Тень Великого Древа

Эрвин пожал плечами:

– Пускай так… По правде, это мало что меняет в моем мировоззрении. Приятно было бы после смерти очутиться на красивом острове, гулять по берегу, купаться в теплом море… Но дворец Агаты, висящий прямо в пустоте, тоже неплох – если в нем хватает умных людей и красивых женщин.

Давид качнул головой:

– Кажется, милорд, вы еще не сделали должных выводов. Если смотреть на Звезду из разных точек Полариса, направление на нее будет отличаться. Пронаблюдав ее из двух точек и замерив дистанцию между ними, получим треугольник, в котором известна одна сторона и два угла. Можно вычислить расстояние до третьей вершины. Ученые произвели расчеты и установили: Звезда находится примерно в тысяче миль над нами. Если Звезда плавает в океане, то эта тысяча миль отделяет наш виток спирали от следующего. Тогда зазор пустоты между витками – не больше расстояния от Первой Зимы до Лаэма.

– Да, примерно так я и думал.

– Однако если Звезда висит в пустоте, то следующий виток находится еще выше над нею. Гораздо выше. Так высоко, что ни Звезда, ни луна не отражаются в нем. Даже слепящее солнце не дает отблеска на небе! А ведь его света достаточно, чтобы залить весь подлунный мир. Если б мы увидели Поларис с большой высоты, он сиял бы отраженным светом, как исполинский сине-зеленый фонарь. Но мы не видим даже намека на отражение солнца в небесном своде.

– И это значит…

– Что верхний виток спирали находится безумно далеко от нас. Это расстояние сложно даже вообразить. Никакие географические мерки не идут в сравнение. Если арбалетчик с небесного витка выстрелит в нашу сторону, то внуки его внуков умрут прежде, чем болт достигнет Полариса.

– То есть, болт будет лететь сотни лет?..

– По самой скромной оценке. А на деле – возможно, и миллионы. Если какие-то капли дождя действительно падают к нам с верхнего витка, то они отправились в путь задолго до Сошествия Праматерей.

– Тьма холодная! И чем же заполнено это безумное пространство?

Давид мягко улыбнулся:

– Как вы и сказали, милорд: холодной тьмой. Между нами и следующим витком царит полная, абсолютная пустота. Ночью небо черно потому, что на миллиарды миллиардов миль вокруг ни один объект не отражает света.

Вот теперь Эрвина проняло. Миллиарды миль тьмы, сотни лет падения капель дождя! Мир людей - дно черного колодца безумной глубины!..

Но тут же сам собою возник вопрос:

– Зачем вы мне это рассказали?

– Думал, вам будет интересно.

– Это правда, мне интересно. Вы всегда говорите нечто любопытное… и совершенно отвлеченное от жизни. Ваши слова содержат смысл, но не информацию.

Давид развел руками:

– Что нового я могу рассказать, если не отлучаюсь от вас?

Например, вы могли вовремя сказать про Ульянину Пыль! Про подделку и кражу Светлой Сферы. Про то, что ваш орден подозревает Виттора Шейланда…

Эрвин лишь подумал об этом, но промолчал. Давид ни разу не пытался отправить донесение. Очевидно, он не шпион. А если Джемис все же прав, то нет смысла выдавать агенту врага свои подозрения. Разумнее сделать иное…

При случае Эрвин напомнил Хайдеру Лиду свой приказ:

– Следите за святым отцом. Контролируйте любой контакт с посторонними людьми. Если он попробует передать письмо – пусть оно окажется в моих руках.

* * *

Так и тянулись дни – наполненные запахом полыни, насморком, дребезжаньем варгана, пугающей фантазией Давида и всеобщей тоскою.

Воины оставались угрюмы. От скуки их мысли обращались к очевидному предмету: войне Десмонда с Кукловодом. Печальные прогнозы так и лезли на ум. Снежный Граф занимал крепость и ожидал атаки – однако был разбит. Лорд Десмонд не имеет укреплений и не ждет удара с Дымной Дали. А Пауль получит флот, свободу маневра, тактическую инициативу, и вдобавок Кукловода с Абсолютом. Десмонд может потерпеть поражение. Доселе не проигрывал никогда, но теперь он ослаблен хворью, а противник слишком быстр и силен. Десмонд Ориджин рискует первым разгромом - так почему же мы, лучшие воины Севера, не мчимся ему на помощь?

С каждою пройденной милей портилось настроение бойцов. Все очевидней становилось, что к решающей битве в Уэймаре никак не успеть. И в Северной Вспышке, и в альмерской кампании иксы служили главной ударной силой, острием клинка. Теперь им досталась унылая роль отряда, посланного на край земли. На тот край, что даже не затронут войною! Подобными назначениями лорды наказывали вассалов. Север имел ряд форпостов на околицах Империи: Граненых и Синских островах, в графстве Мельницы и Закатном Берегу. Тамошняя служба не сулила ни трофеев, ни славы, ни чинов. Туда отсылали провинившихся кайров - с глаз долой. А теперь такая судьба досталась элите войска!

Эрвину стоило бы еще раз объяснить иксам свой план, убедить в важности миссии, заставить поверить: именно наш отряд решит исход войны. Мы – отравленная стрела, нацеленная в сердце врага. Если кто-нибудь сможет остановить Кукловода – то только мы! Но герцог не нашел сил для пламенной речи. Слишком донимала простуда, а еще пуще – скука. День за днем – в одинаковой степи, под бренчание варгана, с кумысной кислятиной во рту. Какой тут пафос, какой героизм?..

Альтесса Тревога сочиняла все новые причины будущего поражения. Имелся среди них и упадок боевого духа иксов, но другая причина выглядела правдоподобнее: Эрвин умрет от простуды. За два года он рисковал собой множество раз и выходил живым из самых отчаянных передряг. По всем законам драматургии, от чего может умереть герой, которого не берут ни мечи, ни Персты Вильгельма? От любви к женщине либо нелепой случайности. Но все любовные связи порвались, остается фатальная нелепица. А что может быть глупее, чем сдохнуть от насморка посреди жаркого лета?!

Эрвин София даже не стал сопротивляться року. Коль суждено, то так и быть, ничего не попишешь. Неизвестно, сколько еще раз в подлунном мире ему предстоит чихнуть, но очевидно, что число неумолимо убывает, как песок в часах. Рано или поздно герцог Ориджин издаст последний, едва слышимый чих, утрет нос слабеющими пальцами и выронит наземь славный платок, который так и не успел передать в наследство сыну…

Лишь одно хорошо: кайр Джемис начал приходить в себя. Леди Нексия честно исполнила просьбу Эрвина - последнюю просьбу, надо заметить! Подъехала к Джемису, пристроилась рядом, сказала пару слов – и все, умолкла. Разговор не клеился. Неизвестно, глубокая ли скорбь кайра мешала беседе, аромат мокрого Стрельца или звуки варгана.

Следующим днем девушка попробовала снова, отослав шавана с его музыкой. Стрелец к тому времени высох, а Джемис смирился с неизбежностью беседы. Так что ей удалось сказать несколько фраз и получить столько же ответов.

А на третий день Нексия осмелела и стала говорить много. Никто не слышал, о чем была речь, но Джемис немного оттаял и в четвертый день заговорил уже он. Правда, по словам кайра Обри, который случился рядом, Джемис сказал только:

– Вы ослабили мою печаль, этой ночью я смог уснуть. Благодарю за заботу, миледи.

С тем он собрался отступить, но Нексия удержала его и пристально глянула на Обри. Последний осознал, что место телохранителя – подле сеньора, даже если тот чихает, как часы с кукушкой. Обри помчал догонять герцога и не слышал продолжения беседы. Так или иначе, девушка сумела занять ум кайра Лиллидея и отвлечь от горя. С тех пор он частенько беседовал с Нексией, а Стрельца все чаще отпускал от себя, и разок даже пожурил:

– Ну что ты лезешь все время! Надоел уже. Ступай что ли, зайца излови.