Тень Великого Древа

– Скрывается?

– Отнюдь. Приехал в открытую, назвался своим именем. Многие запомнили его.

– И он думал, мы не найдем?!

Марк почесал затылок:

– Тут странное дело, ваше величество. Обычно, убегая, человек путает следы. Начало его пути легко проследить, но чем дальше, тем больше тумана. В данном случае – строго наоборот. Ни одна живая душа не видела, как Нави покинул дворец. Ни один констебль не заметил его на ночных улицах. Казалось, он просто испарился. Однако я велел опросить людей на станциях дилижансов – и там свидетели нашлись. Нави тайно пересек город, но на станции дал себя заметить. А уж в Часовне Патрика совсем перестал скрываться.

– И что же, вы привезли его?

– Нет, ваше величество. Он под наблюдением, но я решил уточнить приказ. Как показали события, Нави может быть весьма опасен. Стоит ли везти его в столицу? Не лучше ли допросить прямо в том городке?

– Допросить о чем?

Ворон красноречиво глянул на Эфес:

– С таким оружием вам никто не будет страшен!

– А мне показалось, Эфес лучше не применять. Он опасен для всех вокруг. Недаром есть традиция – не извлекать его из ножен.

– Применять или нет – воля ваша, но тайну Предмета лучше раскрыть. Допросим юнца.

Мира помедлила, шевеля листы отчетов.

– Нави постоянно просил нашей помощи. Все, что он делал в столице, - один сплошной крик мольбы. Теперь он сбежал, но не стал искать поддержки у какого-нибудь лорда, а застрял в маленьком городке…

– Вот и прикажите допросить, получите все ответы!

– Ворон, скажите: вы верите в Темного Идо?

Марк развел руками:

– Увольте, ваше величество! Вам бы лучше спросить священника…

– Я спросила. У архиматери Эллины бывают просветления рассудка, я попала в один из них. Ее святейшество ответила цитатой: «Страшны и темны дела его. Кто знает - да не смолчит. Кто слышит – да не будет глух. Кто видит – пусть не пройдет мимо».

Ворон не нашел, что сказать. Повисла пауза. Мира развернула карту, нашла городишко на берегу Ханая.

– Рядом проходят рельсы…

– Верно, ваше величество.

– Значит, туда можно добраться и поездом, и кораблем, и дилижансом.

– Удобный городок.

Мира размышляла, бегая взглядом по карте.

– По-вашему, сударь, зачем шаванам Фаунтерра?

– Даже не знаю, ваше величество. Теряюсь в догадках.

– Спрошу иначе: какой тут самый ценный трофей? Брать будут все, это понятно. Но что – прежде всего?

– Имперскую казну, Корону и Вечный Эфес. Еще Перчатку Могущества.

– Мне тоже думается так…

Мысль оформилась целиком. Мира улыбнулась и сказала Ворону:

– Исполните для меня одно поручение.

Когда она изложила задание, Марк поднял брови:

– Что это даст? Положим, они узнают – и что дальше?..

– Не ваша забота, сударь. Сделайте это, а остальное беру на себя.

– Будет исполнено, - поклонился Марк. – Позвольте маленькую просьбу. Когда я завершу для вас это дело – с таким же блеском, как и остальные, – могу ли рассчитывать на награду?

– Продвижение по службе? Но куда уж выше!.. Желаете ленную грамоту?

– Напротив, ваше величество. Ленное владение привязывает к земле, а я хочу получить наибольшую свободу движения. Устройте мне несколько верительных грамот – от разных инстанций. Одна – от вашего величества, другая – от казначейства, третья, например, от министерства путей… В каждой желательно назвать меня разными именами. Ну, и денежек сколько-то прибавьте – сколько не жалко вашему величеству…

У Миры глаза поползли на лоб:

– Вы собираетесь бежать?!

– Не от вас, владычица. Меня смущает встреча с Адрианом. Если он появится в Фаунтерре, мне лучше быть в ином месте… и под другим именем.

– Надеюсь, до этого не дойдет. Но я в долгу перед вами и сделаю все, о чем просите.

– Коль так, я попрошу принять мой совет. Ваше величество, в темнице находятся два узника… Вы, похоже, о них забыли. Я бы отпустил обоих.

– Инжи Прайс?.. – уточнила Мира.

– В том числе.

– Разве он не опасен?

– Еще как опасен - опытнейший убийца. Но вы дали слово освободить его, если выпьет крови Знахарки, и он выпил. Что не сработало – не его вина. А я обещал не оставлять его в ваших руках. Будет скверно, если мы с вами оба...

– Подумаю об этом. А кто второй?

– Гм. Ну… Ваше величество, не серчайте. Я говорю о Сибил Нортвуд.

От одного имени у Миры похолодело в груди.

– Сударь, она убила моего отца. Травила меня безо всякой жалости. Она…

– Знаю, знаю, - Ворон смиренно склонил голову. – Все правда, Сибил – злодейка. Я о вас забочусь, не о ней.

– В каком это смысле?!

– Если Адриан найдет ее в темнице, то казнит.

– Не вижу беды.

– Думаю, видите. Графиня Сибил потеряла все. А у вас доброе сердце, вы не простите себе, если добьете лежащую.

– Ее такое не смущало! Я умирала на ее глазах, а она продолжала сыпать яд!

– Тем не менее, вам жаль графиню. И станет хуже, если Адриан ее повесит.

– Это будет на его совести.

– Боюсь, на вашей. В марте вы подписали помилование – помните? Ориджин попросил, вы согласились. Слово владычицы свято. На деле, я даже не имею права держать Сибил в темнице.

Мира закрыла лицо руками. Долго сидела в тишине, погруженная в себя. Спросила:

– Она очень плоха?

– Вам не нужно знать. Жалость – дурной советник.

– Я хочу знать!

– Не хотите. Если б хотели, сами бы пришли посмотреть.

То было правдой. Мира ни разу не ходила в темницу к Сибил – именно потому, что боялась пожалеть, хотела сохранить в душе чистую ненависть. Вот только теперь, глядя в себя, она не замечала злобы. Нельзя мстить тому, кто уже раздавлен. Нельзя бить того, кто и так в могиле.

– Я зайду к ней, - сказала Минерва.

– Не нужно, - возразил Ворон, - не травите себе душу. Просто кивните, и я ее отпущу.

– Я должна…

– Не должны. Прощальные слова – это пафос для сцены. В жизни важны только решения. Решите: да или нет?

Мира взяла листок бумаги. Написала: «Миледи, вы…»

Запнулась. Продолжила после раздумий: «…вы чудовищно поступили со мной. Ваша совесть…»

Зачеркнула последнее. Написала иначе: «Я мечтала отомстить, но вы слишком жалки, чтобы…»