Tempus

«Только не тритон-вместо-языка», - умолял про себя Гарри, когда Блэк взял свою палочку и обошел стол.

– Мистер Поттер, по-видимому, сегодняшний вечер как нельзя лучше подойдет для того, чтобы хорошенько поработать над вашим послушанием. Будете следовать моим указаниям неукоснительно, иначе пожалеете о последствиях.

– Да, сэр, - ответил Гарри, так и обмерев в кресле.

– А теперь следуйте за мной. По каминной сети мы отправимся в Исправительную Комнату. Сумку оставьте здесь.
– Директор протянул железную банку с дымолетным порошком и стал пристально следить за Гарри, пока тот брал горсть и заходил в камин.

– Исправительная Комната, - напомнил Блэк с заметным удовольствием в голосе, что отнюдь не прибавило Гарри оптимизма.

Спотыкаясь, парень выбрался из очага в черную, как смоль комнату. Он нащупал в кармане мантии свою палочку, но затем из камина вышел директор, и как только он ступил в комнату, на стенах тут же вспыхнула дюжина факелов.

Это оказалась квадратная комната, размером с обычный класс, с характерными для подземелий необтесанными каменными стенами без окон и, насколько мог судить Гарри, без дверей. Вдоль двух стен тянулись полки из темного дерева и шкафы с выдвижными ящиками, а посередине комнаты стояло что-то сродни средневековым пыточным устройствам, включая дыбу* * и Железную Деву* * * .

«Они здесь выставлены для демонстрации,- убеждал себя Гарри.
– Они здесь, чтобы напугать тебя. Он не может серьезно…»

– Мистер Поттер, не будете ли так любезны передвинуться сюда.
– Блэк указал на скрытое в тени место у стены между двумя держателями для негоревших сейчас факелов. Гарри сглотнул, когда понял, что на самом деле это были два наручника, прикрепленные к вбитым в камень цепям. Но пока они были неподвижны, и Гарри просто стоял примерно в футе (п/п: 30 см) от стены, повернувшись лицом к Блэку.

– А теперь, будьте любезны, вытянете руки по бокам, параллельно полу. Ладонями вниз, пожалуйста.

Гарри сделал, как было велено.

– Стойте так, пожалуйста, - приказал Блэк.
– Вы не должны двигаться, пока я не позволю. А сейчас, я уверен, Вы хотели бы узнать, что за наказание Вас ждет за неповиновение.

– Да, сэр, - ответил Гарри, стараясь говорить не сквозь зубы.

– Мне бы хотелось думать, что слизеринцы в особенности безоговорочно понимают остроту положения, которое обуславливает такое устройство нашей дисциплинарной системы, - растягивая слова, произнес Блэк. Палочку он держал за спиной, как обычно делал на занятиях.
– За первое нарушение, совершённое сегодня вечером, Вы получите десять ударов по тыльной стороне руки. За второе, когда оно произойдет, последует десять ударов по внутренней стороне бедра.

Гарри почувствовал, как к щекам приливает кровь, и уповал на то, что был уже достаточно раскрасневшимся от гнева, чтобы свалить все на этот факт; либо, что мягкий свет от факелов скроет его реакцию.

– За третье нарушение… и Вы должны сознавать, что если дойдет до этого, Ваше наказание возрастет в геометрической прогрессии… хм, давайте подумаем. Что бы было наиболее подходящим в данном случае?
– Он поджал губы, как будто долго и упорно размышлял. Хотя Гарри был точно уверен, что он уже заранее придумал наказания.
– Ах, да, знаю. Вы будете на месяц отстранены от игры в квиддич.

Гарри дернулся, но самообладание все же сохранил. Эта угроза, в отличие от Железной Девы, была куда более вероятной.

– Да, Поттер, - подтвердил Блэк, понизив голос до злобного рычания, - я знаю, какой Вы «толстокожий». Кто знает, быть может, Вам бы даже понравилась небольшая порка.

Гарри сглотнул, изо всех сил стараясь сохранить на лице бесстрастное выражение. Могло ли директору быть известно, что Драко шлепал его?

– Да, я знаю, о чем Вы сейчас думаете, - промолвил директор, и Гарри немного расслабился, когда Блэк продолжил и стало ясно, что тот даже не догадывался, о чем на самом деле думал брюнет: - Вы думаете, что мне действительно известно Ваше больное место. Отстранение от квиддича станет для вас куда более болезненным наказанием, нежели обычная порка. Разве не так?

«Он так говорит, как будто я уже проиграл, как будто он уверен, что это обязательно произойдет», - подумал про себя Гарри. Но все же он убедил себя в том, что у него просто разыгралось воображение. Руки уже начали уставать, и его мучило любопытство, что дальше Блэк намерен заставить его делать.

Директор неотрывно смотрел на него несколько долгих мгновений.

– Очень хорошо.
– Затем он достал из внутреннего кармана своей мантии что-то, напоминающее два мраморных шарика. Один он положил в углубление между указательным и средним пальцами тыльной стороны правой руки Гарри. Второй он разместил аналогично, только на левой руке.
– Я узнаю, если Вы уроните хотя бы один из них. А теперь, простите, но меня ждут другие дела, - с этими словами директор шагнул в камин и исчез.

Значит, это было испытание. Он приказал ему не двигаться, и от Гарри зависело повиноваться или нет. Руки уже устали, мышцы плеч были напряжены, а боль только усиливалась. Та малость, что Гарри подчерпнул на уроках Блэка, по большей части относилась к формированию и воплощению волшебником своей магии. А это было борьба желаний.

Точнее, борьба между его силой воли и его выдержкой. Существовал ли предел, после которого он уже чисто физически не сможет удерживать руки на весу? Парень подумал, что через несколько дней все равно свалится от голода или недостатка сна. Но отработка должна была длиться только этот вечер. Сколько часов ему предстоит простоять с вытянутыми руками, пока мышцы не выдержат?

Через двадцать минут он стал признателен Блэку, что того нет рядом. Боль в плечах начала распространяться уже на локти. Чем дольше он так стоял, тем труднее становилось сохранять такое положение. Чем дольше длилось наказание, тем хуже ему становилось. И, кроме того, если он позволит шарику упасть, то ему опять же будет хуже, но уже в другом смысле.

Гарри сжал челюсти. Но хуже всего будет, если Блэк получит подтверждение того, что был прав, - что Гарри, конечно же, сдастся. «Получается, как ни крути, мне все равно будет хуже при любом раскладе, - сделал вывод Гарри.
– Если я пройду эту проверку, выиграю этот раунд, то он просто придумает что-нибудь другое. Разве не так?»

«Но это не причина, чтобы сдаваться», - спорил он сам с собой. Юноша слегка сгорбился, выставив вперед сначала одно плечо, затем второе, но при этом сохраняя руки совершенно неподвижными. Нервы были натянуты до предела, и он знал, что прошел уже не один час.

Гарри попытался отвлечься, думая о других вещах. Чем сейчас занимался Драко? Брюнет подавил желание дернуться. Вернется ли Драко на рассвете, будет ли его память снова «подправлена»? Гарри почувствовал, как в нем закипает ярость. Он должен быть сейчас рядом с Драко! Подозрения начали терзать его. А вдруг директор знал что-нибудь? Нет. Конечно же, нет. Он назначил отработку несколько дней назад, а Драко вызвали только сегодня вечером…

Что, если он и Регулус Блэк действительно тайно встречались, и Редж удалял воспоминания Драко, чтобы защитить себя, как и предположил Драко? Имело ли смысл Гарри вмешиваться в это? Был ли Регулус Блэк влюблен в Драко Малфоя?

Гарри внезапно сглотнул. А если да? Но какое дело Гарри до этого? Он зажмурился, поморщившись от боли в мышцах и издав стон разочарования. Руки дрожали, но шарики находились на месте. Сделав глубокий вдох, он постарался успокоиться.

«Подумай о чем-нибудь другом». Он сосредоточил свои мысли на «Истории Хогвартса», которая осталась в его сумке в кабинете директора. Если бы только он мог почитать ее сейчас. Какие секреты замка она могла бы поведать ему? Может, они могли бы прояснить его ситуацию? А если даже и нет, то это было бы много лучше, чем просто стоять тут и мучаться, потому что директору вздумалось побыть настоящей занозой в заднице.