Тень уходит последней

– Коля, Коля, ты это что, так и не спал?
– держа перед ним его же сотовый телефон с включенным будильником, спросила жена.
– Может, у тебя там была операция не с Дятловым, а с какой-нибудь мамзелью?

Ничего не сказав в ответ, Синцов беспрестанно кивал головой.

– Как ее зовут?
– не отступала от него Светлана.

– А будто ты не знаешь: ра-бо-та, дорогая. Здесь раскручивается такая интересная история, я бы сказал даже, мистическая. А ты мне все каких-то женщин приписываешь, - вздохнув, Николай встал из-за стола и пошел в ванную комнату.

– Так, все сейчас прикрываются работой, - не отставала от него жена.

– А как твоего любовника зовут, а?

– не выдержал Синцов и развернулся к жене.
– Как? Я смотрю, ты со своим хирургом уже и к родителям его съездила, и с женой его поговорила, так?

– Коля, у тебя что, крыша поехала?- остановилась жена и с удивлением посмотрела на своего мужа.
– Он же очень молод, а второй - старик.

– 3 -

– Так, у вас же сегодня два судебных заседания, - усмехнулся Синцов.

– Перенесли их, - отрезал Дятлов, быстро просматривая листок за листком дела Порошенко с Киреевым.
– Только бы за что-то зацепиться здесь.

– А сам Кораблев вас разве не интересует?

Дятлов посмотрел на Николая и, положив свою руку ему на запястье, улыбнулся:

– Предоставьте эту работу нам. Мы по-тихому сработаем, все проверим, если что, установим слежку и так далее. А вот с вами, Николай Иванович, хотел бы договориться о вашей встрече с Вертиловым Сергеем Петровичем. Он уже дома.

– В смысле?

– Ну, как, к примеру, вам встретиться с ним, как с ветераном труда химкомбината.

– А он у нас кем работал?

– А вот, посмотрите, - и остановил палец на плохо просматриваемом тексте "Дела", отпечатанном на печатной машинке, и прочитал отрывок из него.
– "С.П. Вертилов, заместитель главного инженера по охране туда химического комбината имени В.И. Ленина". Понятно, кем он был? И, судя потому, что его дочка постоянно ходит в разные церкви города и носит туда поминальные листы, то есть предположение, что ее папа думает, что на Том Свете его будет ждать серьезное наказание из-за гибели и травмирования людей в его бытность в этой должности на заводе.

И, более того, боюсь, что именно он и является тем "бесом", который устраняет конкретных виновников в гибели тех людей. Вот, смотрите, летом, как раз в то время, когда у Киреева на даче усыпили собаку и заменили у него сушившуюся одежду на улице спецодеждой, Вертилов исчез. Второе, когда погибла семья Прокопенко, вот этого человека, - Дятлов поднял вверх его "Дело", снова пропал Вертилов.

И, более того, я сегодня просмотрел в отделе кадров весь персонал, работавший с 1978 по 1982 год, это семнадцать человек. Так вот, Николай Иванович, недавно один из них, Иванов Сергей Максимович, умер из-за остановки сердца, у него разорвался сосуд. Это был третий день пропадания Вертилова в прошлом году. Дальше я не стал просматривать остальных людей, так как это требует времени, но сегодня же я продолжу эту работу.

– И что? Я так прямо и скажу: а каким способом вам удалось напугать Иванова, чтобы он умер? Так, Федор Викторович? Или поделитесь опытом запугивания Киреева, а то у меня присутствует ненависть к своей математичке, которая всегда мне ставила заниженные оценки. Так?

– А почему бы и нет, - вопросительно посмотрел на Синцова Дятлов.
– Только боюсь, что у него вместо испуга появится желание вас убрать также, как и тех людей. А опыт в этом деле он, как вы видите, имеет огромный.

– То есть, Федор Викторович, вы на сто процентов уверены в том, что он -убийца?

– Нет, нет, конечно. Но и эту версию нельзя отвергать.

– А хоть какая-то уверенность в этом есть?

– А вы, Николай Иванович, вспомните его гостиную. Мне кажется, это доступно может не столько ему, сколько его дочери.

– Да, и что самое интересное, она еще и не работает, а живут они богато. Неужели отец получает пенсию в сто тысяч рублей?

– Проверял эту версию, Николай Иванович. Уже проверял. Они семь лет назад продали старый родительский дом, на слом и очень дорого. В том же году продали квартиру кого-то из умерших родственников и тоже очень дорого, так как она находится в центре города.

– И они живут на проценты?

– Похоже. Но, что не менее интересно, недавно ее вклад в банке пополнился еще на три миллиона. Откуда у нее появились эти огромные деньги, нужно узнать, фууу!
– наконец выговорился Дятлов.

– Тогда, Федор Викторович, и у меня есть просьба к вам. Мне не хватает информации о том, с чего начинается допрос любого подозреваемого. То есть, его ход. Как вы следите в этот момент за лицом этого человека, его поведением и так далее.

– А это, Николай Иванович, творческая работа следователя. Как у рыбака, когда он тянет большую рыбину. Леска тонкая, в любую секунду может порваться, а рыба на ней сидит огромная и сильная.

– Да уж, - пожал руку Дятлову Синцов, - спасибо вам. А с кем мне лучше встречаться, с Вертиловым или с его дочерью, э-э...?

– Верой Сергеевной, - напомнил имя дочери Вертилова Дятлов.
– Ладно, вы правы, нужно торопиться. И еще, а где вы ремонтировали карбюратор, может, посоветуете в какую мастерскую мне обратиться?

Глава 14. Питбуль

Локон каштановых волос коснулся его носа и, щекоча, опустился к правому уху и ниже. Запах ванили с ароматом то ли малины, то ли розы, резко ударивший в нос Николая, перехватил дыхание. Открыв рот для вздоха, он тут же ощутил ее горячее дыхание и прикосновение губ с сильным языком, залезшим к нему в рот и побеждающим его язык.

Ощущение пылкой женской силы, с усиливающими это чувство громкими вздохами, вскриками, и прикасаниями, откинули расслабленное тело Николая на спинку сиденья машины. Вера, в то же мгновение сев ему на бедра, стала сильнее целовать его, кусая губы, щеки, уши, не давая Синцову никакой возможности сопротивляться, но в то же время, требуя от него взаимных действий.

– Я хочу, я хочу, рви меня на куски!
– рычала она.

А Николай сам, уже не управляя собой, поддался ее силе и, ухватив обеими руками женщину за затылок, стал придавливать к себе ее голову, управляя ей. И, наконец-то, он не выдержал, сорвался, опустив одну руку к ее разведенным ногам, вторую - к пояснице...

...Вера была неутомимой в любви. Не давая Николаю придти в себя, снова кралась руками к его телу, легонько прикасаясь к груди Николая, поглаживая кожу, сосков, и опускала их ниже и ниже.

– Я уже не могу, - с трудом дыша, шептал он.

Но Веру его слова о беспомощности только возбуждали, и она, поглаживая своими горячими ладонями его эрогенные зоны, заново возбуждала в нем его естество, и все начиналось снова.

– Я так дав-вно ф-ф-ф не люби-ла муж-чину-у, - горячо дыша Николаю в ухо, растягивая слова, шептала она.
– Ты не бойся меня, я все понимаю. Только хоть иногда будь моим.