Теоретик
Шрифт:
А еще на следующее утро дождь закончился. К полудню, который мы встретили в пути, вокруг стояла такая удушающая жара, что поневоле приходила мысль: лучше бы все-таки под дождем: какая-никакая, но прохлада. Я механически передвигал ноги, практически не обращая внимания ни на что вокруг, вспоминая вчерашний разговор. Нет, к Греку он не имел никакого отношения.
Как и обычно, все началось с подначиваний Славы Гудроном. Дело привычное, да и Гудрон, как бы там ни было, никогда не переходил ту грань, когда дружеские подшучивания переходят в язвительное ехидство или просто становятся злыми. Такой уж у него талант: как будто бы и уколы острые, но и оскорбляться повода нет.
По лицу Славы
– Борис, а с чего ты взял, что он не иллюзорен?! Что не существует только в твоем мозге, а сам ты не лежишь в горячечном бреду? Или не ходишь из угла в угол в палате психиатрической лечебницы? Возможно, именно в этот момент тебя осматривает твой лечащий врач, сокрушенно качая головой: да уж, тяжелый случай! Анамнез такой, что никакой надежды на исцеление не существует даже теоретически!
– Ну и какие у меня для этого могут быть предпосылки? Мы с тобой разговариваем, на улице идет дождь, из щелей дует, мне хочется жрать, а Гришины портянки воняют так, что хоть противогаз надевай.
Сноудена Гудрон обвинил совершенно беспочвенно, в надежде на ответную реакцию. Тот не клюнул, лишь презрительно фыркнув.
– И что из того, что на улице дождь, а из щелей дует?
– Слишком сложно для того чтобы мне все это казалось, вот что!
– Сейчас! Наш мозг самодостаточнен для того чтобы замкнувшись сам на себя, создать целый мир, который будет существовать только у тебя в голове. Со своим блэкджеком и гм... женщинами с пониженной социальной ответственностью, как модно с недавних пор говорить.
– Там модно, на Земле, - не преминул поправить его Гудрон.
– Тут все по-другому.
– Не суть, - отмахнулся от него Слава.
– Есть такое расстройство психики, как онейроидный синдром. Это - одна из разновидностей шизофрении. Находясь в этом состоянии, больному видится все, что угодно. Он борется с пиратами, преследует "Летучий голландец". Присутствует при глобальной катастрофе, когда вокруг него рушатся целые города, гибнут миллионы людей, а то и вся планета раскалывается на части. Бродит среди жителей Древнего Рима, учувствует в их заговорах и восстаниях. Совершает межпланетные путешествия, попадает в ад или рай. Перечислять можно бесконечно. Причем, он не просто смотрит кино в своей голове, все куда сложнее. Да что там говорить об онейроиде, когда даже при алкогольном делирии, или как его называет в простонародье - белой горячке, человек не просто видит всяких там чертиков, инопланетян или эльфов. Он разговаривает с ними, чувствует их запах, и даже, прикасаясь, ощущает. А если в это время с помощью приборов заглянуть в его мозг, они дадут показания, как будто действительно все происходит на самом деле. Куда там бедному Голливуду с его фантастическими блокбастерами!
– Получается, все мы психи? А это, - Гудрон широко обвел вокруг себя руками, - плод нашего больного воображения?
– Не исключено. Хотя и не возьмусь утверждать. Единственное, возможно, псих только ты. А все остальные существуют лишь в твоем собственном.
– Жаль, - Гудрон огорченно вздохнул.
– Что именно тебе жаль?
– Все жаль. Что мой онейроид выглядят именно так.
– Как именно?
– Да так, как есть. Что меня окружает? Небритая Гришина рожа, и всякая гадость, - тут он смахнул с берца нечто похожее на сороконожку, но с мощными жвалами. Судя по яркому окрасу и его собственным словам, существо ядовитое.
– Нет, чтобы райские кущи с сорока девственницами. Поневоле сам в себе разочаруешься!
– Куда тебе столько девственниц? Что ты с ними делать-то будешь? Чай, не юноша уже, - резонно заметил Гриша. Чье лицо действительно обросло многодневной щетиной, которую он поклялся сбрить только после удачного
завершения дела.– Вы сначала их дайте, остальное - моя забота.
– Кто и что тебе должен дать? Это же твои собственные онейроиды, сам с ними и разбирайся,
– Сноуден, лучше помолчи. Есть ли ты вообще - тот еще вопрос. По словам Профа, может быть и так, что ты существуешь только в моей голове.
– Ну и гад же ты тогда, Боря!
– неожиданно отреагировал Гриша.
– Это еще с чего?
– Вот на хрена ты меня в таком поганом мире создал? Действительно, не мог что получше придумать?
– Сноуден, скажи спасибо, что одной из его девственниц не стал.
– Янис, о котором все думали, что он давно спит, заржал так заразительно, что к нему поневоле присоединились и остальные.
– Тоже верно, - смеясь вместе со всеми, согласился с ним Сноуден.
– Теоретик!
– освобождая от воспоминаний, голос Гудрона привел меня в себя.
– Проснись!
"И чего орать-то?!
– Хотя он орать и не думал, только шипел. Но получилось у него довольно зло. Или взволнованно.
– Не сплю я. И по сторонам смотрю, и вверх, и под ноги. Заодно и ствол направляю туда же, куда и взгляд - эта привычка в кровь успела въесться. Видел я ту гадину под ногами, и ни за что бы на нее не наступил".
Наступать точно не стоило: вдоль хребта мерзкого даже на вид существа, торчал ряд острейших шипов. Которые с легкостью проткнут подошву моей обуви, и так же легко вонзятся в ступню. А для полного счастья, в ней и обломаются. Учитывая, что шип практически полностью покрыт зазубринками, извлечь его из ноги будет проблема еще та! Помимо того, велик шанс внести в рану какую-нибудь заразу, коих тут с избытком. Нет у меня пока пары роговых пластинок под стелькой, которые имеются у всех остальных. Они и рады бы ими поделиться, но даже у Сан Саныча запасных не нашлось.
– Туда посмотри!
– указал Гудрон направление стволом карабина.
Вот тебе и раз! Я даже головой тряхнул от изумления. И как раньше-то его не увидел?! Дом. Настоящий девятиэтажный дом. Такие еще называют "точечными". Наверное, в связи с тем, что они одноподъездные. Судя по закругленным углам, здание было монолитным. То есть, не сложенным из панелей или кирпича, а залитым раствором в форму. И до него всего-то метров триста, не больше. Дом возвышался над густым низкорослым кустарником, который подступал к нему вплотную.
– Как он здесь оказался?!
– Как всё здесь оказывается? Не было, раз! и вдруг стало. Кто-нибудь толком может такие вещи объяснить? Главное, что он здесь есть.
– Теперь что: объявим его собственностью, сами поселимся, остальные квартиры в аренду сдадим, и заживем припеваючи? Канализацию придется делать. Далековато с девятого этажа в нужник во дворе бегать, - глядя их возбужденные лица, сарказм из меня так и рвался.
– Теоретик, ты хоть представляешь, сколько всего в нем можно поиметь?! В том случае, если он еще не разграбленный?
– Нет.
Ответил больше из-за злости. На самого себя. Всяких сколопендр под ногами вижу, а дом, самый настоящий дом чуть в стороне - нет. Не какую-нибудь избушку в лесной глуши - девятиэтажный. Торчащий над окружающим миром как указательный палец над кулаком: смотрите, мол, - вот он я.
Что до нашей находки... Все, абсолютно все, что чудесным образом перенеслось сюда из прежнего мира, обладает огромной ценностью.
Взять, например, этот дом. Оконные стекла вместе с рамами, двери, металл перил на лестничных пролетах - в дело пойдет все. А уж если зайти в квартиру!.. Любая тряпка, которой на Земле прямая дорога на помойку, здесь найдет свое применение. Не говоря уже о мебели, бытовой аппаратуре, одежде, посуде, и прочем, прочем, прочем. Понимая все это, так забавно было наблюдать за пританцовывающим от возбуждения Гудроном, и его вытянувшимся после моего "нет" лицом.