Темный менестрель

— Каждому свое, — сказал я и закончил разговор на скользкую для меня тему, — так что ты там хотел мне объяснить?..

====== Глава 8. Мы едем-едем-едем, в далекие края. (Кольца Власти) ======

Это забавно... Аннатар предложил создать аналог колец Лордов Магии моего мира, идея интересная — фактически он предлагает эльфам стать магами, вот только... Любой, носящий кольцо, получает возможность использовать хоть какую-то местную магию и при его утрате эту силу теряет. Способ обрести могущество до крайности грубый и примитивный, однако чрезвычайно заманчивый. Для нормального уровня владения магии, придеься долго учиться, причем в слепую, если не будет помогать майар. Моим же желанием больше является развитие магического ядра, но по местным законам мироздания, такое может стать и невозможным. Хотя у меня есть источник моей магии в виде Родового камня и он прекрасно работает... И вот я решил, что попробовать создать кольца все же стоит. Хотя бы просто чтобы почувствовать отличия видов магии более полно. А вот и первое препятствие. Ни один из металлов, предложенных майар на пробу, не подошли для наших замыслов. Цинк, титан, молибден, вольфрам, медь так же как и неизвестные мне по другому миру металлы, все не подошли — их структуру просто уничтожало. Аннатар сказал, что при должной обработке крепчайших из них, все у нас получится, но... Мое световое представление, банально гробило металл и разрушало хрупкую вязь заклинаний. Я на пару с чародеем, долго думали над этим вопросом и выяснили аж целых два решения: или мы находим/создаем более крепкий металл чем доступные нам, или даем мне возможность не расплескивать свою Силу. Как итог: Аннатар подарил мне адамантиновый молот, этот Жук — Аннатар в смысле, управляет металлами! Это орудие теоретически должно удерживать Свет в себе, выпуская его, только при ударе в саму заготовку, что значительно повысит точность и силу зачарования, и позволит мне закалять металл магией. Я дал молоту назване Великолепный Дар. Металл для колец было решено изготовить из укрепленных таким образом металлов, причем самых разных, на случай бесполезности какого-нибудь одного вида. После наверное, двух десятков лет, нам при помощи других мастеров, в частности ювелиров подбиравших камни, наконец удалось создать всего лишь шестнадцать Колец Власти, после более чем сотен предыдущих неработавших или чрезвычайно слабых. Аннатар вновь куда-то пропал. За последние десять лет, это у него вошло в привычку. Пытаться найти его — напрасная трата времени как оказалось. Это конечно же настораживает. От нечего делать, я решил изготовить еще колец, правда без помощи майар, это будет в несколько раз сложнее. Я прошел в мастерскую, где лежали другие кольца, над ними уже корпели ювелиры Гвайт-и-Мирдайн, внимательно осматривая и изучая: все еще искали изъяны. Взяв полоски мифрила — новая поставка из Хазад-дума, я начал подбирать камни. Из целой горсти самоцветов я выбрал приглянувшиеся рубин, бриллиант и сапфир. Моей задумкой являлось привитие камню в кольце, помимо прочего, еще и куда большего контроля над одним из стихийных элементов. Сил это правда потребует немеряных. Я примерился к молоту — Ну чтож приступим-с. У меня получилось! Бриллиантовое Кольцо Воды — Ненья и сапфировое Кольцо Воздуха — Вилья, исчерпали мои силы на сегодня и приступить к рубиновому у меня попросту не хватит сил. Однако опробовать кольца это мне не помешает! С водой у меня на роду были чертовски плохие отношения, что в этом мире (сколько нолдоров затонуло в ледяном море на пути из Альквалонде?), что в том (плавать впервые научился, только отрастив жабры). Так что как к нему подступиться, я не имею ни малейшего понятия. Зато с воздухом все отлично! Вряд ли конечно Вилья даст мне способность к полету, но не попробуешь не узнаешь... Хм-м. Не то чего я ожидал, но тоже неплохо. Погрузившись в себя, я буквально вижу все... Точнее конкретно сейчас я наблюдаю Ост-ин-Эдхиль с высоты птичьего полета. Кажется я сдул с крыши ворона-кребайн, а ну и поделом ему! А если заглянуть чуть подальше? Прекрасно. Еще дальше, еще... Ого! Перед моими глазами проносились Мглистые горы, Зеленые леса, и реки... Значит скорость виденья равна скорости ветра — есть определенный предел, но на дальность это не влияет. Превосходно! Я всегда хотел узнать откуда приходят Авари: их местность просто непроходима, и земли являются для эльдар неизведанными. Учитывая разрушенный и большей частью затопленый Белерианд, комфортно селиться эльфам, в скором времени будет просто негде, а тут такие богатые на лес и реки бесхозные земли. Ну не считать же хозяевами местных дикарей-мориквенди? Сейчас меня интересовало горное плато близ леса, с протекающей небольшой речкой. “Облетев” плато со всех сторон, присмотрел выходящие наружу жилы. Значит, полезные ископаемые теперь для Эрегиона не проблема, — я точно знаю где найти еще. Вот только как попасть в эту “Жопу Мира”? Топать туда за рудой бессмысленно, разве что основать там шахтерский поселок и наладить поставки в Эрегион. Как вариант очень даже ничего, все дело во времени, а его у эльфов... Поделившись открытием с Советом, мы решили пока повременить с экспедицией: неизвестно как отреагируют соседи-гномы. Те узнав о нахождении мной богатых земель, сразуже на правах друзей пойдут с нами, выделят рабочих и инструменты, даже поделятся грузовым транспортом и в итоге: потребуют долю. Нет не так, — ДОЛЮ. В общем, пока займем выжидательную позицию и будем молчать в тряпочку: “чувствуешь взгляд — это вороны бдят”, жизненное кредо жителей. Вернув кольцо Вилья в мастерскую — пусть остальные учатся пользоваться, я отправился домой. В подвал — в очередной раз жертвовать кровь алтарю. Кольца Власти это конечно хорошо, зато теперь я понял с какой стороны подобраться к своему ядру. Ответ у меня буквально все это время был перед глазами: Перстни Лордов Магии. Проявив их, буквально можно подчинить своей магией местную — ее законы поддадуться моей. А пробудить их можно ритуалом “Испытание Главы Рода” который проходят все наследующие Роду маги. Тогда все эти колечки мне достались просто так, а сейчас их нужно заслужить. Жалко что это дошло до меня буквально только через тысячи лет. Испытание проведет сама Магия, мне же нужно только согласиться на ритуал и начать его, благо за столько лет, моя абсолютная эльфийская память, нисколько не притупилась. Итак начнем... Огонь, кишки, кровь, расчлененка... Теперь представьте физические ощущения после ЭТОГО. А ведь есть еще и эмоциональное: я оказался в кругу людей. Именно людей, причем знакомых мне, а некоторых являющихся моей семьей из первой жизни. Я понял тогда — Магия говорила со мной устами мертвых. Говорили они много всего... Мне снится сон, ужасный сон — мой приговор произнесен, И у позорного столба меня поставила судьба. И град камней летит в меня, Толпа ревет: “Огня! Огня!” А я с поникшей головой Стою над бешеной толпой. Похоже инфополе магии моего мира живет вместе со мной, учитывая что я и алтарь — единственные ее источники. Вот те крайне неприятные ощущения и есть наказание магии за пренебрежение ею и за мой идиотизм. Но вроде как испытание я прошел, однако перстень на руке появился всего один... и я его не помню. Во первых: он черный, но не просто цветом камня, он еще и ободком черен. Камень в форме трехгранной пирамиды, черный, полупрозрачный, содержал в себе искорку изумрудного огня, отчего казалось он вспыхивает изнутри. Это мой Личный Родовой перстень. Похоже все камни прошли Перерождение, не знаю радоваться мне или огорчаться. Внезапно вспомнив физические изменения, после появления тех разноцветных перстней, я ломанулся к зеркалу... Но ничего нового не узрел в своем облике. Вздохнув я попробовал трансфигурировать свой рабочий стол в мышь... Увы, но закон сохранения массы при превращении никто не отменял (о чем я на радостях позабыл), так что скоро за мной гонялась мегамышь размером с упитанного поросенка. А так как колдовать я видимо разучился, то и превращение получилось неидеальным. Ладно бы еще стол был деревянный, так нет же — Господин Эрегиона любит все крепкое и прочное, дабы можно было смело закинуть на столешницу ноги не снимая бронированых сапог, поэтому мышь была с изрядной долей металла в организме... Избавление от грызуна стоило мне разодранных леггинсов, поцарапанной задницы, прокушенного латного сапога и пятиминутного нарезания кругов по тайному подвалу, до встречи с оружейной стойкой. Приводя комнату в порядок, я наткнулся на разбитое зеркало... В моем мире говорят, что это сулит семь лет несчастий. Столкнувшись с отражением своих глаз в осколке, я увидел медленно угасающую в них зелень... Приплыли... В ходе эксперементов было доказано, что “глаза — зеркало души”. Переходя на свою магию, я давлю в себе Свет Души. Пользуясь Светом — давлю магию. Теперь у меня меняющие цвет глаза и противостояние энергий в теле. Однако как ни странно, это не мешает мне пользоваться обеими силами, хотя уверен, это только потому что я не-умирающий. Перепады и постоянные разрушения энергетических потоков в теле это не шутка. Я уверен: подобное бы уже убило тело эльфа, отправив его изодранную душу Мандосу, и сделало бы свихнувшимся сквибом, сильного мага; а слабого бы убило еще и телом. Эх... Так, надо радоваться. УРРРА!!! Я маг!!! Бойтесь Законы Мироздания!.. Кхем. Все, я Спокоен. Если подумать: я единственный маг и похоже теперь глава Рода, притом бызымянного, с отсутствием кодекса или на худой конец, Девиза. Наследника тоже нет, но есть... вассалы?, — проживающие на территории крепости, находящейся под защитой родового камня. Они защищены моим Родом и Магией — это если кратко. А это... Это же просто прекрасно! Имея доступ к родовому камню, волшебники моего мира могли скрывать свои земли, правда для Ост-ин-Эдхиль это абсолютно бесполезно — торговый город все же. Могли ставить защитные чары — что гораздо лучше, особенно во времена стрел и копий. И наконец преносить в пространстве... Обалдеть! Можно взять и умыкнуть целый город, плевать куда: в пространственный карман или на новую территорию (последнее экономнее), главное знать координаты и не забросить по ошибке в воздух или под воду, хотя... Атлантида вроде затонула, да? А Авалон? Да, даже корабль Дурмстранга? Защитный купол ведь никто не отменял. Имя, имя, имя, название Рода... ГРРР! Ничего в голову не приходит, названия из моего мира здесь не поймут, а на местном слишком широк и многозначителен выбор... Название новообразованного Рода обычно связано с его основателем, а я... что во мне такого примечательного? Ну эльф, так их тут полно, ну нолдор и так далее, Высший и что? Имя у меня дурацкое, хоть вроде и подходящее. Однако... Есть то, что отличает меня от остальных. Я Правитель — эльфийский Лорд, а нынче эльфийский Король. Я сразу вспомнил свое старое имя — Гарри. Вроде бы у маглов это используется еще и как сокращение от “Гарольд”, тоже — “Правитель”, тогда никто не стал разбираться в документах как зовут меня на самом деле. В Родовую Книгу записали “Гарри”, а остальное не важно, может меня на самом деле звали Гарольдом? Сейчас меня и Тьелперинкваро не называют — после отречения от Куруфина. Келебримбор и точка. А как на синдарине “Правитель”? “Таур” — это “король”, близко, но не то... “Анарен” — но я не “принц”... “Маркаунон”? А что, самое близкое, что сумел припомнить. Келебримбор — Глава магического Рода Маркаунон. Неплохо. Одну фразу я когда-то обещал использовать как Девиз. Вот и не будем заморачиваться, итого: “Будь готов ко всему и ничему не удивляйся”. Это лучше того же блэковского — “Всегда Чист”. Блэк — “черный” и всегда чист?.. Эх, еще герб создавать придется, проще спросить у Магии. Каким он будет я не знаю, в магической геральдике я не силен: вероятно Два Дерева или Звезда Феанора будут... Подойдя к алтарю, я произнес заклинание проявления Герба и вновь пролил кровь. Из изумрудного огня соткался Черный стяг с сияющей Серебряной восьмилучевой звездой поцентру и трех Изумрудных змеев, окружающих эту звезду единым кольцом, и пожирающих друг-друга за хвост. Головы же образуют “пирамиду” с вершиной вверху. Чем-то это мне напомнило “Уроборос” — символ бесконечности... Ну и ладно. Змеи, так змеи, парселтанг же у меня есть? Есть. Ладно... Но почему их три?.. Вокруг змеев значилась серебряная руническая надпись на Квенья, причем из личного алфавита Феанорионов, тоже замыкающаяся кольцом — мой Девиз. Я почесал оголенный зад через дыру в штанах и направился приводить себя в подобающий Королю вид, не дай Валар кто увидит, у меня и так весьма неоднозначная репутация. Надо еще заняться во “Сне” просмотром воспоминаний смертной жизни, дабы вернуть позабытые навыки. В приподнятом настроении, я покинул подвал...

Я пришел в мастерскую утром. Некоторые обратили внимание на мой перстень, видимо посчитав его еще одним Кольцом Власти. Даже догадываюсь о каком элементе они подумали. Я подошел к своему рабочему столу, никто ничего не трогал, вот за что я люблю своих эльфов — без спросу не лезут. Нарья — рубиновое Кольцо Огня, сегодня я займусь именно им... Закончив, я только успел примерить кольцо на палец как: — Ash nazg durbatui’k, ash nazg gimbatul, — услышал Черную речь. Я сорвал с пальца кольцо и бросил его на стол, однако перед этим я “увидел” произносящего черное заклинание — Аннатар, он тоже увидел меня... Эльфы, носившие до этого кольца, болезненно вскрикнули и я приказал снять с них артефакты. Оч-чаровательно! Через нашу мысле-связь, я успел понять, что майар зол. Очень Зол тем, что я создал еще кольца. И он собирается придти сюда, что же... — Созывайте Совет! Я приказываю, передайте всем в жителям Эрегиона — немедленно явиться за защиту стен Ост-ин-Эдхиль! К нам идет враг! — Я прокричал приказ и помчался к зданию Совета прямо в кузнечном фартуке, неся в руках шкатулку с девятнадцатью Кольцами Власти...

— Уважаемый Совет! Пришло время платы за Знание, полученное у майар. Он идет за кольцами, — я махнул в сторону шестнадцати колец на серебряном подносе, накрытых синим платком “во избежание”, — эти шестнадцать колец прокляты Аннатаром еще при их создании, через них он может читать мысли владельцев, управлять ими самими и тем, что было сделано с их помощью. — Как ему это удалось? — Спросил Нер, так и не одевшийся толком и присутствующий здесь, чуть ли не “в пижаме”. — Я узнал что Он создал еще одно кольцо, цель которого привязать и подчинить остальные. — А что насчет этих трех? — ювелир Эннемир обратил внимание Совета на другой поднос, кольца на котором лежали не скрытыми. — Эти, — я подешел к подносу, — эти кольца я создал Сам, единолично, отчего они не связаны с Единым кольцом — в них нет магии Аннатара. Однако, в создании колец я участвовал наравне с Аннатаром и видимо, когда тот воспользовался Единым, это почуствовал и я... А он почуствовал меня и увидел три моих кольца. Этим я его видимо и разозлил. — И что нам теперь делать? Отдать ему кольца? — Спросил Искандар. — Эти три кольца не подвластны Аннатару, так? Почему бы не воспользоваться ими. — Едва не подскочил на месте один из Совета. — А мы умеем ими пользоваться? — С сомнением произнес я. — Причем достаточно умело, чтобы противостоять майар и его возможной армии? — И что же вы предлагаете, Господин? — Спросил Эннемир. Я вздохнул. Проклятые Кольца майар найдет где угодно, а вот что делать с тремя... Возможно майар успел уловить магическую подпись Трех, и сможет их узнать, кто знает как для духа Арды ощущается использование колец? Это же вмешательство в его сферу деятельности. Значит пользоваться ими, по крайней мере открыто, нельзя... Отдать? Очень грозная это сила, пусть их создание стало вообще возможно лишь с помощью майар, так просто отдавать свою работу ему, мне не хочется... — Почему бы их все не уничтожить? — Спросил Мэглин. Его откровенно нервировала эта обстановка и он уже изгрыз, подрагивающее в руке перо. — Уничтожить закаленный металл Трех, мало чем уступающий в прочности адамантину? Если и Проклятые нам уничтожить будет трудно? — Эннемир с сомнением взглянул на моего секретаря. — Я предлагаю спрятать Три моих, не здесь конечно же, а к примеру, тайно их вывезти куда-нибудь, где потом будет возможность подумать как их уничтожить. — Сказал я, оглядывая своих советников, машинально пытаясь вытереть ладони о фартук. — Господин, неужели вы думаете, что майар это остановит и он не придет дознаваться об их местонахождении? А остальные кольца, что насчет их? — Конечно не остановит. Слушайте, у меня есть способ перенести весь Ост-ин-Эдхиль в другое место. Я не шучу. Совет воззрился на меня и некоторые даже взглянули на мой перстень. — Понимаю о чем вы подумали, но вы ошибаетесь. Рассказывать долго и бессмысленно, просто знайте: я Очень хороший зачарователь и от одного моего здесь присутствия, я обладаю огромной властью над землями близ Ост-ин-Эдхиль. Отчего мне по силам перенести весь город и их жителей в безопасное место. — И где же это “Безопасное место”? — Спросил Нер, вся эта ситуация ему очевидно, не нравилась. Он изначально был против майар в городе. — Помните те неизведанные земли, о которых я говорил? Лица советников просветлели, однако Мэглин приметил: — Господин, а чем это помешает майар продолжить поиски? И прав ли я, если скажу, что те кто понесет Три кольца, вынуждены будут остаться здесь, так как не знают дороги к новому местонахождению города, и путь их будет крайне сложен, недаром земли те труднопроходимы. — Ты прав, Мэглин. Однако искать вас не станут, во первых: никак кроме как на крыльях, туда не попасть, во вторых, я сам выйду к майар и скажу ему что колец у вас нет... — Вы останетесь?! — Мэглин был крайне удивлен. — А если он вас убъет?! — Я единственный, кто кроме него действительно умеет делать Кольца Власти. Для него это даже хуже, чем существование Трех. Пока майар не получит меня, он не прекратит поиски, ведь что мне помешает создать еще колец? — А если так и сделать? Ну в смысле спрятаться и... — Не будет времени. Да и бессмысленно... Через свое Единое Кольцо, Аннатар сумел увидеть меня, когда я надел одно из Трех на палец, уверен, создай я новые, он сделает тоже самое и найдет нас. — Я резко встал и сорвал с себя тяжелый кожаный фартук, — Это мой голос в Совете был решающим, несмотря на то, что голосовал первым! Я заранее ожидал, что майар нас как-нибудь обманет и нам придется заплатить за те великие знания, что мы получили. Моя жизнь — достойная цена за них. Может проклятие феанорингов наконец настигло меня. Помнится нам говорили, что все созданное нами обернется против нас. И вот! — Я махнул рукой в сторону колец. Совет затих, тщательно все обдумывая. Через несколько мгновений все согласно кивнули и поднялись со своих мест. — Мы исполним вашу волю, Господин, и соберем наш народ за стенами Ост-ин-Эдхиль. — Берите все полезное, что можете доставить за стены: саженцы там, куры, кони, плуги, шахтерские принадлежности... Время еще есть, но его с каждым мгновеньем все меньше. И выберите гонцов, желательно из тех кого я научил иллюзиям, вы должны донести весть о нашем исчезновении и предательстве майар. Передайте кольца мудрейшим, вы знаете о ком я. Но помните, ни слова о переносе города: для всех он просто исчез, пусть думают что хотят, не раскрывайте своих истинных имен и лиц, этот майар меняет обличья как перчатки. У него еще могут быть тайные союзники. Пойти желательно добровольцам, ибо они могут надолго если не навсегда потерять свой дом. Если я выживу, я постараюсь найти вас и привести домой. — Господин, что делать с гномом? Нарви, — Мэглин прекратил записывать изгрызеным пером мой приказ, — Вы ведь упоминали, что о диких землях гномы не должны знать и брать его с собой... — Мы воспользуемся дружбой гномов и проведем гонцов с тайным грузом по их чертогам, чтобы без риска попасть на другую сторону гор. Зеленый и Золотой лес — самые безопасные места, кроме Серых Гаваней. Для Нарви это будет повод повидаться с семьей, Аннатара здесь нет и ему тут по приказу Дурина, делать нечего. Поэтому сперва отправляйте гонцов и уже потом объясняйте народу причины нашей тревоги. Мэглин кивнул и внови спросил: — А что насчет следящих воронов? — После того как упросите гнома проводить гонцов, просто убейте их. Совет мрачно кивнул.

— Сереброрукий! Чего это все твои йельфы за стены бегут, будто за ними волки орочьи гонятся?! — Нарви стал меня допрашивать, сразу как только увидел выходящего меня из Зала Совета, ждал видимо. Времени с ним разговаривать у меня не было, но раз уж так вышло что поделать. — Враг на нас идет. Часовые весть послали, поэтому всех и собираем в городе. Кто это, сколько их и когда прибудут сюда — не ясно, но вроде опять орки, а может и люди. Кстати, ты можешь помочь нам! — Э-э? Чем это? Я же не воин. — Проводи моих гонцов до Хазад-дума, а если сможешь, проводи их и через пещеры Мории, до той стороны гор — надо остальные эльфийские народы предупредить. — А с детьми и женами вашими, что делать будете? Может поможем чем? — Времени не хватит, да и что за враги, тоже не ясно, может это волчьи всадники или мыши летучие? Тогда никуда уходить нельзя, только в обороне ждать, вам я советую свои ворота тоже закрыть наглухо. — Ага, я понял. Буду собираться и ждать гонцов у этого Зала, и это, может я не о том думаю, но ведь традиция... Быть может последний раз видимся, ты это... — гном замялся и уткнулся взглядом в мои замызганные сапоги. — Ну же говори. — Подбодрил я его, хотя уже догадался о какой традиции он говорит. — Спой мне. Ну, перед моим уходом. — Перед уходом некогда, но спою сейчас: Гулы подземные небу знакомы, Звон колокольный и дробь молотков. Злато ковали без устали гномы, На клад наложили заклятье веков. Древние тайны, и эти владенья Были открыты эльфом простым. Эльфы искусно гранили каменья И наполняли их светом дневным. Звезды ночные сияли в коронах, В подгорном огне закалялись мечи. Скользили сквозь кольца в кольчугах сплетенных, Лунные тени и Солнца лучи... — Спасибо. Жаль коротко, но все равно спасибо. — Гном поклонился мне, а я более не отвлекаясь ни на что, побежал в свой дом — подготавливать все к ритуалу.

Я стоял по ту сторону закрытых врат Ост-ин-Эдхиль. Эльфы смотрели на меня с высоты стен и башен, они ждали. Паники среди них не было, старшее поколение еще помнило войну и знало, что пустые вопли и метания не помогут спасти жизнь. Мне доложили, что Нарви повел гонцов, кто они и как они выглядят, я не знал. Воронов перебили, ни одного не уцелело, даже гнезда уничтожили... Я стал отходить к границе чар. Достаточно места чтобы захватить с собою еще и часть садов. Окраинных домов было крайне мало — нолдоры не глупы и предпочитали селиться за высокими стенами, а не на цветочной поляне. Развернувшись лицом к городу, я стал произносить заклинание. Время для жителей застыло, они стали похожи на статуи, я даже заметил как замерла в полете пчела, неподвижно зависнув в воздухе в паре шагов от меня. После этого, резко исчезло множество звуков, обычно сопровождающих любое жилое место, а тут: ни топота ног, ни шуршания одежд, ни бормочущих голосов, ни лязга брони, ничего. Лишь ветер и шуршание травы позади меня. Я приступил ко второй части заклинания — непосредственно к переносу. Застывший город стал как-будто истаивать, так исчезает утром туман, незаметно, подобно миражу, пока станет невидим окончательно. Большой котлован, вот что теперь было передо мной. Я продолжил читать заклинание и чувствовал через родовой камень как в огромном расстоянии от меня перестраивается земля в горном плато, чтобы принять мою землю. Через некоторое время я почувствовал, что перенос закончен, земля что была на плато была потеряна где-то в подространстве, обычно туда отправляется все, что было удалено магически это безвозвратно. Что же, окончим ритуал. Где-то далеко, время возобновило свой бег, а я ощутил, что падаю на колени. Но я еще не закончил. Собрав волю в кулак, я начал новое заклинание. Котлован местами закрылся и из подземного камня, стали появляться пародии на разрушенные строения, немного огненных заклинаний и картина уничтоженного города готова. Еще одно заклинание — и над руинами стал появляться образ города, на сей раз уже настоящий мираж. Никто пока не должен знать, что город исчез еще до прихода врага. А там, пусть считают, что Аннатар сумел стереть Ост-ин-Эдхиль с лица земли. Я сел на камень и притянул к себе мешок с запасом провизии на несколько дней, кто знает сколько мне ждать? Я поскреб грудную пластину, вообще-то я хотел почесать грудь но забыл, что одет в броню. Нащупав в мешке шкатулку, я вытащил ее, но не открыл — в ней кольца. Убьет меня Аннатар или сначала будет пытать, стараясь узнать у кого Три кольца, а потом убьет или же сохранит жизнь? Я не знал. Однако кто же Аннатар на самом деле. Валараукар? Но на балрога он не похож, впрочем все дело в умении правильно маскироваться. Знаю что он — темный майар, наверняка командующий орками... Я не говорил жителям, что почуял в майар Тьму. Если они не догадались об этом сами, то к чему вызывать лишнюю панику? Ну чародей — слуга Богов. Он же говорил что пришел сам помочь нам. И ведь действительно помог, а кольца... всего лишь плата за услуги. Он же с нас до этого ничего не брал, честно по моему. Но вот за Тремя, пусть он гоняется сам. Эти кольца создавались мной для эльфов и ими же должны быть уничтожены. Пусть ищет, мне какое дело? Я потянулся за вином...

====== Глава 9. Часть силы той, что без числа, Творит добро, всему желая зла. (Гортхаур Жестокий — Саурон) ======

Восходящее солнце скрылось за тучами, начался дождь, пришлось бежать с вещами под крышу одного из заброшенных, окраинных домов. Закрыв за собою дверь, я сел на остов кровати прямо в промокшей броне. Сняв обруч, я занялся расплетением косичек, что держали волосы у висков. Я конечно не метеоролог, но подобная быстрая смена погоды неестественна. Напоминает прибытие дементоров, да и если прислушаться — никакая местная живность не издает ни звука. Прячется. Значит враг уже скоро прибудет сюда. Просушив заклинанием волосы и одежду, я подошел к окну. Через мозаичное прозрачное стекло я увидел на горизонте, со стороны противоположной горам, подступающие черные тучи. Как приближающаяся беззвездная ночь, напоминает тот смог над магловскими землями моего мира, разве что тут явно замешана магия. Орки не любят свет, логично предположить, что именно они и идут сюда, укрытые от любого света магией. Орки... Мудрецы эльфов полагают, что эльфы попавшие в крепость Мелькора в Утумно, были сломлены, брошены в темницы и либо подкуплены, либо порабощены долгим и жестоким воздействием темных искусств. Именно таким образом Мелькор вывел зловещую расу орков, словно из зависти или в насмешку над эльфами, чьими лютыми врагами они стали впоследствии. Орки жили и размножались точно также, как все Дети Илуватара, ибо сам Мелькор, как утверждают мудрецы, не мог создавать ни жизни, ни даже ее подобия. И глубоко в своих сердцах орки ненавидели своего Господина и служили ему лишь из страха, ведь это по его вине они стали такими ничтожными. Именно сие деяние считается одним из злейших свершений Мелькора, наиболее ненавистным Илуватару. Я подтянул к себе ножны с мечом. Этот меч, одна из моих попыток создать идеальное для себя оружие, однако попытка провальная. Я еще не успел создать оружие с помощью своей магии. Этот же клинок просто более сильный чем прочие созданные мною с помощью Света Души. Хроарист — разящий тело, оружие это смертоносное, пусть я и недоволен им. Он буквально срубает конечности и не ограничивается существами из плоти и крови — балрогу, каменному великану и гворну (разумное дерево-людоед) под его лезвие попадаться не стоит.

Я очнулся ото “Сна” по причине какого-то гула, прислушавшись, я понял что это топот сотен копыт. Я быстро выбежал из заброшенного дома, прихватив с собою, засветившийся синим меч и шкатулку с кольцами. Затормозив в дверях, я развернулся обратно и по быстрому нашел в мешке адамантиновый молот — подарок Аннатара, и подвесил его себе на пояс. Повернувшись, я сгреб со стола обруч, и уже подбегая к городу-иллюзии, я напялил его себе на голову. Стоя у главных ворот я вглядывался вдаль: шло войско. Смешанное — из волчьих всадников и людей на лошадях. Шли неспешно, но темпа не теряли. Впереди армии шагало нечто, больше всего напоминающее анимированный хогвартский доспех, коих в каждом коридоре той школы стояло по десятку. Правда эта броня была значительно больше: на глаз — метра два с половиной росту. Я вообще не уверен, что внутри брони есть человек, она выглядит на диво громоздко, вся из острых сегментов темного железа, с шипастыми наплечниками, и шлемом, который свиду смахивает на гротескный череп, слитый с лезвиями, образующими вокруг головы корону. Эта фигура плавно двигалась и не испытывала усталости, ни разу не сбившись с шага, несмотря на тяжелый вес брони. За спиной реял обрывок черного плаща. Оружием была шестилезвейнная булава, чья тяжелая “голова” не опускалась вниз, а держалась в руке параллельно земле и за время пути, этот ходячий доспех ни разу устало, не опустил булавы. Еще мне привиделся какой-то золотой блеск на его пальце...

“Ash nazg…”

Я спешно перевел взгляд на штандарт, который несли орки. Человеческого знамени видно не было, значит это объединенное, под одним лидером, войско. Алая тряпка со схематично нарисованным на ней золотым глазом, с вертикальным зрачком, реяла на палке в руках у массивного урука, гулко топающего за “железным големом”. От которого кстати веяло поражающей силы “Аурой Ужаса”, что подобно черным дымным крыльям, распростерлась за его спиной и взметала дорожную пыль. Кажется я понял кто это... Подобным трюком, однажды удалось препугать не один хорошо защищенный город. Попавшие под воздействие ауры, подобно безголовым курам носились по крепостям и, если могли, поспешно покидали пределы стен и бежали прочь, куда угодно — лишь бы оказаться подальше. Этим трюком пользовался Гортхаур Жестокий — едва-ли не правая рука Моргота. В простонародии именованный как Саурон. Его настоящего имени я не знаю. Этот темный майар был оборотнем и мог превращаться чуть-ли не во что угодно, от волка, до летучей мыши. После жеста Гортхаура, армия остановила свой ход, ощетиновшись в ответ разномастным оружием: от ятаганов и мечей, до луков и... глазам не верю — арбалетов. Меня и Саурона разделяло всего две сотни шагов. Отделившись от армии, он направился ко мне и в пятидесяти шагах от меня, фигура “железного голема” вспыхнула пламенем, оставив на ее месте Аннатара. — Ты знаешь зачем я здесь, — утверждающе проговорил он, — однако я удивлен тем, что тебе удалось скрыть от меня целую крепость. — Он кивнул на иллюзию города позади меня. Ну, я впрочем и не рассчитывал таким образом обмануть существо, кторое старше меня на... когда там Арда создавалась? А ведь майар и ее старше. После моего взмаха рукой, иллюзия исчезла, открывая черные оплавленные руины на месте Ост-ин-Эдхиль. Армия Саурона испуганно зашепталась. Аннатар с удивлением взглянул на мои глаза. Ах, да — их смена цвета на зеленый... — Это великий подвиг, Тьелперинкваро. Или мне нужно называть тебя “Гарри”? — ...?! — Нет слов, одни эмоции. Похоже в тот момент “мысле-связи”, майар увидел куда больше чем я. Благо хоть контакт был едва ли не секундный и многого увидеть он бы не смог. Надеюсь. — Предпочитаю имя Келебримбор. — Быстро восстановил я, свое душевное равновесие. — Если тебе известно мое забытое имя, значит и известно на что я способен. — Это так. Однако в первую очередь я пришел забрать свое, а не любоваться странным эльфом-майар. Где кольца? — Холодно спросил Гортхаур. Я молча вытянул перед собой руку со шкатулкой и открыл ее. — Шестнадцать. — Констатировал майар. — Где еще три, что были созданы тобой без моего на то разрешения? — Не знаю. Тебе нужно, ты их и ищи. Сказал бы ты заранее, что этого нельзя делать и я бы не создал их. Так что это твой недосмотр. — Я пожал плечами. Храбрюсь откровенно. — Где. Они? — Майар угрожающе спросил меня и я увидел, как на мгновенье, его глаза обратились расходящимся от черного вертикального зрачка, пламенем. Вот и смысл его знамени... — Я же сказал — не знаю. Моим последним приказом было: доставить кольца тем, кому хватит силы и знаний их уничтожить. Кто их несет, куда, кому и сколько их, мне не ведомо. — Эти кольца — мои! Без моих знаний, у тебя бы ничего не вышло! — Аннатар окутался багровым пламенем и вновь обернулся “железным големом”, что глухо зарычал: — Ты не имел права отдавать их другим! — Это уже не моя забота. Считай, что я их потерял — это ведь отчасти правда. Считай это расплатой за обман. Фигура голема стала угрожающе надвигаться на меня, но остановилась в двух шагах, нависая надо мной и задевая “аурой”. Ощущение, будто оказался в Азкабане и стоишь против сильного ветра. Я не дрогнул. И медленно вытянул из ножен Хроарист. Невидимые глаза, сокрытые за глухим шлемом, приковали свой взгляд к моему светящемуся мечу... или скорее к перстню, что в этот момент яростно горел зеленым, на указательном пальце моей сжимающей рукоять меча, руки. Саурон взмахнул рукой в железной перчатке, но не для удара. Кольца из шкатулки сами собой поднялись в воздух и полетели к Гортхауру. Тот схватил их все левой рукой, после чего кольца вспыхнули огнем и куда-то исчезли. Я же бросил пустую шкатулку на землю. Саурон вновь вернулся к образу Аннатара. — Я хочу тебя убить. Но знаю, что это бесполезно... Ты, как и майар, можешь вернуться, на сей раз затаив обиду. Мне не нужен такой враг. — Аннатар перевел взгляд с меня на руины. — Я еще не считаю тебя врагом. — медленно произнес я, — ты взял плату нашими изделиями за свои знания. Никто не пострадал. Убив меня, ты действительно ничего не получишь, даже моей смерти и ярости. Майар начал идти в мою сторону, я вновь приготовился к атаке, но пройдя мимо меня, Аннатар взошел на руины и проведя пальцем по закопченным камням, посмотрел на перепачканные золой пальцы. — Ты знаешь, что я не отпущу тебя с этим знанием, — он повернулся в мою сторону, — ты можешь создать еще кольца. Даже более сильные, чем те три. — Я знаю. Поэтому не бегу, — я опустил меч, попутно заметив, как армия за моей спиной, бряцает оружием от нетерпения, — Я даже согласен быть твоим пленником. Только взамен прошу: не ищи Ост-ин-Эдхиль. Он все равно далеко и не представляет для тебя угрозы. У нолдоров нет желания вновь ввязываться в войну. Аннатар внимательно осмотрел меня с головы до ног, задержав взгляд на молоте. — Мне бы пригодился подобный тебе слуга... — Я согласен ковать тебе оружие, но даже не думай, что я соглашусь убивать эльфов по твоему приказу! Объявишь эльфам войну и я объявлю ее тебе и твоим слугам! — Именно услуг кузнеца я от тебя и потребую... — майар чему-то улыбнулся, — эльфы мне ни к чему, если трогать меня не станут... значит воевать против людей ты согласен? Я закаменел лицом и проявил “Карающий Взгляд”: — Люди никогда не вызывали у меня восхищения. Да, среди них есть и достойные, однако в целом... Они жадные до богатств, короткоживущие, завистливые, жаждущие легкой наживы и чужой силы, существа. Верность им или не ведома вовсе, или же ведома лишь как фанатичность, граничащая с упрямством и жестокостью к “неверным”. Тайно или явно, не любят тех, кто не похож на них. Я знаю их вероятное будущее и мне не нравится, чем оно грозит остальным. Они гораздо опасней орков, ведь Свет им не вредит, они умны и хитры, а еще размножаются люди на диво быстро... развязывать с ними войны без повода, я не хочу. — Я понял тебя. Это они однажды смогли тебя убить? Он и это увидел. Обалдеть просто. — Я зол на них за свою смерть, да, но это в итоге обернулось к лучшему. Меня злит, то что они сделали с тем миром в целом. Руины Белерианда — просто земли Валинора, по сравнению с озерами полными разъедающими плоть вод, ядовитыми туманами, портящим даже металлы воздухом и извечным мраком. — Хорошо... Знай: отныне, ты, теперь пойдешь со мной и будешь служить мне. — Майар вновь стал бронированным великаном и направился обратно к армии. — Хозяин, мы даже не съедим его? — Спросил какой-то урук, изучающий меня голодным взглядом. В ответ я махнул рукой и придурка перемололо в фарш вместе с доспехом. Волк, на котором восседал урук, абсолютно невозмутимо принялся за поедание своего всадника, нисколько не смущаясь наличию железных осколков в черном мясе. Саурон на подобную картину никак не отреагировал и продолжил путь, а вот уруки шарахнулись от меня, образовав пустое пространство. Образовавшийся живой коридор, начинался Гортхауром и заканчивался мной. Когда мы дошли до другого конца армии, все войко развернулось. Саурон на моих глазах обернулся волком, больше смахивающим на чероного лохматого пса с огненными глазами. Я осмотрелся: ну да, все верхом. Вот почему они так быстро прибыли в Эрегион. А я теперь что? — Скажи, нет ли у вас свободных лошадей. Я так понимаю, что двигаться мы будем быстро. А я пеший. — Обратился на Всеобщем я, к какому-то человеческому всаднику. Тот сначала шарахнулся, но потом кивнул и двинулся прочь, через некоторое время, вернувшись с белой в серое яблоко, кобылой. Я благодарно качнул головой и вскочил в седло. — Простите что спрашиваю, Господин. Просто мне доселе не доводилось видеть эльфов. Это правда, что вы способны жить вечно? — Человек приведший ко мне лошадь с интересом меня разглядывал. — Пока не убьют, да. Но мы можем и вернуться, только вряд ли станем. В моем случае, правда, я никуда и не исчезну. Просто стану очень злым и жестоко покараю своего убийцу. — Хмуро проговорил я. — А почему вы... светитесь? — Человека не смутило мое не слишком хорошее настроение. Учитывая близость с уруками и отсутствие в Черной Речи, вообще любых добрых слов, этот человек видимо стал просто непрошибаем для неявных угроз. Пока я не подниму на него руку — он не отстанет. Ладно, дорога вероятно будет долгая, куда мы скачем я не знаю, а поговорить не с кем. — Это магия такая. Ею в большинстве своем, только эльфы и владеют. Я могу светиться еще ярче, только это уруков заживо сожжет, — я с удовлетворением отметил, как услыхавшие это чернокровые, увеличили дистанцию между мной и собой, — однако на такое сейчас способно очень мало эльфов. Я считаюсь Высшим эльфом, если кратко объяснить — это значит, что я родом из-за моря, точнее с Валинора и родился чуть раньше начала Первой эпохи. Человек воззрился на меня в священном трепете, но быстро справился с собой: — А мне всего шестьдесят семь. Я удивленно посмотрел на средних лет человеческого мужчину. Сколько-сколько? — Я думал, люди в этом возрасте становятся ни на что не способными стариками. — С сомнением проговорил я, смотря на в общем-то молодое, слегка обветренное лицо собеседника. — Так я же нуменорец! Здесь на этих землях нас Дунедайн называют. Однако люди Востока, как я, именуются черными нуменорцами, так как мы верим в Бога Мелькора. Мы потомки короля Эльроса, ставшего смертным полуэльфа... — И являвшегося братом Элронда Полуэльфа, я понял. — Утвердительно качнул я головой. — Сколько в среднем вы живете и много-ли вас, я имею в виду нуменорце вообще. — Хм-м. Ну сотни три лет до старости наберется, но и тогда наши старики мечом без устали махают, можно прожить еще дольше, а число наше... не знаю точно. Если Вы помните западные земли, принадлежавшие королю Эльросу, то знайте — теперь они заселены нами, в частности теперь заселен остров Нуменор, отчего и название народа. Мы же “черные”, ушли на восток, ближе к Мордору. Туда мы кстати и едем. Мда, заселить за полтора тысячелетия столько земли, это впечатляет. Хотя чего я ожидал от пятисотлетнего магла, остающегося чуть ли не всегда молодым? Хотя мне сказали, что детей у них немного. Надеюсь у них еще и многоженство не практикуется? А то еще пара тысячелетий и эльфам с гномами, да и с уруками тоже, жить негде будет, придется в руины Блерианда или неизведанные земли переезжать, если на Валинор не возвращаться. — Простите, что отвлекаю вас от раздумий, но мне, да и остальным, — человек махнул рукой на подтянувшихся к нам других всадников, — интересно, на каком языке наш Повелитель с Вами говорил. Это не язык Мордора и не принятый здесь общий человеческий. — Это был Синдарин, язык живущих в Средиземье эльфов. Есть еще Квенья, но на нем мало кто кроме нолдоров общается. — Нолдоров? — Разновидность народа эльфов. Нолдоры, незадолго после моего рождения, прибыли из Валинора обратно в Средиземье. Мы и говорим на Квенья. Есть еще другие эльфы, но в Средиземье, большинство являются урожденными здесь, а их лидеры называются Синдары, отсюда и название языка. Нолдоры испускают свечение более яркое, чем большинство других эльфов Средиземья, обычно этим и отличаются для глаз людей. — Значит Вы — Нолдор? Скажите, что это были за руины, появившиеся на месте огромной крепости? — Моя магия. Ваш Повелитель пришел рушить мой город, а я решил подарить ему руины, которые он так желал увидеть. А сам город и его жителей я спрятал. Согласившись быть в рядах Саурона, я обезопасил мой народ от него. — Так вы были королем? — Молодой нуменорец с интересом стал рассматривать мой венец и броню. — Да. Был и остаюсь им. Пусть мое царство теперь далеко. — Сказав это, я пришпорил кобылу, тем самым вырвавшись вперед и скача следом, за тяжелобронированным уруком-знаменосцем, восседавшим на огромном белом волке.

После многочасовой скачки, вечером Сауроном было приказано разбить лагерь. До наступления следующей ночи всадники и их транспорт должны успеть отдохнуть. Как я узнал, майар гнал всадников несколько дней бесперерывно, дабы успеть вторгнуться в Эрегион до того, как мы спрячем кольца и дорогу он выбрал весьма трудную, дабы избежать патрулей иных царств. Ясное дело что и без магии тут не обошлось, иначе если не Зеленолесье, то Лотлориен уж точно бы не позволил оркам пройти столь близко к границе своих владений. Облюбовав поросший мхом камень, я привалился к нему спиной и вытянул ноги. Впав в состояние транса, я пытался настроится на родовой камень, все же моя связь с ним неоспорима. Получилось. Прочувствовав чары и ощутив состояние невесомости, я вспомнил ощущение “полета” с помощью Вилья. Какого-же было мое удивление, когда я увидел знакомую обстановку моего подвала. Каким-то до сих пор неведомым мне образом, я проявился призраком у алтаря. Может в этом виноват мой опыт бестелесного существования, а может это была помощь Магии в осуществлении моего отчаянного желания убедиться, что с городом и его жителями все в порядке. Я внимательно осмотрел свои полупрозрачные руки, в которых четко просвечивались кости. От моей зависшей в воздухе фигуры, до сих пор одетой в броню, исходило эфирное пламя или испарение зеленоватого цвета. Спешно проскользнув через потолок подвала, я оказался на первом этаже своего дома, однако заметил, что чем дальше я от алтаря, тем труднее мне поддерживать состояние транса. Только из-за подобного состояния разума я проявился в Ост-ин-Эдхиль. Воодушевленный, я вылетел на улицу... Поначалу меня приняли за неупокоенную душу. Вроде: майар меня убил и проклял, отчего моя душа не попала к Мандосу, а проявилась в моем доме, став привидением. Благо кричали мало и все быстро успокоились. Приказав собраться совету в моем доме, я просочился сквозь стену обратно в дом. Совет прибыл во всеоружии, готовый ко всему. Я же, зависнув над своим местом у стола на кухне, стал оъяснять мое здесь присутсвие. Я жив, здоров, просто могу проявлять свой образ здесь, во время сна тела, как бы далеко оно ни было, однако мой образ не мог покидать Дворца. Я даже объяснил свое соглашение с Сауроном, пообещав, что при угрозе Ост-ин-Эдхиль, покину его, несмотря на стребованное с меня Сауроном обещание, служить ему. Совет переваривал ситуацию недолго и стал отчитываться передо мной о проделанной за это время работе. Как оказалось: аборигенов поблизости нет, в реке имеется рыба, горы действительно богаты на ресурсы, правда к намечиванию места для разработки рудника, эльфы еще не приступали. Я же был рад. Удивлен, но рад. Думал, что обзовут предателем, погонят прочь, но как оказалось, майар Аннатар показал себя весьма разумным, логичным, хоть и не до конца понятным, существом. А наличие шпиона в стане потенциального врага, лишь уверило эльфов в правильности моих действий. Пусть Саурон воюет себе с кем хочет, лишь бы нас не трогал. А люди. А что люди? Эльфам до них дела нет. Они одни беды приносили и кроме трех полувырезанных семей, весь род человечий выступал на стороне Моргота. Закончив столь оригинальную домашнюю аудиенцию я исчез, придя в себя уже в своем теле. Интересно, если во время смерти я успею впасть в транс и бросить свои останки, я проявлюсь призраком уже в Ост-ин-Эдхиль? Или же вновь приду в себя уже в излеченном теле или подле места его гибели, вновь материализовавшись из призрака?

Окончательно “проснувшись”, я взобрался на камень, спиной к которому привалился ранее. Обзор близлежащих окрестностей показал несколько больших костров и четыре больших, и один десяток малых, шатров. Рядом с самым большим из них был установлен штандарт, тот самый — с “глазом”. — Вновь приветствую Вас, — обратился ко мне знакомый человек, — я бы обратился к вам раньше, но вы кажется спали. Мои люди было подумали, что вы мертвы, пока наш Повелитель не рассказал нам про эльфийский сон. Я пришел к вам с предложением присоединится к нашей трапезе. Мы знаем, что в отличии от орков вам нужна нормальная еда, а не сырое мясо или коренья. — Я принимаю ваше предложение. И прошу, обращайся ко мне по имени. Если ты не знаешь, то зовут меня Келебримбор. Знаю, труднопроизносимо с непривычки, но тебе и Только Тебе, я позволю звать себя Сереброрукий, как величают меня гномы. — Благодарю покорнейше Сереброрукий, прошу, следуйте за мной, — и человек, чьего имени я неудосужился спросить (оно мне надо?), повел меня к малому шатру, где уже спали у костра его приятели. Наше прибытие их разбудило и они стали доставать запасы провианта, взятого с собой в дорогу. Человек вновь завел разговор: — Гномы. Мы слышали про этих карликов. Подгорный народ, ведь так? У нас их не видели, впрочем как и эльфов. Говорят они рождаются из дыр в земле и после смерти обращаются камнем. Трудно поверить, но может это правда? — Это распространенное заблуждение, — сказал я, беря в руки какую-то булку, — даже среди эльфов такое можно услышать о наугрим — так у нас зовутся гномы. Они рождаются как и люди, и эльфы, и орки — от матери с отцом. Женщин-гномов мало, их берегут и прячут от чужих глаз. Насколько я знаю, женщины к тому же очень похожи на гномов-мужчин и носят бороду. Нас же эльфов, часто путают с эльфийками, как раз из-за гладкой кожи, красивых лиц и отсутствия бороды. — Я прервался, пережевывая черствую булку, испеченную руками человека. — О гномах много лжи ходит, но большая часть и на правде основана. Например про их жадность — это, увы — правда, однако семьи они свои любят все же больше золота и драгоценных камней. Я кстати одну песню о гномах когда-то пел, как раз с одним мифом о них связанную. — Вы поете? — С удивлением спросил один из друзей всадника. — Все эльфы обладают музыкальным слухом и красивым голосом, однако не многим нравится петь, хотя послушать никогда не отказываются. Я же славен тем, что пою на Всеобщем, что крайняя редкость для эльфов. Темным менестрелем прозвали меня гномы, не знаю почему. — Нам интересно было бы послушать, Господин. Мы ни разу не слышали как поют эльфы, да еще и на человеческой речи. Не хотелось бы упускать шанс. — Люди приподнялись на лежанках и с интересом стали взирать на меня. — Хорошо. Слушайте, в песне конечно не правда, но гномам Хазад-дума тогда понравилось: В ущелье горном есть темный грот, Там золото гном по ночам кует. Утес — наковальня сверкает огнем, И песню злорадно гнусавит гном: От солнца, неба, деревьев и рек Загнал нас в ущелье и мглу человек, Но мщеньем наши сердца горят, Мы людям готовим смертельный яд. Мы золото в горных пещерах куем, Блестящей приманкой под скалы кладем, Чтоб род человеческий в дебрях скал Себе на погибель его искал. Чудесным жаром внушая страсть, Оно над людьми простирает власть. Весь мир, покорный ему одному, Стремительно падает в пропасть и тьму. Герой роняет свой меч из рук, И друга в беде покидает друг, Любовь именам теряет счет, А вор и в божьем храме крадет. Растоптана девы невинной мечта, Душа ее холодна и пуста, И юноше в сердце лед проник, Иссяк его радости чистый родник. Так плавься, металл мой, в сиянье огней! Карающий молот, греми и бей! Погибнут люди, недолго ждать — И нашей станет Поверхность опять! Раздались хлопки — люди хлопали, причем не только находящиеся рядом с нашим костром. Я кивнул и потянулся за кувшином с водой, как: — Укушшу! — Я отдернул руку и резко встал, внимательно вглядываясь в темноту кустов. На пространство освещенное костром, выползла черная змея, свившаяся кольцами и раскрывшая алую пасть, обнажая ядовитые клыки. — Господин, осторожнее! Это Вересковая гадюка, ее яд чрезвычайно опасен! — Всадник стал лихорадочно выуживать из брошенных наземь ножен, свой ятаган. Остальные стали повторять его действия, ища в темноте свое оружие. — Не нужно паники, — спокойно сказал я, наблюдая за отблесками пламени на чешуе змеи, — ее привлекло тепло костра, если вы ее не тронете — она не тронет вас. Она отогреется и уползет восвояси. — Не проще ли ее убить? Она же ядовитая! Кто знает, что взбредет этой гадине в голову, вдруг, когда мы уснем, она всех нас пережалит? — Всадник все же обнажил оружие и направился к змее, но я остановил его рукой. — Взбредет, не взбредет, сейчас сам у нее спрошу. А вы, не трогай те ее! А то ее выводок, действительно отомстить вздумает. Люди отошли от змеи как можно дальше, я же присел на корточки рядом со змеей, и налил в выбоину на камне немного воды. — Приветссствую тебя, красссивая. — Обратился я к змее. Та, закрыв раззявленую пасть, с интересом стала пробовать черным язычком воздух. — Ты говоришшь? — гадюка, подползла к камню и остановилась подле него, — я не ссссзнала шшшто двуногие умеют шшшептать, как мы. Ты ссстранный, ты сссветишшшь. Как сссолнечный сссвет, но мало... греешшшь. — Двуногие похошшжие на меня, сссветят, но не шшепчут как ссскользяшшщие. Я один такой, красссивая, прошшу не куссай молчшшаливых, не сссветяшшщих двуногих, я сссказал им не тревошшжить тебя. Мошшжешшь гретьссся, не бойссся. — Я отошел подальше от нагретого теплом костра, камня. Змея, вновь попробовав языком воздух, заползла на камень и свилась кольцами, почувствовав рядом воду, она стала пить ее из выбоины в камне. Люди застыли в ужасе и не понятно, чего они испугались больше: близости ядовитой змеи, шипящего подобно змею эльфа, или состоявшегося разговора между гадиной и эльфом. Вообще-то, шипеть вслух мне было не обязательно, это просто инерционное мышление, но так как в мою голову давно было вбито, что на языках говорят, а не думают, я и передаю змеям мысленные сообщения, повторяя их вслух. “Слышимость” сообщения зависит от нахождения в прямой зоне видимости моего собеседника, и громкость моего шипения никакой роли не играет. Просто привычка. Кстати, на парселтанге можно отдавать приказы: можно буквально заставить змею подчиниться, отправив сообщение своим волевым усилием. Если ты сильнее — змея подчинится и даже не будет против, в ее первобытном разуме, кто сильнее — тот и прав. Правда усилие зависит от возраста и разумности змеи, будь это тысячелетний василиск, он с полной уверенностью может тебя послать, далеко и надолго (с большой долей вероятности — в свой желудок), сколь угодно не будь ты силен — он ведь тоже умный. Слышал, Черная Речь работет по тому же принципу, ее знает каждый орк с рождения, это свойство было привито орочьей расе самим Мелькором. Я оглядел змею, сантиметров шестьдесят угольно-черной чешуи — недурно, еще и шкуру недавно сбросила. Но не до конца — у головы еще видно несколько чешуек с присосавшимися клещами. Надо ей помочь от них избавиться. Пообщаюсь-ка я с ней мысленно... и полюбуюсь на рожи этих, хе-хе, двуногих. Человеческий всадник помотал головой из-стороны в сторону, как будто прогоняя видение, но нет: я все так же сидел рядом с камнем у костра, а в буквальных сантиметрах от меня, на этом самом камне, пила воду ядовитая змея. Глаза человека расширились едва-ли не до диаметра чайных блюдец, когда напившаяся воды змея, поскользила с камня в мою сторону. Послышались задыхающиеся, дрожащие вздохи, когда я подставил змее свою руку. Гадюка раззявила пасть обнажив клыки и... закончив зевок, преползла на мою руку, обмотав ее парой колец. Я начал гладить ее по голове, счищая старые чешуйки и мелких паразитов, прицепившихся к ней. Закончив приводить в порядок рептилию, я вновь протянул руку к камню. Змея плавно соскользнула на камень, вновь свившись кольцами. Люди отмерли и стали едва-ли дыша, занимать свои прежние места, попутно косясь то на змею, то на меня. — И все эльфы такое могут? — Всадник, наконец отвел взгляд от змеи, внезапно вспомнив о мясе, запекающемся на камнях. — Один из моих родственников — дядя Келегорм сын Феанора, мог говорить со зверями и птицами, я же видимо, ограничиваюсь только змеями. С ящерицами или, не дай Валар, с драконами, мне говорить не доводилось. Не знаю, ухал ли мой дядя, при разговоре с совами, но я начинаю шипеть при разговоре со змеями. Эльфы, по природе своей, склонны понимать зверей, но говорящих с ними, я кроме своего дяди, увы, не встречал. Некоторые эльфы, якобы говорят с животными и даже деревьями, но это не так — они используют магию, так и реку убедить течь в обратном направлении можно, правда эльфам это просто не по силам. Всадник кивнул и проследил взглядом за уползающей в кусты змеей, которая видимо достаточно согрелась, что бы вернуться в нору. Это позволило людям немного расслабиться, но осознание находящейся поблизости гадюки, до сих пор вгоняло их в ужас. Бравые воины, трепещущие при виде полуметрового кожаного ремня, смешно. Впрочем, они скорее боятся ее яда... — Господин Сереброрукий, мясо готово. — Воин кивнул на приготовившуюся еду. — Благодарю. — сказал я и взял себе кусочек, вгрызаясь хорошо прожаренную крольчатину, я подумал, что уже пару лет не ел мяса, что странно. — А говорили эльфы мяса не едят, — пробормотал один из всадников, — хотя, вы же на людей похожи многим, да и гномы те же, говорят: пива выпить любят. — А вы ожидали, что я травку щипать начну как барашек? — я насмешливо произнес, — может другие эльфы и не едят, у них хлеб особый есть — только кусочек съешь и на весь день сыт. А у меня такой привелегии нет, да и нолдорам печь тот хлеб, на просторах Эрегиона было не из чего. Если лембас и имелся, то редко когда. Гномы же, спиртное любят и я думаю, что чем напиток крепче, тем им больше нравится. А у эльфов в ходу вино, правда для человека оно сильно дурманящим голову будет, но представьте, что тогда сделает с человеком выпивка гнома? Мы проговорили о расах Средиземья, в частности гномах и эльфах-нолдорах. О Нуменоре я узнал не многое, но и этого мне оказалось достаточно, чтобы заволноваться. Это были те самые люди, сражавшиеся за Валар, вот не знал, что среди них, были дети того смертного полуэльфа. Валар подготовили долгожителям и их союзникам, в то время называвшихся просто Эдайн, земли на западе, близ земель Валинора. Заселившись, людей стали звать Дунедайн — нуменорцы, благороднейшие из людей, так как были они высоки — выше любых сынов Средиземья, и свет их глаз был подобен сиянию ярчайших звезд. Вот такие потомки у полуэльфа, самые настоящие великаны. Город-порт Нуменора располагался посреди его западного побережья и назывался Андуние, так как смотрел на закат. В центре же острова возвышалась высокая и крутая гора, Менельтарма, или Столп Небес. На ее вершине имелось святилище Эру Илуватара, единственное на весь Нуменор. У подножья горы строились усыпальницы королей, а неподалеку на холме возвышался Арменелос — прекраснейший из городов с башней-крепостью, возведенной Эльросом сыном Эарендиля, которого Валар назначили первым из королей Дунедайн. Народ этот не забывал своего языка и пользовался им, но их короли и лорды знали и могли разговаривать на эльфийском, который выучили еще в дни прежнего сотрудничества. Поэтому они свободно общались с обитавшими и на Валиноре, и на западном побережье Средиземья эльфами. Хуже другое, повсему выходило, что Дунедайн являются искусными ремесленниками и если бы захотели, то с легкостью превзошли бы мощью своего вооружения все что могут предложить расы Средиземья. Всадник рассказал, что время от времени из гаваней Валинора приплывают в Нуменор эльфы на безвесельных судах, напоминающих стаю летящих от заката птиц. Они привозят нуменорцам множество даров: певчих птичек и благоухающие цветы, и обладавшие целебными свойствами травы; а однажды они привезли с собой росток Келеборна, Белого Дерева, что росло в сердце Валинора. Оно, в свою очередь, было отростком Галатилиона, Древа Туны — того подобия Тельпериона, что подарила Йаванна эльфам Благословенного Царства, после нашего ухода. И подаренный росток, названный Нимлотом, был посажен во дворе короля в Арменелосе, где цвел по вечерам буйным цветом, наполняя ночные сумерки своим волшебным ароматом. После всего сказанного, я подвел итог, что человеческая раса Дунедайн, находится под покровительством Валар. Ни к чему хорошему это не приведет. И я не только за себя и эльфов волнуюсь, а даже за обычных людей. Это сейчас долгожители сидят смирно, но что им помешает напасть на своих короткоживущих собратьев, в недалеком будущем? О! Пора собираться — привал окончен.

====== Глава 10. Все дороги приводят в Рим. (Мордор) ======

И где моя кобылка?... Вернувшись к облюбованному мною мшистому камню, я увидел лишь отпечатки копыт и пятно крови... Тааак... — Где. Моя. Лошадь?! — Я с рыком и “Карающим Взглядом” обернулся к кучке уруков, ошивающихся рядом. Те в ответ что-то заворчали на своем языке и начали какое-то столпотворение. В итоге мне под ноги выпихнули мелкого орка в рванине, служащей тому одеждой. Орк стал что-то лепетать и в итоге буркнул, что мол, съели ее. — ...? — Я вскинул бровь в удивлении и погасил пламя в глазах, когда успели? Я же даже ее ржания не услышал. Я улыбнулся орку улыбкой крокодила, встречающего антилопу на водопое. — И на чем, позволь спросить тебя — внебрачное дитя двух нетопырей мужского полу, я поеду? А?! Орк молча сопит и смотрит мне под ноги, знает зараза, как гнева чужого избегать — в глаза не смотрит. Его дружки, тоже сопят в две дырки и стараются бочком-бочком отойти на второй план сей идиотской картины. Я взглянул на малый шатер, у которого проводил время с людьми, увы, но знакомых мне всадников не наблюдалось и спросить у них насчет лошади не выйдет. Я вздохнул и разочарованно махнул рукой, к моему удивлению орки от этого жеста шарахнулись и сбивая друг друга с ног, бросились прочь. Ну и фиг с ними. Я развернулся к камню. Так, ладно. Маг я или не маг? Я произнес заклинание трансфигурации, благо такого фиаско, как с железной мышью у меня уже не будет. Так, камень приобрел очертания лошади, но массы и объема камня оказалось несколько больше чем я рассчитывал и тут я чихнул (!) сбившись с заклинания. В итоге у меня вышел пепельно-серый конь с желто-зеленой мшистой гривой, с красными глазами и телом вполовину крупнее коня-тяжеловоза, при этом имея данные арабского скакуна. Это нечто несуразное и грозное, посмотрело в мою сторону и... зашипело. Так как я ничего не понял — это был не парселтанг. Эх. Трансфигурация никогда не была моей сильной стороной и видимо за тысячелетия художественной практики, в этом плане у меня ничего не изменилось. Прикоснувшись к шкуре коня, я ощутил твердость и шершавость. Горгулья, а не конь! Назову это исчадие криворукого трансфигуратора Сарн — камень, есть камень. Наколдовав из воздуха седло, уздечку, да тяжелую лошадиную броню под цвет моей, и озаботившись амортизирующими чарами, я вскочил на коня. В моем мире такая трансфигурация — подвиг, я же просто решил фраернуться, дабы потешить раненое самолюбие после очередного фиаско. Чары мои, продержатся долго, а из-за ошибки в чарах, конь разве что станет простой статуей, а не вернется к виду бесформенной глыбы. Теперь я как истиный “рыцарь в сияющих доспехах” направился во главу армии. Мда, судя по лицам, мне удалось шокировать публику. Пусть конь не настоящий, ведет он себя как вполне живой и видимо сам не знает о своей искусственности: и фыркает, и гривой трясет, и копытом бьет, и ушами шевелит. Интересно, а питаться ему надо?