Тени предательства

– Это догадка, - произнес Нарака.

– Ты строишь предположения, - в тот же миг сказал Крукеш.

– Правда?

Крукеш с шипением выдохнул сквозь окровавленные зубы.

– Просто расскажи нам свой план, Севатар. Мы не глупцы. Ты что-то задумал.

– Это не план. Намерение. Я собираюсь разделить остатки Легиона. Я рассею Повелителей Ночи по всей галактике, чтобы они сражались, как того пожелают. Каждый из вас возьмет те силы, которые сможет собрать, сформировав одну из шести Великих рот. А потом делайте, что хотите. Пока вы пускаете кровь Империуму, мне плевать на остальное. Отрежьте себе кусок империи Человечества. Отправляйтесь со мной в долгий крестовый поход к Терре, - Севатар пожал плечами. – Выбор за вами. Вар Джахан, если ты все так же бескомпромиссно настроен на драку с Темными Ангелами, можешь остаться вместе со своими ротами и замедлять их, как тебе хочется.

Вар Джахан не ответил. Севатар видел, как в глубине его черных глаз кружатся мысли.

– Шесть Великих рот, - произнес Товак. – Ворон будет одним из Рукокрылых, но ему под начало не дадут людей? Зачем вообще его включать?

В ответ Аластор только натянуто улыбнулся.

Севатар кивнул.

– Он один из нас, и неважно, был ли он рожден на Нострамо и что за кровь в его жилах. Принадлежность к Восьмому Легиону – это больше, нежели плоть и кости. Он заслужил место в элите на Исстване. Ты против?

– Нет, - Товак склонил голову в направлении Аластора. – Всем здесь известно, что я не питаю к Ворону вражды.

– Нам нужно время на размышление, Первый капитан, - сказал Вар Джахан.

– У вас три ночи, а потом я начну координировать корабли тех сил, которые беру с собой к Терре.

– Если мы не согласимся с этим… разделением, ты нас убьешь? – спросил Офион.

Севатар ответил своей растянутой ухмылкой.

– А мне-то говорили, что ты не склонен к размышлениям, капитан Офион.

Севатар прибыл на «Свежеватель» вместе с Вар Джаханом. За ними по пятам следовал Экра Трез. В других Легионах появление Первого капитана и командира корабля могло бы вызвать хотя бы небольшую церемонию. Трудившиеся на ангарной палубе рабы и слуги VIII Легиона склонили головы в почтительном молчании и изо всех сил постарались нести службу как можно более незаметно.

Когда капитаны шли по темным коридорам корабля Вар Джахана, Севатар тихо заговорил.

– Я вот только что понял, что всегда хотел узнать кое-что.

Вар Джахан глянул влево, немедленно занервничав от задумчивого голоса брата.

– Да?

– Что чувствовали терранцы в Легионе, когда все мы смотрели, как горит Нострамо? Это ведь была не их родина.

Вар Джахан задумался над вопросом, не зная, как лучше ответить.

– Половина Легиона – терранцы, Севатар. Ты что, ни разу ни с кем из них об этом не говорил?

Первый капитан не ответил. Порой ему было очень трудно помнить, что у других людей иное восприятие мира. Разумеется, он знал, что у них была другая жизнь, и другой опыт, но ему было сложно представить их систему ценностей. По сути, он не мог смотреть на мир с чужой точки зрения.

Отчасти проблема заключалась в том, что он крайне редко ошибался. Из-за этого было сложно воспринимать мнения и наблюдения других людей всерьез. Он всегда был таким, даже в детстве. Мать говорила, что он повзрослеет и лучше сойдется с людьми.

Не повзрослел. Не сошелся.

В бою все было так же. Он не знал, почему и там выделялся среди прочих. Не знал, почему бегает и убивает быстрее, а устает медленнее, чем они. Как-то раз он бился с Сигизмундом из Имперских Кулаков – единственным воином за сто лет войны, который сумел поставить его в тупик. Поединок длился почти тридцать долгих, очень долгих часов, заполненных потом, ругательствами и лязгом железа.

В конце концов он схитрил и завершил дуэль, ударив Храмовника головой на глазах сотен воинов из обоих Легионов, и тем самым дисквалифицировал себя. Это было нарушение правил и конец серии побед Сигизмунда.

Верный своему характеру Сигизмунд лишь рассмеялся. Горделивый стоицизм, которым славился Первый капитан Кулаков, не лишал его юмор человечности. Севатар всегда этому завидовал, поскольку ему самому было очень трудно смеяться, шутить и сближаться с братьями по оружию.

– Забудь, что я сказал, - обратился он к Вар Джахану. – Удачи на совете с капитанами, брат. Я займусь перемещением примарха.

Два капитана разошлись. Трез молча шаркал за Севатаром.

«Я знаю твой секрет, Яго». При воспоминании о словах старика он испытывал странный холод.

Севатар вошел в апотекарион, отсалютовав трем апотекариям, которые оставались рядом с лежащим примархом. Когда он приблизился к хирургическому столу, те ответили на его приветствие.

– Есть изменения, Валзен? – спросил Севатар у главного апотекария.

– Никаких. Он спит.

– Признаки снов?

– Все еще никаких свидетельств при церебральном сканировании ауспиком, - лицо Валзена было частично аугметическим, сталь и серебро копировали черты, утраченные после удара цепным кулаком в схватке с воином Железных Рук на Исстване. Черный керамический глаз не моргал, а рот не шевелился. Севатар не особо интересовался историей, однако ему подумалось, что сверкающий лик восходит корнями к посмертным маскам примитивных культур Древней Терры.

– Готовься переместить примарха в апотекарион на борту «Наступления ночи». Мы уходим через три ночи.

– Конечно, капитан, - Валзен замешкался, хотя хромированное лицо продолжало оставаться бесстрастным. – Почему здесь Пожиратель Грехов? Сэр, я сообщал во всех докладах, что примарх не видит снов. Присутствие Треза не требуется.

– Я знаю. Не тревожься на этот счет.

– Как пожелаете.

Севатар оглядел занятый работой апотекарион: сервиторов, слуг в зеленых хирургических халатах и апотекариев Легиона, которые оставались возле примарха. Он знал всех трех воинов-хирургов. Валзен был его собственным апотекарием, офицером Атраментаров. Двое других были соответственно из Третьей и Десятой рот.

– Оставьте меня, - велел всем Севатар. – Даже ты, Валзен. Очистите апотекарион. Я хочу, чтобы все ушли.

– Капитан…

– У меня есть идея насчет того, что может вернуть его.

– Сев, я должен остаться. Ты не можешь ожидать, что я уйду.

– Я ожидаю, что ты сделаешь, как я приказываю, - повинуясь редкому мгновенному озарению, Севатар смягчился, положив руку на наплечник Валзена. – И ожидаю, что ты доверишься мне, брат.

Когда они остались одни, Трез медленно вздохнул. Его скрипучее дыхание звучало болезненно и размеренно на фоне рычания доспеха Севатара и электронных звуков медицинского оборудования.

– Так вот зачем ты меня привел, - произнес архивариус. Его голос глухо разнесся в пустой комнате.

Севатар стоял над спящим примархом. Пребывающий без сознания Керз казался менее несчастным, не столь ослабленным усилиями по командованию пустотной партизанской кампанией здесь, в черной бездне, на протяжении более двух лет и сотен звездных систем.

Керз не был рожден для этого. Он был юстициарием, судьей, тем, кому суждено смотреть в глаза предателям и ворам, оглашая им приговор. И чем он стал теперь? Генералом? Адмиралом? Военачальником, заваленным логистическими данными и тактическими сводками, которого бросили вместе с сыновьями томиться на дальнем краю галактики.