Тео. Теодор. Мистер Нотт

Ему было неприятно вспоминать об этом. Теодор миролюбиво поднял руки, останавливая его рассказ.

— Не нужно переживать это вновь, — кивнул он. — Теперь многое стало понятнее.

Реакция Поттера его удивило. Тот озлобленно скривился и откинулся в кресле, снова закрыв глаза.

— Поэтому вместо размышлений о ловушке в банке займись поисками диадемы, Нотт, — резко произнёс он. — Мы не будем рисковать ради Пожирателей смерти, как ты говоришь. Не по их плану точно. Считай, что твоя задача выполнена, раз ты здесь передал нам эту информацию.

Он сложил руки на груди, будто бы показывая, что разговор окончен.

Теодор в изумлении оглядел товарищей Поттера. Малфой свободной от ладони Грейнджер рукой придерживал себя за переносицу, будто бы пытаясь сосредоточиться на какой-то мысли, сама Гермиона по-прежнему смотрела отрешённо в потолок, а вот Уизли встревоженно переводил взгляд с Нотта на Поттера.

«С ним можно работать», — подумал вдруг Теодор. В конце концов, Уизли был братом его будущей жены. Во всяком случае, на последнее Тео рассчитывал.

Он приглашающе дёрнул бровями, когда Уизли перевёл взгляд на Теодора в очередной раз и слегка дёрнул головой, будто бы от удара. В глазах Рональда вдруг появилось понимание.

— Мне кажется, Нотт просто не понимает сам, во что нас втягивает, — произнёс Рональд на удивление Теодора осмысленно. — Он в замке обладает властью, и обладал каким-никаким статусом ещё в декабре, а потому думает, что может ставить какие-то задачи нам. Но мы не подчиняемся тебе. Гарри несёт бремя пророчества Мальчика, который выжил, как мы знаем, и мы по мере сил поддерживаем его. Ты не управляешь им и не управляешь нами, Теодор.

— Я пытаюсь помочь.

— Я уже сказал, как тебе помочь мне, — раздражённо перебил его Поттер. — Найди диадему и уничтожь её! Желательно Фиендфаером!

От упоминания вербальной формулы Тео вспомнил последние мгновения несчастной миссис Норрис в огненном кольце, зажатой пламенем проклятого Кэрроу.

— Рональд прав, а я ещё раз повторю. Мы будем действовать так, как я сочту нужным, и ни ты, ни Кингсли, ни кто бы то ни было ещё не станете мне указывать. Это ясно?

— Безусловно, — поджал губы Нотт.

— Тогда проваливай. Передавай привет Невиллу.

— Вы даже не возьмёте с меня клятву? — удивился Теодор.

Спохватившиеся гриффиндорцы и примкнувший к ним Малфой клятву с него взяли, вновь не в формате договора, вновь заставив Тео мысленно посетовать о том, что его личный стряпчий Бут не в курсе того, какие обеты приносит Теодор Магнус Нотт, глава рода Ноттов.

Уже вечером в Хогвартсе, перед сном, переписываясь в ежедневнике с Джинни, от которого осталось не больше трети чистых страниц, Тео получил неожиданное послание.

«Брат писал. Говорит, что был бы рад обсудить с тобой развитие идей. Не знаю, о чём он, но просил передать срочно».

Это было безобидное сообщение, ведь Нотт уже вёл дела с братьями Уизли, но в нём был заложен дополнительный смысл.

Как минимум в части плана с «рыцарем» Уизли мог сыграть свою роль. Теодор не был уверен до конца, зачем Лестрейндж хочет подставиться, но такая жертвенность должна была сыграть свою роль и позволить им добраться до сейфа его рода.

Засыпая, он запоздало понял, что так и не передал предостережения Поттеру, обозначенное старшим Гойлом.

Глава 142

«Соляная кислота», как это зелье описал агент Гиллс в дневнике, хранилась в небольшом бочонке из какого-то маггловского металла. Магглы не рекомендовали переливать или проливать эту жидкость, отмечая её чрезвычайно едкие коррозионные свойства, и уж тем более не советовали Теодору касаться её поверхности руками. Нотт, разумеется, и не планировал это делать, ведь он был волшебником, а не идиотом, и заранее экипировался перчатками и фартуком из зачарованной драконьей кожи, позаимствованными у Забини.

Аккуратно открыв крышку бочки, он, стараясь не смотреть даже на то, что было налито в бочку — абсолютно немагическую субстанцию, этого было достаточно — опустил рукой в перчатке Руку Славы, темномагический артефакт, который по случайности нашёл здесь же, в Выручай-комнате, в грудах хлама. Раздалось шипение, и из бочки, куда он погружал артефакт, повалил густой чёрный дым, вспыхивавший магическими искрами в воздухе.

Через десять мгновений Теодор поднял руку и извлёк артефакт из бочки. Костяной артефакт в целом не изменился на вид, но магический след его сильно ослаб, практически даже исчез, что было даже большим, чем Нотт ожидал. Он попросил у магглов то, что они ему на самом деле не могли дать: ну как маггловские «технологии» могут преодолеть магические способы? Тогда как единственным магическим способом гарантированного уничтожения оставался Фиендфайр, а любая сильнодействующая едкая субстанция из зельеварения и алхимии была бесполезна, как они убедились в опытах вчетвером, магглы и не могли достигнуть такого результата.

Поэтому Теодор не особо стремился проверить эффективность. Но всё же он решился на этот шаг, отчаянно желая отложить необходимость дописывать тезисы для Шеклболта.

В тезисах он преодолел свою первую нерешительность, нашёл в памяти нужные зацепки, построил и замыслил новую систему, которую и описывал.

Во главу угла Теодор Нотт поставил всё ещё актуальное для него самого как концепцию разделение властей. Отдельно — Министерство Магии во главе с Министром, представляющим власть, отдельно — Верховный суд Магической Британии в составе специально назначенной коллегии шерифов, отдельно — Визенгамот Магической Британии в виде собирающегося раз в месяц законодательного органа.

Министерство Магии должно было состоять из Аппарата Министра, Департамента охраны магического порядка, Департамента транспорта, Департамента международных отношений, Департамента охраны здоровья, образования и спорта и Отдела тайн. Все остальные функции должны были быть распределены между этими департаментами. Глав департаментов назначал Министр Магии, а вот самого Министра избирали члены Визенгамота.

Они же выбирали членов коллегии шерифов, место в которой было пожизненным и имело, что казалось Нотту удачной идеей, ценз. Всего мест в коллегии он видел тринадцать, из них четыре должны были занимать маги не моложе шестидесяти лет, ещё четыре — не моложе пятидесяти лет, два — не моложе девяноста лет, одно — не моложе ста лет, и два — не моложе двадцати. Таким образом каждое дело могло рассматриваться всесторонне взглядами разных поколений. Сейчас же он был лично свидетелем неэффективности принятия решений на уровне Визенгамота из-за нежелания стариков прислушиваться к доводам молодых волшебников.

Эта часть мироустройства Магической Британии так же была сквозь зубы дополнена им оговорками, что среди коллегии шерифов должны были быть маги независимо от статуса крови, и как минимум треть — магглорождённые. Кингсли продался магглам, а Теодор продался Кингсли, ничего не смыслившему в магической политике, и теперь мальчишка-магглофоб, посыпая голову пеплом, вписывал требования квот «равноправия» в проекты политического устройства будущего мира-без-Тёмного лорда.

Самой главной головной болью для Тео оставались принципы выборов в Визенгамот. Он и сам понимал, что разделение на Высокий — наследный — и Низкий, выборный, части имело много изъянов. Пожизненность срока представителей графств, наличие выморочных мест, перипетии с отъездом в МАКУСА и в целом в Новый свет наследников родов, всё это было лишь частью проблем. Какие-то из них можно было решить, введя систему выкупности места — это было не новым словом для Британии, ведь Совет Попечителей, формировавших хозяйственный бюджет Хогвартса и оснащавший материалами и артефактами школу, как раз таким образом и существовал столетиями. Те, чьи дети шли в школу, покупали эти места у тех, чьи наследники её уже закончили, и это создавало и сохраняло здравый интерес Совета Попечителей к происходящему внутри.