Тени исчезают в прошлом
Шрифт:
…Вспомнилась далекая весна. Он, Денис Кравцов, семнадцати лет отроду, одетый в фирменную кожаную куртку и джинсы, шел по бульвару с Ларисой Грачевой. Ее цепкая костлявая ладошка напоминала ему морщинистую, холодную куриную лапку, отчего на его красивом лице время от времени появлялась гримаса отвращения.
Это была, пожалуй, самая невзрачная его одноклассница. Худенькая, щупленькая, с длинным узким носом, на котором сидели нелепые очки в коричневой роговой оправе, и маленькими невыразительными глазками, которые казались еще меньше за толстенными стеклами. Учеба давалась ей с трудом, девчонки ее сторонились, и, пожалуй, единственное, что ее по-настоящему интересовало — это классическая музыка. Доучившись до одиннадцатого класса, она так и не завела ни подруг,
И вот он шел рядом с ней и всю дорогу проклинал своего друга, Егора Новицкого, который подбил его на этот идиотский спор — удастся ли ему, Кравцову — сердцееду и ловеласу — затащить в постель непробиваемую Грачеву. Солнце, как игривый щенок, валялось своими теплыми боками в апрельских лужах, легкий ветер поднимал прошлогоднюю сухую листву и кружил ее по пыльным дорожкам, а Денису хотелось провалиться сквозь землю, когда он ловил на себе недоуменные и насмешливые взгляды встречных девчонок, многие из которых учились в соседних школах. Позору теперь не оберешься! Он, самый красивый парень школы, гуляет с Гусеницей! Она же, как ему казалось, ничуть не стеснялась и наоборот старалась всем продемонстрировать их отношения: хватала его за руку, прижималась к плечу и широко улыбалась, демонстрируя кривые зубы стиснутые брекетами. [10]
10
Медицинское приспособление для выравнивания зубов.
В тот же вечер все и случилось. Родители Новицкого уехали на дачу, и именно в его квартиру Денис привел Ларису.
Он уже успел натянуть джинсы, а она еще лежала под простыней на разложенном диване, когда в дверь вошел Новицкий и остальные ребята из их компании…
Спор он выиграл, но на его совести осталось-таки маленькое, но очень неприятное пятнышко, о котором он очень не любил вспоминать. Больше Лариса Грачева в школе не появлялась, чему Денис был откровенно рад. Но только через месяц выяснилось, что в тот самый вечер, когда он выиграл свой спор, она пыталась покончить жизнь самоубийством, перерезав себе вены. Ее обнаружила мать, вернувшаяся с работы раньше обычного. Сразу же после выписки из больницы, Лариса вместе с родителями переехала в другой город. Об истинной причине своего поступка она так ничего и не сказала. Все списали на одиночество и переходный возраст.
Денис поежился: и с чего это вдруг его потянуло на воспоминания?
…— Вот что я думаю. Больше тянуть нельзя, — решительно заявила она, и сунула ему в карман маленький прозрачный пузырек. — Растворишь в чае, ну или что она там пьет?
Денис почувствовал, что во рту моментально пересохло, и желудок ухнул куда-то под коленки. Пальцы нащупали гладкие стенки, и он тут же вытащил руку наружу, словно обжегшись.
— И что с ней будет? — с трудом проговорил он.
Она едва слышно усмехнулась.
— Ничего особенного. Сердечный приступ. Случается сплошь и рядом! А наша Полюшка в последнее время так сильно нервничала, спала плохо, переживала. В такой ситуации проблемы с сердцем — обычное дело.
— Откуда у тебя это?
— Какая тебе разница? Достала по случаю. Хотела кое-кого угостить, да не успела. Но ты ведь знаешь, по закону жанра, если в первом акте на сцене висит ружье, то в конце оно обязательно должно выстрелить. Вот и пришла пора воспользоваться этими волшебными капельками, — тихо сказала она.
— А я?
— А что ты? Уйдешь из дома, и все. Скажешь, что пойдешь мусор выбросить, ну или в магазин. Ты же натура тонкая, такое зрелище не для тебя, — насмешливо произнесла она. — Только смотри, будь осторожен, не наследи. Ампулу протрешь и выбросишь в какую-нибудь урну, желательно подальше от дома. Часа
через два вернешься. Думаю, к тому времени уже все будет кончено.Он судорожно сглотнул.
— Помоешь чашку с мылом. Вызовешь «Скорую» и будешь изображать из себя безутешного мужа. Ну или жениха. Это уж как получится.
— В смысле — как получится?
— В прямом, — отрезала она. — Я вовсе не уверена, что ваше бракосочетание состоится. Ты прав, Поленька очень изменилась. До такой степени, что еще чуть-чуть, и она попросит тебя из своей квартиры. Именно поэтому я и настаиваю, чтобы все было сделано сегодня. Договор она подписала?
— Да, — хрипло проговорил Денис.
— Конечно, было бы идеально, чтобы в паспорте был штамп о браке, но в любом случае медлить нельзя. Надо бы подготовить почтеннейшую публику к тому, что у нашей Поленьки с сердцем плохо. Тогда вообще никаких сомнений ни у кого не возникнет. Но это я возьму на себя.
Она резко остановилась и посмотрела на него. Болезненная бледность, залившая его красивое лицо, отливала зеленью у висков, а пальцы мелко дрожали. Она мягко обняла его за плечи и поцеловала.
— Возьми себя в руки и успокойся. Уже завтра все закончится. Остался последний шаг, и мы должны его сделать ради нашего счастья. Ты мне веришь?
Он кивнул. Она достала из сумочки пачку сигарет. Денис поднес зажигалку. В воздух вылетело маленькое сизое облачко. Он машинально вдохнул этот знакомый, сладкий запах. Какое-то время они шли молча, думая каждый о своем.
— Послушай, а тебе ее совсем-совсем не жалко? — спросил он и тут же пожалел об этом.
— Почему не жалко, — пожала она плечами, — Жалко, разумеется. Она, в сущности, не плохая. Дурочка только. Но в данном случае приходится делать выбор: либо мы, либо она. Скажи мне, разве справедливо, что кому-то достается все только по праву рождения, а другим, которые достойны не меньше, только жалкие крохи? Меня затрахала такая жизнь! Карабкаешься, лезешь, сдираешь пальцы в кровь, и вдруг — бац! — вновь оказываешься в дерьме. А какая-то кляча делает тебя на финише.
Она со злостью затушила сигарету острым носком сапога и с силой пнула пустую жестяную банку, из которой любители «Спрайта» уже высосали всю живительную влагу, дабы «не засохнуть». Та загремела своим пустым нутром и покатились прочь, переливаясь на солнце своими зелено-синими блестящими боками. Денис вздрогнул от неожиданности.
— Я тебе позвоню, — сказала она не глядя на Дениса, и быстро пошла прочь.
III
Вся сегодняшняя пятиминутка была сегодня посвящена его недавней поездке в Питер. «Интересно, почему совещание, которое имеет обыкновение затягиваться на час, а то и на два, так наивно именуется „пятиминуткой?“» — с тоской думал Митька, слушая прения коллег «о перспективах будущего плодотворного сотрудничества и дальнейших шагах в интересах развития фирмы». Воронцов был на сто процентов уверен, что никакие разговоры, даже самые умные и красивые, не смогут сделать эти самые пресловутые «шаги», если просто сидеть на жопе и трепать языком. А потому, отчитавшись в самом начале, он как-то сразу потерял всякий интерес к происходящему, уселся в углу и достал блокнот. К концу собрания там были нарисованы почти все представители животного мира, изобразить которые была способна «богатая» фантазия Дмитрия Воронцова: кривобокий зайчик, жующий пестицидную морковку, которая была больше него раза в три; медведь, судя по сильно выпирающему животу, страдающий запущенной стадией рахита; грустная горбатая лошадь, жующая одинокую ромашку и даже пингвин. Последний вышел абсолютно непохожим на пингвина, а посему Воронцов для пущей убедительности, сделал соответствующую подпись. Наконец, генеральный встал:
— Всем хорошего дня!
В дверях моментально образовалась пробка — все уже истосковались по кофе, сигаретам и — куда же без них-то! — телефонам и планшетам. Воронцов тоже стал протискиваться к выходу, как вдруг на его плечо легла тяжелая пятерня.
— Митька, поздравляю, ты молоток! — услышал он рядом с ухом приглушенный голос Петьки Громова.
— Да ладно тебе, первый раз что ли? Обыкновенная поездка, рядовая, можно сказать.
Громов ухмыльнулся:
— При чем тут твоя поездка-то? Я про вас с Мирошиной.