Тень уходит последней

– Так, когда вы в больнице лежали, к вам приходила та женщина, которая упала с лесов, Александр Васильевич? Я так понял?

– Да-а, та самая малярша. Или, в крайнем случае, женщина, очень похожая на нее. То есть, ну, поняли меня, - смутившись, махнул рукой Киреев.

– А что она вам сказала или дала вам прочитать?

– Во-он, вы как. Ясно, спасибо Степанычу, что сообщил вам. А то думал те за мной пришли сейчас, так там, в огороде, в туалете от них спрятался. А это вы оказались, фу-у.

– Она сказала всего четыре слова: ты должен миллион рублей, - и показала какую-то старую тетрадь с еле видимыми выцветшими записями. А там знаете, что было написано, - Киреев, положив руку на сердце, стал шептать, - мертвые за тобой идут, к суду готовься, убийца.

– Вот, как. У вас хорошее зрение.

– Нет, это она мне читала. Пальцем по строчке вела и читала.

– А Вашу жену они тоже считают убийцей?
– спросил Синцов.

– Так, она у меня этим, технологом на комбинате работала. Причем она(?), не знаю. Но жена убийцы, значит, сама - убийца, - вздохнул Киреев.
– Чаю у меня нет. Чем угостить вас не знаю.

– Давайте, мы поможем вам собрать здесь все нужные вещи и переехать в город, - предложил Дятлов.

– А, может, на кладбище сначала, к моей. Гляну, там она или нет, все спокойно ли с ней, - не отрывал своего просящего взгляда с Дятлова Киреев.

– Хорошо, собирайтесь, - встал из-за стола Дятлов и пошел к выходу.

– А ведь у меня все есть против них.

– Хм, - остановился Дятлов и, обернувшись к Кирееву, посмотрел на этого старика.
– Я подумаю, как с этим быть. А вы завещание составили?

– Внук просил, чтобы я ему переписал этот дом с квартирой. А зачем они мне, скажите? Вон уже и могилу во дворе Вертилов мне приготовил.

– Вертилов?
– спросил Дятлов.

– С Яценюком. Я у них, как черная кошка, в прошлом году в телевизоре все про их злодеяния людям рассказал. Все, все.

– И это показали?
– посмотрел на Киреева Синцов.

– Наверное.

– А жена когда умерла?

– Три года до этого, - упершись обеими руками в столешницу, и, поднявшись, сказал Киреев. Я этого так не оставлю, сволочи.

Глава 16. Тайна Вертиловых

Прав был Дятлов, Вертилов еще вчера исчез, потерялся, но дочь его об этом в полицию еще не сообщала. Тоже удивительно. Всегда отца прикрывает, а здесь не успела. Хотя, она напомнила Дятлову, что отец исчез днем. Точно, в какое это произошло время, она не знает, так как была в церкви, отвозила туда поминальные листы, составленные отцом. А вернулась домой поздно, в часов семь-восемь вечера. Он в это время обычно уже не выходил из своей комнаты, спал. А узнала о его пропаже утром, когда готовила завтрак.

Диск с установленной камеры напротив их ворот с видеозаписью ночи показал, что из дома Вертиловых никто не выходил. Видеокамеру Вера Сергеевна включала перед сном.

– А зачем?
– поинтересовался Синцов.

– А у папы последние пять лет нервы сдают, Николай Иванович, - повысила голос Вертилова и с укоризной посмотрела на Синцова.
– Ему стало казаться, что кто-то его навещает. Понимаете? вы меня слышите?

– Вот как?
– отвлек на себя внимание женщины Дятлов.
– А кто?

– Я думала, что отец психически не здоров. Начала покупать ему по совету врача легкие снотворные таблетки. Но год назад, когда прибиралась в его комнате, нечаянно под его кроватью нашла полуоткрытую половую доску, а под ней сотни этих таблеток, которые я ему давала для успокоения. Представляете? Он их не пил, а выбрасывал под пол, - сжала свои полные губки женщина.

– Но я ему об этом не стала говорить. А потом, как-то ночью, спустилась на первый этаж, в кухню, ну, воды попить, так мне показалось, что действительно кто-то за окном стоит. Сначала прошла в кухню, не придала этому значения. А потом до меня дошло, что те очертания были больше похожи на человеческие. На его голову был надет капюшон.

Ну, остановившись, я сначала перекрестилась и потом тихонечко вернулась назад и посмотрела в окно, а там, действительно, стоял человек в капюшоне. Я очень испугалась.

– И что же вы не спросили у него: кто он? Может, какой-то бич, может, родственник приехал к вам или старый друг отца, собиравшийся с ним на рыбалку, да, Ваш отец об этом забыл?
– спросил Дятлов.

– Так, к нам во двор так просто не зайдешь, все на электронике. Это отец потребовал так сделать.

– Когда?

– Не помню, - махнула рукой Вера Сергеевна и положила ладонь себе на сердце.
– Погиб лет семь, а, может, и десять лет назад один из его коллег. Он на заводе с ним работал. Он был начальником какого-то цеха. Фамилии не помню. Белоусов вроде. Да, да, вроде так. Так, к нему стали приходить какие-то приведения. Папа говорил, что они, якобы, из мира мертвых. Представляете?
– Вера Сергеевна, посмотрев исподлобья на Синцова, постукала указательным пальцем себе по виску.
– Но на старости лет люди становятся детьми, понимаете? Сосуды забиваются, кислорода мозг в достаточном количестве не получает, вот, у стариков и начинается маразм. Всего боятся, ну, как дети, прямо. Вот такой и отец у меня, и тот Белоусов. Так вот, он перед тем, как повеситься, написал письмо, в котором просил каких-то людей простить его за то, что он виноват в чьей-то смерти. А тот человек работал под руководством моего отца, по охране труда. Вот, с тех пор у отца моего крыша и поехала.

– А где вы столько денег взяли, чтобы вот это все сделать?
– Синцов повел рукой по стенам гостиной, к которым были прикреплены головы животных.

– У отца было много акций с химкомбината, несколько сотен тысяч, - уточнила Вера Сергеевна.
– Я часть из них продала по хорошей цене, перестроила этот дом. А головы животных, они были и раньше у отца, они хранились во времянке за домом. Мне их восстановили. Я наняла известных дизайнеров, и они создали вот этот мир с зеркалами, обоями три дэ формата. Самой иногда страшно ночью здесь свет включать, они, как живые, вот-вот накинутся.

– А отец как относится к вашим выдумкам?
– поинтересовался Дятлов.

– А как? Да очень просто. Я же в свое время чуть не повесилась. Любила одноклассника, писала ему письма, сочиняла стихи, а он взял эту тетрадь и начал всем читать в классе. А мальчишки меня держали за руки и не выпускали из класса, заставляли слушать все это. А он с надменной улыбкой все мои стихи, посвященные ему, читал. Весь класс смеялся, - Вертилова промокнула салфеткой набежавшую на глаза слезу.
– Отец меня вовремя спас. Я не знаю, как у меня сил хватило все это пережить. А через полгода тот парень меня избил.