Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Северная птица

Иона сладко потянулась в постели. Безумно приятно было выспаться! Каждая частица тела наполнилась счастьем долгожданного отдыха. Кажется, она проспала целую вечность, и повалялась бы еще одну.

Открыв глаза, Иона увидела брата с Минервой. Они сидели у кровати и говорили о чем-то, ожидая ее пробуждения. Нежась от счастья, Иона потянулась к ним:

– Мои любимые…

Они ответили чуточку прохладно:

– Доброго утра.

– Придвиньтесь ко мне, дайте вас обнять…

– Сестра, извини, мы пришли поговорить о серьезном.

Вот, выпей кофе и проснись скорее.

Она удивилась:

– Что может быть серьезнее любви? Я проснулась и вижу вас живыми – это главное.

– Ты смущаешь леди Минерву, а меня – пугаешь.

Внезапно она поняла: тьма сожри, я, наверное, проспала сутки! А Предмет, а госпиталь?! Там же остались раненые, как я смею спать!

– Эрвин, ты прав! Я идиотка, просто преступница! Нужно срочно в лазарет!

Рванулась встать, брат удержал ее:

– Сиди. Лекарь доложил: в лазарете ситуация стабильна.

– Это в замке, а в городе еще четыре больницы! Я должна…

– Тьма, ты должна выпить кофе и выслушать! Мы тревожимся за тебя.

– Да, миледи, - подтвердила Минерва.

Ионе сделалось холодно.

– Что же со мной не так?

– Твоя жертвенность.

Она ощутила себя так, будто оказалась голая посреди площади. Попыталась спрятаться:

– Ты о чем, братец?

– Обо всем! «Бежать, срочно, бежать спасать» - будто мир без тебя рухнет. «Любимые мои» - таким тоном, будто видишь в последний раз. Вчерашние слова о самоубийстве нам тоже не подняли настроения.

– Вот именно, - вставила Минерва.

Иона скрипнула зубами: спелись против меня! А брат безжалостно продолжил:

– Ты постоянно любуешься своею трагедией. То «я теперь собачка», то «перья не нужны, я буду несчастной», то твоя кровь в стакане, то лезешь в бой, когда не просят.

Она чуть не закричала от обиды.

– Это же несправедливо! Жизнь очень жестока, лишь потому мне приходится.

– Сестра, очнись! Мы – Ориджины!

Владычица кашлянула, и Эрвин исправился:

– Мы Ориджины и леди Стагфорт. Хм, пафосное звучание утрачено, но так и быть. Смерть дышит нам в спину – обычное дело! Лично я привык и начал наслаждаться.

– Я тоже, - поддакнула Минерва.

– Вас не запирали в собачью клетку!

– Ах, ради богов! Если хочешь помериться трагедиями, то ладно, ты выиграла. Хватит уже!

Сгорая от стыда, Иона отвернулась от них и уставилась в потолок.

Минерва сказала:

– Я проанализировала ситуацию и поняла: вас изменила короткая стрижка. Со мною случилось подобное в монастыре Ульяны. Решение проблемы напрашивается само собою.

Она протянула Ионе нечто светлое и пушистое.

– Парик?.. Вы хотите, чтобы я носила… вот это?!

– Ага. Надень и прекрати пугать людей, особенно – матушку.

– Я вам настолько немила?.. Он же светлый, даже не моего цвета! Ничего не должно остаться от Ионы Софии?..

– Миледи, мы выбрали светлый, чтобы вас порадовать.

– Вы совсем меня не любите?..

Эрвин фыркнул:

– Какого черта ты спрашиваешь? Когда трагично окончишь свои дни, будем ли мы рыдать над могилой? Черта с два! Напьемся тебе на зло и станем целоваться.

Эй, - возмутилась Минерва.

– Я с Нексией, а владычица – с Нави. И все на твоей могиле, сестра.

– Мучители…

– Вовсе нет. Это ты привыкла быть жертвой. Конечно, ты прекрасна в этом образе, но хватит! Мы хотим вернуться к обычной жизни. Желаешь с нами – оставь трагедии за порогом.

Иона шмыгнула носом, уткнувшись в парик. И ощутила… избавление.

Она видела слишком много ужасов. Если она – хороший человек, то обязана страдать. Нельзя быть хорошим человеком и легко стерпеть убийства, кости, Персты Вильгельма, собачьи клетки. Но если сама императрица и любимый брат запрещают мне, то, возможно, я имею право не испытывать мучений?.. Иона кротко спросила:

– Как часто, по-вашему, мне следует страдать?

Минерва коснулась пальцем Вечного Эфеса.

– Леди Иона София Джессика рода Светлой Агаты, дарую вам право один час в сутки быть трагичною жертвой.

– Благодарю за высокую честь…

Она надела парик, растрепала, надвинула волосы на глаза. Мира подала зеркальце, Иона выглянула между прядей.

– Я – блондинка…

Блондинка, как Аланис. Она взяла меня за руку, призналась в любви – и умерла. Сеймур Стил погиб, защищая меня. Отец убит на моих глазах своим собственным сыном. Если у меня есть душа, она должна порваться на клочки.

Но мама жива – вернулась из чудесных странствий и подарила альбом. И братец жив – сидит же, зараза, смеется надо мною. И его альтесса рядом… Или не альтесса? Или одна из двух? Боги, я запуталась… Осталось в живых так много людей, которых я хочу любить! Можно, я не буду страдать? Можно, почувствую счастье? Хоть немножечко!..

– Умница, - Эрвин подал ей чашку. – Теперь выпей, и поговорим о серьезном.

– А прежде был не серьезный разговор?

– Нет, просто к слову пришлось. Ты – вовсе не главная тема, еще чего возомнила.

Альтесса брата - или не альтесса, все равно счастье, что жива - Минерва сказала:

– Леди Иона, вот главные новости. При так называемом дворе Адриана есть мои люди. Нынче утром прилетела птица. Адриан поймал Кукловода и заключил во Чрево.

– Чрево?..

– Это Священный Предмет, он погружает человека в некое состояние… как бы замораживает. И выйти оттуда нельзя, пока Чрево не откроют и пленника не разморозят.

– Виттор заморожен?!

– Еще не все. Адриану помогал Юхан Рейс. Он управлял Птахой без Плоти, он же запер Чрево. Но потом Магда отравила Рейса, и у Адриана не осталось носителей Предметов. Теперь они не могут ни применить деконструктор, ни запустить Птаху, ни разморозить Кукловода!

Иона не сразу осознала:

– То есть, Виттор пойман?

– Пойман, пленен, заморожен! И выпустить его можем только мы!

– И вы не сказали сразу?!

Вот это был миг восторга. Злодеи наказаны, а прекрасные родные люди – рядом. И настолько любят меня, что примут какой угодно! Кофейная чашка полетела в Эрвина, а подушка – в голову императрицы. Иона злилась безнаказанно. Как чудесно – иметь право злиться!

– Негодяи! Еще смели упрекать! Сами скрываете все хорошее, а потом обвиняете в трагизме!

Поделиться с друзьями: