать об этом. На вид — он одет как советник, а не воин. — Я один из Семи Мастеров. — Старый гном задохнулся. На вопрошающий взгляд своего короля, он быстро ответил, кто это такие и сколько им может быть лет. — Скажи же. Как звать тебя, кузнец-волшебник? — Старый гном видимо позже попытается узнать, кто именно я из семи. — Имя мое нынче — Темный менестрель. А о прошлом своем, я не желаю говорить. — Так ты тот славный певчий? — Спросил гном. — Да. — Я коротко ответил и предпочел больше не отвечать на вопросы. Дождавшись Эльфийского Короля, мы покинули Зал. Не думаю что гномы сумеют найти настоящие имена Семи мастеров. Наугрим, не озаботились их запоминанием, предпочтя по привычке дать нам прозвища. Так повелось еще с Финрода, которому гномы дали прозвище Фелагунд — Высекатель Пещер. Меня же, все поголовно звали Сереброруким и только Игни с Нарви порой, величали публично Темным менестрелем. Почему-то я начинаю ненавидеть гномов... Это все влияние Трандуила, уверен!

Еще одно отличие человеческого города от эльфийского, я заметил уже к вечеру. Собаки. Огромное количество хозяйских или беспризорных псов, мало что имеющих с псами Валинора. Самые обычные, заливающиеся на луну псины. Трандуила, да впрочем и остальных эльфов с чутким слухом, этот ночной лай, неимоверно раздражал. Нет, спать он нам не мешал, да мы и не собирались, просто сам факт этой какофонии выводил из себя и мешал раздумьям. Если к шуму кузниц, нолдоры уже давно привыкли, то сильваны предпочитали тихие звуки леса. А тут такое. Вздохнув, я вышел к парадной лестнице, ведущей в ратушу. Пробежав взглядом по повозкам обеих рас, я стал посвистывать. Буквально со всех сторон к площади побежали дворовые псы и я стал бросать им объедки, оставшиеся после ужина. — Ну что же, вы блохастые мои, никому спать не даете? Петь не умете? Так я научу:

Ясный голос старой псины

Горло давит в тишине,

Ночь густа, как мед пчелиный,

Все во мраке и во тьме.

А собака воет слезно,

Голос плачущий дрожит.

Может быть, еще не поздно,

Может, кто еще не спит.

Запущу краюху хлеба

Я луною в небеса.

Горстью слезы брошу в небо,

Станут пусть созвездьем пса.

Разорву аккордом вклочья

Душу и раздам друзьям,

Налетайте, дети Волчьи,

Разбирайте по кускам!...

А округом молча дышат

Тишь да гладь, да благодать...

Да ужель меня не слышат,

Да хотят еще поспать?!

Отворите окна-двери,

Прогоните упокой,

Выходите, люди-звери,

Будет пляска под луной.

Надевайте шкуры песьи,

Шерсть разгладьте на боках,

Запевай многоголосье,

Да так, чтоб эхо в небеса.

Нам нельзя сегодня молча,

Нам нельзя сегодня так,

Запевай, потомки волчьи,

Сверху смотрит наш Вожак!

Но нигде не скрипнут двери,

Не откинется засов,

Позабыли правду звери,

Позабыли жизнь отцов.

В сундуках, побиты молью,

Шкуры пыльные лежат,

Смотрит Пес — родитель с болью

На давно слепых щенят...

Что хотят, давай поплачем,

Ты да я, да и струна,

И в моем зрачке собачьем

Отражается луна.

Филин кружит над поляной,

Желтый свет лучит из глаз,

Я кружусь как будто пьяный,

Начиная дикий пляс!...

Псы, закончив подвывать мне в такт, сытые наконец, умолкли. Не найдя у меня больше ничего вкусного, они счастливо виляя хвостами, убежали прочь. Я собирался уже войти обратно в ратушу, как едва не столкнулся в дверях с Трандуилом, при кортеже из четырех гвардейцев и Тауриэль. — О ком эта песня? О людях-псах, мне еще не доводилось слышать. — Король жестом пригласил меня прогуляться с ним по ночному городу. — Знал я одного смертного, что в черного пса обращаться умел. Я его всего пару лет знал, да и то видел редко. Однако жизнь он вел поистине собачью, даже имя у него было в честь звезды из Созвездия Большого Пса, кое нашли на небе люди. Все время лохматый, голодный и с жалобными серыми глазами. Эти же глаза и на собачьей морде были. Он предпочитал собачий облик по моему, даже больше человеческого. Животному проще на жизнь смотреть, “дают — бери, бьют — беги”, вот и вся жизнь у него была такая же. — Интересно было бы становится животным. Бежать по лесам наравне с Арсулом или парить в небесах. — Задумчиво проговорил Король. — Оно того не стоит. — Отрицательно покачал я головой. — Помните того человеко-медведя? Можно потерять себя. Он и на человека-то похож не был. Подобные ему сами, по доброй воле, пробудили в себе животное начало, собственноручно расписавшись в своей слабости, как люди. А имитировать звериный облик можно любой иллюзией, только толку от этого будет мало. Бежать быстрее дозволенного тебе изначально, все равно не выйдет и силы звериной, тоже не появится. Как впрочем и слух, обоняние и зрение. Летать на крыльях, тоже нельзя. — Ты и это знаешь? — Знаю конечно, я же у Гортхаура был, а он оборотень известный. Недаром его звериные обличия просто чудовищны, у простых зверей такой силы быть не может. Да и с человеком-псом я неплохо знаком был, он мне основы и объяснил, только это я уже, не захотел зверем становится. Облик свой звериный от души зависит, а не от собственного выбора обличия — мы же не майар. И я презираю зверолюдей, искавших силы в хищных животных формах. Они проиграли звериной ипостаси в собственном разуме. Разумные, должны властвовать над зверьми, а не уподобляться им, даже человеку подвластны силы, куда более могучие, чем клыки и когти. Те, кто делает выбор в пользу примитивных возможностей безмозглых тварей, по своей воле скатываются ниже, чем самые никчемные существа Моргота. Не звери, не люди, поэтому и имя им, я дам одно — жалкое подобие. А разговаривать с ними о чести — все равно, что с урожденным слепым о цветах радуги. Король понимающе кивнул, и мы продолжили свой путь в тишине. — Господин Темный менестрель, а узнать кто какой зверь, вы можете? — Прервал тишину голос Тауриэль. Король бросил на нее недовольный взгляд, но потом уже с интересом посмотрел на меня. — Могу, причем быстро. Я могу превратить существо в его образ звериной ипостаси, по сути, самого зверя не пробуждая, а потом обратно превратить. — Я припомнил лже-Аластора с его “Удивительным Прыгающим Хорьком” которым после его заклинания стал Драко Малфой. Именно оно и было заклинанием, для выявления звериной ипостаси, простой Фините его бы не сняли. Благо профессор трансфигурации, сама обращалась кошкой и сумела Малфоя правильно расколдовать. В условиях местного магического фона, анимагом становиться категорически нельзя, только человеко-зверь и выйдет в итоге. — Сильное колдовство — обращать в зверя, пусть и не до конца. На моей памяти из эльдар лишь Лютиен владела подобной магией, но учитывая, что она дочь майар... удивительно. — Да, эти чары сильные. Вот только для боя бесполезные, можно против гоблина например, после их применения, с каким-нибудь, Волком Моргота столкнуться — никогда не знаешь, что в итоге получится. — Вернемся в Эрин Гален, покажешь нам свое колдовство. Просто из любопытства посмотрю, кем же будет Тауриэль. — Король с насмешливой улыбкой посмотрел на командиршу. Та, выдала затравленный взгляд на меня и умоляющий на короля. Да милочка, инициатива наказуема. Взгляд Трандуила, выразил полное равнодушие к безмолвным мольбам эльфийки, а это значит, что будешь ты теперь подопытной для криворукого трансфигуратора. Хотя по мне, из нее только лисица и получится. Посмотрим потом, прав ли я. — О, таверна. И до сих пор открыта. Мой Король, вы позволите? — Я почувствовал запах съестного. Король некоторое время изучал меня взглядом, потом перевел взгляд на не самый богатый трактир. Видимо припомнив, что я теперь довольно часто голоден, он кивнул. — Благодарю. — Я поклонился и уже ступил на порог, как заметил, что король идет следом, пропуская вперед пару гвардейцев. Неужто он решился зайти со мной в эту забегаловку? Мда. Наше появление, произвело неизгладимое впечатление на местных клиентов. Мы все такие чистенькие сияюще-сверкающие и богато разодетые, и местный сброд. Чернь. Так вроде называется. Моя рожа, вообще потерю аппетита у некоторых вызвала, вон — миски отодвигают. — Хэй! Кто тут корчмарь?! Мой нос, явно почуял нечто наверняка вкусное! Что же это? — Я задорно спросил у посетителей. Народ отмер, услышав нормальную по их меркам речь, а из какого-то помещения в глубине зала, выбежал потрепанный мужичок, в поеденом молью костюме. — Я корчмарь, Дивный, а почуяли вы блюдо наше. На кухне только-только рагу мясное приготовили. Не желаете ли, отведать? — Желаю, отчего нет? Плату, монетами из серебра, примешь? Я еще, выпивки вашей лучшей возьму на пробу. — Конечно возьму, вам кружкой нести? Или кубком? У нас в наличии. — Хоть бутылью или бочонком неси, к рагу, не все ли равно? — Я насмешливо улыбнулся, сомневаясь, что кроме качественной пенной браги у них найдется что-то, по моему вкусу, достойное розлива по кубкам. Разве что вина. — А вам Господа? — Трактирщик обратился к королю с охраной. Трандуил окинув равнодушным взглядом местный сброд, спросил: — Вина у вас есть? Или... как там... Сок плодовый, выдержанный? — Трандуил, пытался вспомнить названия, человеческих напитков. — Есть-есть — и вина, и сидр яблоневый, и морсы ягодные, да плодовые. — Как китайский болванчик закивал корчмарь. — Неси то, что Дивных по твоему вкусу достойно. — Король приглядел пустующий, относительно чистый стол, видимо прикидывая, на какой из покосившихся табуретов, ему сесть и при этом, не испачкать одежд. Тауриэль быстро принесла, самый чистый табурет, откуда-то из глубины зала, и Трандуил умостился на нем. Корчмарь исчез — побежал выполнять заказ благородных господ. Я же с сомнением посмотрел на табурет. Выдержит ли? Подо мною кровать треснула, а табурет тогда и вовсе развалиться должен... Выцепив взглядом в зале стул, я направиля к его владельцу, оный стул сейчас занимающему. Человек в “зю-зю” пьян и видимо спит, а значит — никаких проблем с изъятием элемента интерьера, возникнуть не должно. Подойдя к человеку сзади, я похлопал того по плечу. Отклика нет — прекрасно. Взяв латной перчаткой пьянь за шиворот, я приподнял его со стула, другой рукой оный стул отодвинув. И слегка раскорячившись, пододвинул ногой под его зад, стоящую рядом табуретку. Человека, так и непроснувшегося после этого, я опустил на табурет, завалится — не моя проблема. Трофейный стул, я поставил за столик, близкий к выбранному Королем. Что бы я делал, будь тут лавки, я даже не знаю. — Ловко. — Пробасил какой-то человек, начавший за соседним столов, черпать деревянной ложкой, какую-то похлебку, — А ты силен, Дивный, борова-то этого, одной рукой за шкварник поднять. — Так кузнец же я. И воин хороший. — Я пожал плечами. Да и эльфы, всегда были сильнее физически, нолдор в особенности. — Он еще и менестрелем у меня, при дворе служит. Поет только на человеческом, правда. — Трандуил нагло, выдал мое увлечение, изучая взглядом пятно, весьма загадочного происхождения на столешнице. — Придется мне по вкусу вино, принесенное хозяином таверны, попрошу ему спеть и вам, что-нибудь. Посетители таверны с интересом переглянулись, а собиравшиеся уходить, сели обратно за столы. Тааак. Это его такая маленькая месть, за то, что я его сюда привел? Мог бы и не заходить следом, раз не нравится. Корчмарь вернулся с заказом, попробовав блюдо, я довольный и брагой и рагу, передал ему плату, и принялся за еду. Трактирщик вновь по быстрому куда-то сбегал и вернулся с подносом. Бутыли и кубки, мда. Когда корчмарь их открыл, я медленно встал из-за стола и подошел к Королю. Аккуратно взяв в руку одну из открытых бутылей, я понюхал содержимое и поставил ее на место. Невербальные чары, не выявили наличия вредных для эльдар веществ. Король, сообразив что я делаю, расслабился. Что? Сам не подумал? Это же замшелый трактир, здесь и отравить могут, намеренно или просто по не знанию. Ну вот, что я говорил? Одну бутылку пришлось заткнуть пробкой, дав понять, что пить содержимое, вредно. Трактирщик весь побледнел, явно правильно истолковав мое действие и я решил его успокоить. — Вино, было изготовлено неправильно, и вашей вины в этом нет. Однако, если у вас есть подобные бутыли из той же бочки, они могут быть вредны. У вас никто на ухудшение зрения и внезапную потерю сознания, после употребления вина, не жаловался? — Никак нет, Господин! Я это вино, открыл вот только-что. У меня всего, пять бутылей из шести, в ящике и осталось. А ящик тот, я и не трогал, до сего дня. — Возможно у кого-то еще целая бочка имеется с вином порченым. Опасно вино это. Если не зрение, то жизнь потерять можно даже один кубок испивши. Определить трудно, возможно на слово и не поверишь, но смертоносность и на собаке проверить можно, эффект сразу появится. И я абсолютно серьезен. Вино дорогое, его только, богатые господы позволить себе могут. Не дай Валар, в погребах Короля Дейла оно есть. — Я передам по возвращении в ратушу Королю Ригару о порченом вине, пусть он ищет его и наказывает виновных. Яд на празднике в кубке, никого не обрадует. — Трандуил спокойно пригубил морс и чему-то улыбнулся. Я же, спокойно сел обратно за свой столик и принялся вновь налегать на еду. Бедный магл умчался от нас прочь, преисполненный стыда и страха. Даже не заикнувшись об оплате за, в общем-то, хорошие напитки. Ведь Эльфийский Царь, доложит о произошедшем Королю Дейла, а вина за все (разумная по мне — товар проверять надо), ляжет именно на трактирщика, в глазах короля Ригара. Это ведь именно в забегаловке трактирщика, едва не отравился Лесной Царь. Вот пусть людской царь, людей и наказывает. — Бедный Рокир, зря он тогда это вино приобрел за бесценок, — проговорил мне человек, что был удивлен моей силой, у него на удивление правильно поставлена речь, — теперь вот, головы ему не сносить. Надеюсь, хоть корчму не закроют, а то еда тут уж больно хороша. — Может просто владельца сменят, а может и обойдется, он штраф заплатит и все? — Спросил я, отодвигая пустую миску. Интересно, как этот счеловек сидя, слева от меня и наблюдая, за пережевывающейся едой, через дыру в моей щеке, еще не потерял аппетита? Крепкие же у него нервы. — Не думаю. Может тюрьма, может эшафот, иначе — никак. Вы же не просто гости, а Дивные, при том с вами — Владыка Лесной. — Хм. Ну, это ваши законы, я в ваши дела не лезу. Хотя... я мог бы и не говорить про вино-то. Сказал бы просто, что Владыка такое не любит... — А в один прекрасный день, в таверне лежал бы чей-то хладный труп. И картина была бы та же — Рокир виноват, что вино плохое взял. А мог бы труп появиться и на троне, если твои догадки о бочке в дворцовом погребе, окажутся правдивы... Нет. Хорошо что сказал. А Рокир, пусть за свою глупость отвечает. Я, отодвинувшись на спинку стула, взлянул на Трандуила. Он увлеченно что-то искал на дне кубка. Опять. Я перевел взгляд обратно на человека и кивнул ему, указывая на короля. — Все говорят, что пить нельзя — а он говорит, что буду... Всегда поражался, как он может столько выпить и не захмелеть. — Трандуил, конечно же, меня услышал и поставил кубок на стол. — Мне понравилось — весьма неплохо, особенно для человеческой расы. У ваших вин, весьма своеобразный вкус. Что ж. Спой им Темный менестрель. Спой им о Лесном дворце — Дориате. Ты когда-то обещал мне это. — Трандуил обратился во слух. Я кивнул ему и встал лицом к залу. Прикрыв, засветившийся зеленым, глаз, я начал петь:

В года, сокрытые во мгле,

король на древней был земле:

и дол, и лог, и корни скал

он под рукой своей держал.

Вокруг высокого чела

листва короною легла;

его плащ зелен, светел меч,

отточен копий ряд для сеч;

в щите дробился звездный свет

до-солнечных, до-лунных лет.

Когда чрез океан и льды,

могущественны и горды,

оставив Валинор вдали,

вернулись эльфов корабли,

и, стягам плещущим сродни,

взвились сигнальные огни,

и Эльдамара короли

войну жестокую вели —

все так же плыли в небеса

труб серебристых голоса

над скрытой Тингола страной

под юным солнцем и луной.

В Белерианде, в дни утрат

его землей был Дориат.

Над троном Тингола взмывал

многоколонный скальный зал.

Опал, берилл и сердолик,

блестящий ряд секир и пик,

металл чешуйчатой брони,

его чертог скрывал в тени,

храня клинок, доспех и шлем.

Король же, обладая всем,

всецело дорожил одним,

и власти не имел над ним

зеркальный блеск щитов и лат:

дороже золотых палат,

и пышности дворцовых стен,

он дочь лелеял, Лютиен.

Столь легких ног и гибких рук

не встретит вновь зеленый луг;

не вспомнят прелести такой

ни луч зари, ни вал морской.

Как небо, синь ее убор,

но серых глаз задумчив взор.

Цветами лилий вышит плащ,

но мгла волос — как сумрак чащ.

Вольна, как ласточка весной;

смех девы — как родник лесной.

Склоненной ивы тонкий стан,

душистые цветы полян,

листва, где солнца луч затих —

превыше всех, превыше их

ее пленительная стать,

и красота, и благодать.

В земле легенд жила она,

где и досель была сильна

власть чар, род эльфов не исчез,

где Дориата древний лес

сень простирал на много лиг:

никто без ведома Владык

не смел листвы нарушить сон,

войти под своды чутких крон.

На Север — гиблые пути

Дунгортин, в каменной кости

холмов, во мраке ледяном;

за ней твердыни Тьмы, кольцом

Таур-ну-Фуин стеснены,

где солнце и луна бледны.

На Юг — простор безвестных стран;

на Запад — древний океан,

безбрежен и неукротим;

и на Восток, над голубым

безмолвьем — пики гор седых

на рубеже земель иных.

Так правил Тингол государь

средь Тысячи Пещер, как встарь.

Но смертный путник не ступал

средь Менегрота гулких зал:

ведь рядом с королем тех стран,

их королева, Мелиан,

мудра, бессмертна и светла

завесу волшебства плела

над Дориатом. И она

была незрима, но сильна:

хранила Тингола престол

и каждый камень, лист и ствол.

То был король дубрав и скал,

чей шлем высок, чей меч блистал.

Когда был звонок птичий свист,

и зелен вяз, и долог лист,

средь солнцем залитых долин,

в зеленой мгле лесных лощин,