Тени тянутся из прошлого

А он никак не смирится с тем, что давно вырос из таких развлечений.

Накатила волна острой досады. И нэси даже не мог бы сказать – было ли причиной неприятное открытие о собственных стремлениях, или невозможность эти самые стремления осуществить.

– Вы уверены, что дракон этот ничего не выкинет? – осведомился он ворчливо.

– Ну, - Телатки замялся. – Дракон – живое существо. Так что быть в чем-либо уверенным на сто процентов, - протянул он. – Нет, вообще не должен, - спохватился тут же, увидев, как вытягивается лицо работодателя. – Ему больше десятка лет, и он – из третьего поколения. Так что – должен быть морально устойчив и понимать свою выгоду.

– Лишь бы его представления о выгоде совпали с вашими.

– В любом случае, остаточная пыль в окрестностях фабрики не должна повлиять на ошейник, - техник пожал плечами.

А повлияет – так это уж будет головная боль тех, кто окопался в здании фабрики. Хотя в этом случае головная боль появится еще и у юристов корпорации.

Охитека подавил вздох. Даже дракону можно отправиться туда под минимальным надзором – а ему нет!

Ладно, все равно сейчас не до того. Да и сдалась ему та фабрика! Только и всего, что любопытные спецэффекты с пылью магических кристаллов. Как следовало из пояснений Яса – основная часть этих спецэффектов имела оптический характер.

– А что там с драконьими ошейниками? – он припомнил, что за проблемы повисли на полигоне перед его отлетом в компании дочери.

– С ошейниками все оказалось просто до смешного, - с живостью отозвался Телатки. – Они не отключались! Служба отлова с величайшим изумлением поведала, что ошейник, снятый ими с дракона, оказался полностью исправным. Мы пошли чуть дальше и влезли в настройки. Ошейник и правда оказался исправным, но сигналы, что мы отправляли, пока драконы находились внутри, система не зафиксировала. Иными словами – они не дошли.

– Постойте. А привязь? Ведь шнуры, по которым они должны были выбраться наружу, рассыпались в пыль!

– Над этим сейчас работают эксперты, - бодро отрапортовал техник.

– Ладно, - сдался Охитека. – Медузы бурые с вами! Материалы по нашему вылету тоже у вас?

– Все у нас, и над всем работает технический отдел, - он запнулся.

– Что-то не так? – нэси мгновенно уловил перемену в интонациях.

– Нет, все в порядке, - торопливо отозвался техник. – Работа идет в штатном порядке.

Охитека нахмурился. Что еще за увертки? Докладывать о проблемах следует сразу, как они появляются. Однако техник отчего-то решил смолчать. Что еще за новости? И с чем он столкнулся, хотелось бы знать?

– К слову о привязях, - он решил сделать вид, что не заметил заминки. – Как вы решили проблему безопасности людей?

– О, - Телатки помялся пару секунд. – Словом – мы решили эту проблему вручную! В экспериментальном порядке. Я лично взял на себя всю ответственность за возможные проблемы. Однако мое предположение оправдалось – эффект наблюдателя нивелирует пространственные искажения!

– Эффект наблюдателя, - повторил Охитека. Смысл услышанного ускользал.

– Я приказал им держаться за руки! И цепью заходить в черноту. Не отходить далеко друг от друга.

– И что?

– Привязь рвется из-за пространственных искажений. А они появляются, когда наблюдатель теряет из виду границу черноты и обычного пространства. А так – они ощущают друг друга. И пространство не искажается. Правда, и обследовать достаточно большое пространство таким образом не получается, - прибавил он задумчиво.

– Люди-то как?

Охитека увидел ошарашенный взгляд подчиненного и едва не заржал. Впрочем, тут же накатило возмущение. Оказывается, он за истекшие годы успел зарекомендовать себя знатным людоедом!

А он всего-навсего вспомнил о несчастном страже мира, который решил обследовать заполненное пылью магических кристаллов пространство.

Охитека успел выяснить, что тот по-прежнему остается в госпитале. И его душевное состояние оставляет желать много лучшего. По сути, от него так и не удалось добиться сколько-нибудь вразумительных ответов даже на самые простые вопросы. И врачи сомневались – удастся ли вернуть беднягу к нормальной жизни. Или же он до конца дней своих останется в стенах дома скорби.

– Ну, люди возвращаются несколько притихшие, - заявил наконец Телатки. – Не знаю, как сказать. Вроде бы – обреченные, что ли.

– Ну, для рабов это обычное состояние, - Охитека хмыкнул. – Но признаков помешательства не видно, верно?

– Признаков-то не видно, - техник покивал. – Но у рабов с этим сложно, вы ведь знаете. Они скрытные, забитые. Никогда не поймешь толком, что у такого на уме, и насколько его задело что-то.

Охитека хмыкнул. Парень рассуждал со знанием дела!

– У меня старший брат держит плантацию, - поведал Телатки, словно прочел мысли работодателя. – Так что на рабов я насмотрелся. Действительно темные ребята! Потому я и отказался, когда брат позвал к себе в дело. Не хочу иметь дел с рабами – никогда не знаешь, чего ждать от таких. Он смотрит на тебя и кланяется, а через минуту ты обнаруживаешь нож у себя в брюхе. Или отраву в питье, - он поморщился.

– Даже такое? – удивился нэси. – Давненько подобных историй не слышно!

– Да кто ж такое афиширует? – удивился техник. – Правоохранителям и Совету шумиха не нужна – да и никому не нужна новая кутерьма вокруг вопроса рабов. И самим рабам – в том числе! А убитым горем семьям уже неважно. На что людям гвалт вокруг их несчастья? Помочь-то уже ничем нельзя!

Да, тут не поспоришь. Тот, с кем приключилось несчастье, безразличен к возможным последствиям для других.

И ведь самое поразительное: чаще всего с катушек слетали более благополучные, казалось бы, рабы. Те, кого держали не в таких уж суровых условиях. Даже некоторые привилегии давали. Выводы напрашивались сами собой.

– Что ж. Значит, наблюдаем, - заключил Охитека.

– Только и остается. Потому что рассказывать – они ничего толком не рассказывают. Да, некоторые, идя вторично, просят бумагу или планшеты для записей. Но разбираться в их каракулях – та еще задачка! Пришлось усадить за это полдесятка человек. Они пытаются зарисовывать, где проходили – только каждый видит что-то свое. Видимо, внутреннее пространство нестабильно.

– Оно меняет само пространство и расстояния. Ломает геометрию. Почему? Возле фабрики мы видели только оптические искажения!

– Во-первых, не только оптические. Во-вторых – разница в концентрации!

– Понимаю, - нэси покивал. – Уже ясно, что испытания гранаты с треском провалились. Использовать такое оружие нельзя!

– Да, результаты практических испытаний сильно отличаются от расчетов, - согласился техник. – И от итогов лабораторных испытаний. Там-то мы испытывали уменьшенные образцы в закрытых ящиках с внутренним наблюдением.