Тень Беркута

– Вот и хорошо. – Морена неожиданно шагнула вперед и легко прижалась к парню всем телом. – Вчера ты меня ужином угощал, то почему бы мне не пригласить тебя сегодня на завтрак? Тем более, я припоминаю, ты вроде бы учиться собирался?

– Собирался, – согласился Захарий.

– Ну, тогда бери свои перья в руки и айда за мной. Одежду можешь подхватить когтями, а хочешь – здесь покинь. В замке что-нибудь подберем для тебя.

– Как? – удивился парень. – Ты же только что говорила, что...

– Я еще много чего скажу, – кивнула головой богиня, – а твое дело внимательно слушать и быстро делать, как велено. Иначе – ты не мой ученик, и мы расстанемся прямо здесь!

– Согласен, согласен, – торопливо ответил Захар. – Я буду слушаться каждого приказа. Но еще один вопрос, если можно?

Морена нахмурила брови, но когда представила себе, как они должны оба выглядеть сбоку: обнаженные, взъерошенные, еще разгоряченные, запыхавшиеся. Ну чем не любовники? И опять захихикала. Похоже, чтобы держать этого сорвиголову в шорах, ей придется прибавить своему виду добрых два или три десятка лет. Правда, тогда уже не будет того, о чем еще с удовольствием вспоминает ее тело. А она уже и так достаточно долго сохраняла целибат. Почти с тех пор, как этот мир приклонил колени перед Единым. Морена вздохнула.

– Если только одно, то спрашивай.

– Ты сказала, что люди породили лесовиков… Или ты имела в виду всю нечисть? Как это понять?

– Хвала тебе, невежество! – воскликнула Морена. – Лишь последний неуч, который не имеет представления ни о структуре Вселенной, ни о строении клетки, может задать подобный вопрос, будучи искренне убежденным, что я тут же все объясню ему на пальцах. И это должно было быть одним маленьким вопросом? Лучше не выводи меня из терпения.

Но Захар смотрел на нее так простодушно и преданно, что рассердиться по-настоящему Морена не смогла. Она лишь покачала головой, мол, наберусь я еще с тобой хлопот, и ответила:

– Что ж, значит тем более пора собираться домой и приступать к учебе. Надеюсь, чрезмерное любопытство поможет тебе в этом.

* * *

То, что Морена именовала замком, извне казалось самой обычной горой, вершина которой была срезана так ловко, что перед гладкой отвесной стеной образовалось что-то наподобие широкого карниза. А всемогущая сила жизни позволила, даже на этой голом выступе, зацепиться разнообразным травам, кустам и нескольким кедрам.

Из скалы на площадку, слегка скрытые за деревьями, выходили крепкие, потемневшие от возраста двери из лиственницы, окованные позеленевшей медью, и двое широких, закрытых надежными ставнями окон.

Солнце уже явно собиралось полдничать, когда пара величественных беркутов опустилась на этот естественный балкончик.

Морена привычно кувыркнулась через голову и опять превратилась в молодую волшебную женщину. И Захар уже в который раз невольно залюбовался ею. Тело богини было словно высечено из самого дорогого каррарского мрамора, прославившегося своим розоватым оттенком.

Не покривив душой, парень мог смело считать, что до сих пор ему невероятно везло, – приключения Захара можно было сравнить лишь с бесконечными сказками, которые так любят рассказывать внукам зимними вечерами дедушки и бабушки. Потому что и в самом деле, разве поверил бы кто Захару дома, попытайся он рассказать обо всем увиденном и пережитом?

Парень так глубоко задумался, что встрепенулся, услышав недовольный окрик Морены:

– И долго еще прикажешь ожидать, пока ты соизволишь стать человеком?

Опомнившись, тот поторопился разжать ладони. А вернув себе привычный вид, стал быстро натягивать свои изрядно пострадавшие от его же когтей штаны.

– Можешь не спешить, – отозвалась улыбаясь Морена, что и сама оставалась одетою лишь в покрывало, образованное водопадом ее собственных волос. – Пока я не хлопну в ладони, мы будем оставаться в одиночестве, как в пуще.

– Но мне так удобнее... – пробормотал парень, завязывая шнурок на поясе. – Привычнее.

– Понимаю, – согласилась с таким объяснением богиня. – Тогда и я оденусь.

Она щелкнула пальцами и оказалась облаченной в рубашку из самого тонкой ткани, расшитой золотыми и серебряными нитями, которая заканчивалась едва ниже бедер. Еще и перехваченную в поясе ремешком из гадючьей кожи. Волосы богини аккуратно сплелись в толстенную косу, уложились на голове и украсилось веночком из живых роз. А на высокой груди Морены переливались всеми красками три шнура из изумрудных, рубиновых, хризолитовых, халцедоновых и сапфировых бусин. А ниже... Захар едва удалось сдержать смех. Стройные ноги богини окутывали безразмерные, сшитые, вероятно, из десятка локтей прозрачного муслина, шаровары. А деликатные ступни утопали в мягких опорках с задранными кверху носами, украшенные хрустальные бубенчики.

– Что такое? – удивилась, что-то почувствовав, Морена, которая с видимым удовлетворением осматривала свои одеяния. – Разве ваши молодые женщины не так одеваются? Ага, – поняла, дойдя до опорок, – здесь и в самом деле что-то не то. – Она пробормотала шепотом несколько непонятных слов и во второй раз щелкнула пальцами. В то же мгновение на ногах у нее появились чудесные сафьяновые сапожки, зеленого цвета, а вместо шаровар, соблазнительные бедра богини окутала расшитая мальвами бархатная плахта.

Увидев восхищение на лице юноши, богиня удовлетворено улыбнулась.

– Ну, если мы уже принарядились, то добро пожаловать в мое жилище. – И легко хлопнула в ладошки.

Захар и глазом не успел моргнуть, как у дверей не знать и откуда, будто из-под земли, возникли два гнома. Ростом величиной с лесовика, только значительно массивнее и бороды имели не зеленые, а огненно-рыжие. Учтиво поклонились Морене и широко отворили обе створки дверей.

Вокруг богини сразу же зароились радостные поветрули. Воздушные красавицы, наряженные в разноцветные, полупрозрачные одеяния, со смехом и веселым щебетом окружили ее, будто любящие дети нежную мать. Двое из них, в одежах золотистого цвета, учтиво подхватили Морену под руки, остальные же в это время посыпали тропинку перед ней лепестками цветов. А из дверей замка уже доносилась веселая «коломыйка» в исполнении троистых музык.

Давно перестав чему-либо удивляться, Захар поддернул на пузе штаны и с независимым видом пошел следом. Поветрули кружили и вокруг него, но не прикасались. То ли не ведали еще, зачем он здесь, то ли отпугивали их насупленные брови парня, которые он, на всякий случай, сурово сводил вместе. Лишь гномы попробовали было заступить путь парню. Но посоревновавшись какое-то мгновение с его решительным взглядом, уважительно расступились.

Переступив порог жилья Владычицы Судьбы, Захар очутился в просторном зале, по-видимому, служившем в этом горном дворце сенями. И хоть ставни и в дальнейшем оставались закрытыми, света здесь было предостаточно. Можно даже сказать, что светилось практически все. И громадные зеркала, которые обильно висели на стенах, и искусно вырезанные мраморные колонны, которые поддерживали необъятный гранитный свод зала. И сам потолок излучал что-то мягкое и бархатистое. Свет был рассеян везде и нигде конкретно. Будто в ненастное зимнее утро, когда и не поймешь, что именно разгоняет тьму: то ли снег на земле, то ли сами тучи?

Все это Захар подметил нигде не задерживаясь, потому что Морена легким шагом пересекла прихожую и подошла к следующим дверям, которые быстро распахнули перед ней следующая пара гномов. Захар отличил их лишь потому, что первые были одеты в зеленые безрукавки, а эти – из синего сукна. Что касаемо остального обличия, то их спутала бы, вероятно, и родная мать.

Музыка сделалась громче, хоть музыкантов все еще не было видно.

Этот зал казался еще богаче, еще более пышным и более веселым. И здесь ожидали гостей.