Тени не исчезают в полдень

Алек жалел, что не видит его глаз. За туманом мерещились призраки прошлой ночи.

«Тень не опаздывает», — подумал Алек почти неосознанно. И правда, между убийствам проходили одна-две ночи. Эта вторая.

— Думаешь, Макс в опасности? — Алек удивился своему спокойствию. Ночь творит невероятные вещи.

Андрей не ответил. Алеку это не понравилось. И сон как рукой сняло. Алек нащупал в кармане нож и тут же отдёрнул себя. Какое право он имеет думать об оружии рядом с товарищем? Вместо этого он положил руку на плечо Андрея и потянул на себя. Тот понял намёк и нехотя отвернулся от окна.

Пустота. Она одна была в глазах Андрея, стеклянных, как в ночь смерти Влада. Андрей сжимал в ладони маленький кулон на серебряной цепочке. И один этот жест открыл Алеку глаза. Он отпрянул. Андрей грустно улыбнулся. И Алек понял, что не ошибся.

Произносить вслух это имя Руденко не стал. Немого ответа Андрея ему хватило. Под ложечкой сосало. Внутри появился горячий комок, который медленно разрастался, пока не занял всю грудную клетку. Дыхание спёрло. Алек стучал пальцами по подоконнику. Справиться с нервами это не помогало. Алек чувствовал себя виноватым за одни только мысли об Андрее, за нож и пистолет, за то, что до сих пор жив был росток сомнений.

Марк и Влад. Два этих имени стали худшим кошмаром Андрея. И двоих этих ребят он видел весь день, тех, кого не успел спасти. Он, наверное, видел их, как сам Алек видел Майю. Тень находила самые болезненные воспоминания. Алек хотел извиниться. Слова застыли в горле. Тогда он поплотнее задвинул шторы, и тени прекратили играть в догонялки на потолке. Комната погрузилась в темноту.

— Кто это тогда? — стараясь перебить тяжёлые мысли, спросил Алек.

— Всё чётко, как по нотам, — с видом знатока подхватил Андрей. Он снова был в своём образе. И никакие тени не могли достать подполковника Воронцова. — Всё продумано. Прошлой ночью не должно было совершиться убийство. Ты же сам назвал эту серию игрой.

Чем больше Андрей говорил, тем ярче блестели его глаза, тем быстрее жизнь возвращалась к нему. Перед Алеком вставал настоящий Андрей, которому не верить было нельзя.

— Со мной, — пробормотал он. Андрей не расслышал. Но Алек понял вдруг это так ясно, что любые доказательства потеряли смысл. Или это сон вновь наступал на него.

Он зевнул и поспешно закрыл рот ладонью. Но Андрей с улыбкой посоветовал Алеку прилечь на диване и взял дежурство на себя. Тот Алек, который сидел в кладовой с Сеней, не согласился бы и всю ночь провел бы на ногах. Но тот Алек многого ещё не знал.

— У него дверь закрыта. Буду ломать, тебя всё равно разбужу, — отшутился Андрей.

И Алек согласился. Спрятал нож и упал на диван. Никогда жёсткая декоративная подушка не казалась ему такой мягкой. Алек закрыл глаза, сжался в комочек, повернувшись к стенке. В сознании помутилось. И туманно, словно сквозь толщу воды, Алек услышал голос Андрея:

— А тень-то исчезла.

Глава 21

— Твоя очередь, Ал, — крикнула Ника и неуклюже побежала босиком по дорожке.

Она отказывалась обуваться. А ведь только час назад вытаскивала из ноги колючки. Мама всё твердила с ласковой улыбкой, что ничему Ника не учится. Алек тогда взял и снял шлёпанцы. И мама потрепала его по волосам. И Ника смеялась. Ради её смеха Алек готов был нацеплять на ноги колючек.

— Моя, так моя.

Алек повернулся к стене и громко дочитал до десяти, дал сестрёнке ещё пару секунд и только тогда открыл глаза. Яркий солнечный свет заставил зажмуриться и прикрыться ладонью, как козырьком кепки. Белые пятнышки замелькали перед глазами. Они всегда появлялись, когда смотришь на солнце. Алеку эти пятна даже нравились. Они мерцали, извивались и быстро пропадали.

Алек ступил на траву и остановился, оглядываясь. Сколько бы он ни выходил во двор, каждый раз завораживали шелестящие мощными кронами деревья, земля, покрытая сплошным ковром зелени, а особенно кучерявые холмики облаков.

Алек, прищурившись, среди зелени выискивал ярко-красную майку Ники. Что-то цветное мелькнуло за деревьями в дальней части сада. Алек побежал туда и быстро обнаружил младшую под толстой усыпанной ягодами вишней.

Ника взвизгнула и кинулась бежать. И звонкий смех, сопровождаемый тихим ветерком, бежал за ней следом. Алек поймал Нику за руку с другой стороны дома. Она ещё смеялась и пыталась вырваться. И Алек заразился и тоже засмеялся, хотя ничего смешного вроде не было.

— А ты меня всегда-всегда находишь и догоняешь, — пожаловалась Ника, когда смеяться ей надоело.

— И всегда-всегда найду, — подтвердил Алек.

Ника надула губки и скрестила руки на груди, с третьей попытки, конечно. Алек посмотрел на неё и опять засмеялся. И Ника сразу перестала строить из себя обиженную.

Картинка сменилась. Запыхавшиеся, раскрасневшиеся, они лежали на мягкой траве и смотрели в небо. Ветерок играл волосами и кружил пылинки в танце, за которым так нравилось наблюдать Нике. Но сейчас она была занята разглядыванием узоров на небе.

— Это слон или кит? — совершенно серьёзно спросила Ника и подняла пальчик, указывая куда-то вверх. Они лежали так близко, что касались друг друга плечами. И Ника едва не попала Алеку по носу.

И всё равно он не увидел ни слона, ни кита. Самое большое и пушистое облако больше похоже было на кролика, такого же белого и растрёпанного, как тот, который сидит дома в клетке.

— А вот это, — не унималась Ника. — Это книжка.

Книжку Алек нашёл. Она плыла по небу, покачивая воздушными страницами. И Алеку казалось, что там есть и текст, и картинки. Хотя мама рассказывала, что облака — это пар. Алек хотел в это не верить. Пар портил всю магию облаков.

— А вон там погоны, — похвастался Алек, найдя первое попавшееся прямоугольное облако. — Я такие вчера в кино видел.

Ника во все глаза смотрела на размытые силуэты погонов. Алек закрыл глаза. Так приятно было слушать щебетание птиц, переговоры ветра с деревьями. И о чём они беседуют, пока никто из людей не может понять? Алек слышал, как скрипела открытая калитка и шуршал где-то за забором старик-сосед, добрый, он дарил шоколадки и улыбался. Хорошие люди часто улыбаются. Мама говорила, что им не жалко поделиться с другими своей радостью. А здесь, в деревне, все улыбались и все делились..

— Я знаю, что это, — кокетливо приподняв ручку, заявила Ника.

Алек сел и открыл глаза. Ника уже с упоением рассказывала об очередном облаке. Она, пятилетняя девчонка, разглядела в облаке землю, которую рассматривала по глобусу. Весь мир поместился для нее в этом маленьком облаке. Алек слушал и думал про себя: «Да пусть хоть самое гигантское, облако не поместило бы в себя все звуки, запахи, все ощущения мира».

Мама легла рядом на траву. Она тоже смотрела на облака. Но мама не увидела ни кита, ни слона, ни погон, ни земли, ни даже книги.

Небо вдруг завертелось, облака сжались и посерели, будто невидимая кисть смешала краски до унылой грязной массы. Исчезли ветер и запах свежести и цветочной пыльцы, вся зелень вокруг тоже закружилась в водовороте и пропала. Вокруг сомкнулись бетонные стены с однотонными бежевыми обоями. Над головой упал потолок. Это небо, сжавшись, превратилось в него.