Тень
Шрифт:
Апрель 1994 года.
Совещание по подготовке к летней ремонтной компании 1994 года было созвано в расширенном составе, с приглашением крупнейших подрядчиков, в число которых попал и мой генеральный директор. Началось оно ровно в одиннадцать часов, а в одиннадцать часов ноль одну минуту его течение было прервано ревом десятков молодых голосов под окном.
— Томский, уходи! Томский — отравитель! Томский — зло!
Генеральный директор энергосистемы в сердцах ударил кулаком по столешнице с такой силой, что тяжелый письменный набор подпрыгнул.
Кто-то из «молодых», присутствующих в просторном кабинете бросился закрывать распахнутую, по
— И откуда они только узнают…- пробормотал Томский.
Травить генерального директора энергосистемы начали совсем недавно. В Москве, все-таки, допилили новую Конституцию страны, Верховный Совет, не расстрелянный в октябре прошлого года, дорабатывал последнюю сессию, а на осень были запланированы выборы в новый высший орган власти — Государственную Думу, что вызвало запредельную активность десятков политических партий и движений.
Вот и сейчас, под окнами старого, «сталинской» постройки, здания областной энергосистемы, визжали, орали, свистели и просто радовались жизни два десятка студентов, расположенной недалеко, водной академии. Но, не надо считать, что молодые люди просто хулиганили. Нет, они выполняли важную общественную миссию — боролись за экологию под эгидой партии «Кедр», что подтверждала пара флажков с стилизованным изображением какого-то хвойного растения.
Студенты обходились мне всего в один доллар в день, а связь с экологическим движением обошлась всего в десять долларов, зато генеральный директор энергосистемы, за две недели экологических пикетов, начал вздрагивать от любого громкого звука. Каждый день молодые люди кричали под окнами его кабинета, требуя немедленно прекратить травить родной город. Когда студенты уставали кричать, они начинали гудеть в дудки и горны, которые обошлись мне тоже в какие-то копейки, а в довершении, бить в барабан.
Наверное, в политическом плане Сибирь была не развита, во всяком случае, никакие «титушки» моих студентов не разгоняли. Максимум, на что смог сподобиться господин Томский — сменить кабинет на расположенный с противоположной стороны дома, но эту хитрость я пресек сразу, так как у меня был пропуск в здание энергосистемы, и я периодически ходил туда на разведку.
В чем обвиняли, в принципе, безвинного господина Томского? Естественно, во вредных выбросах, что сыпались на город через высоченные кирпичные трубы теплоэлектростанций, а во-вторых, в огромных золоотвалах, куда ежегодно смывались сотни тысяч тонн и кубометров золы и шлака, удаляемых из гигантских котлов. Тонны воды, перекачиваемые мощными насосами, смывали эту гадость в гигантские отвалы, откуда вода, чуть отстоявшись, смывалась в Реку.
— Как говорится, половину царства отдал бы тому, кто бы освободил меня от этих крикунов. — глава энергосистемы болезненно морщась, обхватил голову ладонями.
Ну простите, я старался. Дядьку не оставляли в покое даже на коротком отрезке от машины до входа в здания энергокомпании и обратно — две милые студентки с раннего утра и до вечера дежурили на удобных скамейках у входа в здание и при появлении фигуранта бросались наперерез том-менеджера, крича прямо в уши страдальца': — Прекрати травить реку, убийца! А стоило отставникам, что дежурили на входе в энергокомпанию, дотронуться до нежных девиц, в попытках спасти своего шефа, как на визг милых барышень на улицу, в полном составе, выбегала кафедра криминалистики из юридического института, расположенного в соседнем доме, в попытке узнать, кого, только что, убили.
— Разрешите мне! — несмело поднял руку, ждущий этого момента, Григорий Андреевич.
— Вы кто? — Томский сделал вид, что не узнал коллегу –конкурента.
— Григорий Андреевич Соколов, генеральный директор ПО «Энергоспецремонт»…- смиренно представился мой шеф, включаясь в бюрократическую игру
«Вас у меня много».— А, не узнал, богатым будешь. — кивнул управляющий энергосистемы: — И что ты сделаешь?
— Отдайте мне золоотвалы в аренду на десять лет, за один рубль в месяц. И я займусь их реак…рекультивацией…- сбился «генеральный» на модном слове: — А по очистке от выбросов, я к вам завтра на приём попрошусь, привезу проект.
— Добро, договорились. Завтра все бумаги привози. — кивнул повеселевший управляющий энергосистемы.
Через три дня.
Здания управления «Городэнерго».
Зеленой лужайки и переносной трибуны не было, но вот собрание заинтересованных лиц имело место быть.
На крыльце «конторы» улыбался управляющий «Городэнерго» господин Томский, за спиной которого виднелись главный инженер энергосистемы и мой директор.
Вокруг крыльца кучковались два десятка грустных студентов (которые чувствовали, что ручеек денег за их кричалки иссякает), с флажками движения «Кедр» в руках, координатор упомянутого движения «Кедр», который уже составлял в уме отчет о победе над загрязнителем — монополистом, и пяток журналистов, собравшихся «подсветить» модную тему — экологию.
— Уважаемые господа…- жмурился на весеннее солнышко управляющий: — Рад вам сообщить, что в деле борьбы за сохранения экологической безопасности Города наше объединение совершило гигантский прорыв. Наш партнер, ПО «Энергоспецремонт», в лице генерального директора Григория Андреевича Соколова немедленно приступает к монтажу систем «циклон» на котлах наших угольных электростанций, а также рекультивации золоотвалов угольных ТЭЦ нашего Левобережья, что, безусловно, существенно повлияет на экологическое благополучие нашего любимого Города. Думаю, что уже осенью уважаемый Григорий Андреевич сможет доложить о проделанной работе. В любом случае, вы знаете, с кого можно спросить по этому вопросу, так как наше объединение готово финансировать эти работы на все сто процентов.
Кисловато как-то мой шеф выглядит, хотя причин для его грусти я не наблюдаю. Да, господин Томский немного преувеличил размер финансирования работ — за огромные фильтры — «циклоны» нам никто денег не заплатит, но взаимозачет за электроэнергию и тепло сделают, ну а золоотвалы… С золоотвалами все было немного сложнее.
Глава 5
Глава пятая.
Предпраздничные хлопоты.
Апрель 1994 года.
Заводоуправление. Кабинет юридического бюро.
С золоотвалами все было гораздо сложнее. Я не знаю, где заводские инженеры из конструкторского бюро подсмотрели чертежи вибростанка для производства шлакоблоков, но через две недели уже были собраны две линии. На территории умирающего тепличного хозяйства был арендован хозяйственный блок где и было запущено производство строительных материалов, которые продавались тут-же, путем размещения объявления яркой краской на заборе. Золоотвалы находились всего метрах в пятистах от производственного, поэтому трактора «Беларусь» в режиме погрузчика и самосвала «КАМАЗ» хватало, чтобы загрузить бесплатным сырьем обе линии. Лет через двадцать на этих золоотвалах должны начать строить эко-поселок многоэтажных домов, но теперь, наверное, уже не построят.
Денег особых новое производство не приносило, так как количество продаваемых шлакоблоков было скромным, а возле здания участка появлялись все новые и новые поддоны с серыми прямоугольниками, на что мне не преминули указать на совещании.
— Паша, ты вроде бы обещал…
— Григорий Андреевич… — я не дал директору развить мысль, концовка которой мне явно бы не понравилась.
— Григорий Андреевич, а вот у нас отдел капитального строительства создали. А могу я поинтересоваться, чем они занимаются?