Теория мироустройства

— Не думаю, что ставить всё на столь мизерный шанс — удачная идея. С таким даже сама Ведьма Чудес вряд ли бы согласилась работать…

Марибель вернула ей усмешку.

— Что ж, видимо, подобная готовность рисковать заразна, — проговорила она.

“Ренко” помрачнела.

— Тебе слишком легко перестроить, Марибель Хан, — сухо произнесла она. Затем она покачала головой и с усмешкой продолжила: — Впрочем, это неважно. Да, ты обещала дождаться — но неужели ты забыла про другое, более важное своё обещание?

Марибель вздрогнула. Первым её порывом было спросить, откуда она вообще это знает, но Марибель сдержалась, чувствуя, насколько это бессмысленно: в конце концов, создания из её кошмаров, кажется, знают о ней всё. Знают и не брезгуют применять это против неё. Именно поэтому она отрывисто вздохнула и как можно спокойнее ответила:

— Нет, я ни о чём не забыла. Я хорошо помню, что пообещала выжить и не сдаваться до самого конца. Именно поэтому… — Марибель как можно более отважно взглянула собеседнице в лицо, стараясь не думать о том, насколько жестоко с её стороны носить маску её лучшей подруги, и решительно заявила: — Я ни за что не поддамся тебе!

“Ренко” склонила голову набок и изобразила крайнюю степень удивления на своём лице.

— О, но разве я не предлагала тебе наилучший вариант? — невинно поинтересовалась она. — Я предлагала тебе оставить уничтожающую тебя надежду и двигаться дальше, отбросив прошлое. Если бы ты согласилась, госпожа бы отпустила тебя с миром. Однако ты решила оттолкнуть её милостивое предложение…

— Потому что оно вовсе не милостивое! — резко перебила Марибель, кипя праведным гневом. — Вы предлагаете мне отказаться от Ренко, от моей лучшей подруги, от той, кто столько сделал для меня, от той, кто сделал меня нынешнюю!

— Она постоянно подвергала тебя опасности, — спокойно возразила “Ренко”. — Не будь её рядом с тобой, ты бы ни за что не задумалась о том, чтобы потревожить наш мир. Госпожа рассудила, что ты достаточно наказана за свой поступок, так что дала тебе возможность навсегда забыть случившееся, как страшный сон, и жить счастливо.

Марибель раздражённо хмыкнула и, отворачиваясь, резко бросила:

— У твоей госпожи слишком туманные намёки, больше похожие на попытки поиздеваться. Впрочем, даже так, я всё равно отказываюсь от вашего “доброго предложения”: я ни за что не оставлю Ренко.

“Ренко” в ответ на это издевательски улыбнулась. Она прекрасно знала, что Марибель этого не видит, поэтому ненадолго выпустила её талию из хватки правой руки, чтобы положить ладонь её на щёку и развернуть, заставляя глядеть себе в глаза.

— Значит, ты готова на всё ради неё? Даже на то, чтобы… — “Ренко” моргнула, а когда она распахнула глаза и смерила Марибель долгим внимательным взглядом, их цвет изменился: вместо карего он стал серым. Марибель прекрасно поняла, на кого этот намёк, и побледнела, в то время как “Ренко” заключила: — … предать ожидания тех, кто в тебя верит?

Марибель зажмурилась, не в силах выдержать этот испытующий взгляд, а затем как можно быстрее, боясь растерять остатки самообладания, выпалила:

— Н-ничего я не предаю! Я обещала выжить, но я не обещала ради этого бросать Ренко!

“Ренко” протяжно хмыкнула у неё над ухом. Она чуть отстранилась, чтобы закрутить Марибель в очередном повороте вальса, а затем вновь крепко прижала к себе. Марибель сперва показалось, что её затягивает чистейшая тьма, смешанная со льдом, настолько холодной и нематериальной ощущалась фигура рядом с ней. Однако в следующий миг, пусть и не становясь ни на градус теплее, это странное нечто, только что бывшее её подругой, стало принимать какую-то более осязаемую форму… до боли знакомую осязаемую форму, от ощущения которой у Марибель всё внутри похолодело, а всё её тело сковал ужас.

— Значит, ты так и не сделала выводов, хотя тебе сказали прямо… — задумчиво протянуло нечто каким-то искажённым голосом, совсем не похожим на человеческий. А в следующий миг его звучание приобрело знакомые меланхолично-апатичные нотки и ставший привычным тембр, когда оно с тоскливым вздохом произнесло: — Как легко, однако, ты забываешь одних, зациклившись на других…

Внутри Марибель всё перевернулось, но она лишь крепче зажмурилась. “Я не забыла… я не забыла…” — мысленно повторяла она, с беспомощностью вспоминая последнюю встречу с человеком, которого сейчас имитировало очередное создание из её кошмара. Да, оно было в чём-то право: Марибель действительно старалась как можно меньше думать о нём… но вовсе не потому, что она просто решила выкинуть его из своего сердца, а потому что знала: им не суждено больше увидеться. В отличие от Ренко.

А создание рядом с ней, словно читая её мысли, рассмеялось звонким девичьим смехом, снова напоминающим чей-то голос, но его Марибель уже не узнала с первого звука. Затем оно вновь “растворилось”, превращаясь в сгусток ледяной тьмы, и крепче прижало Марибель к себе. Кажется, оно ещё имело смутные сходства с человеческой фигурой, но уже не являлось ей, а представляло собой укутанное мрачной аурой нечто. Оно склонилось “лицом” к уху Марибель и с откровенной издёвкой прошептало:

— “Я стараюсь вспоминать его как можно реже, так как шансов встретиться вновь у нас меньше, чем с Ренко”, — так ты думаешь, верно? Что ж, вынуждена тебя разочаровать: даже его ты увидишь скорее, чем её!

С этими словами оно вновь откинулось назад, смеясь над дрожащей в его руках Марибель, и резко крутануло в очередном повороте. Однако следующее движение существа уже не было тем же, что и предыдущие: оно вдруг резко оттолкнуло Марибель, и та со вскриком ударилась спиной и затылком о каменную стену. Затем Марибель почувствовала, как по обе стороны от неё в камень ударяются “руки” собеседника, словно отрезая все пути к бегству. Марибель окутал могильный холод, и её сильнее затрясло. Создание приблизило своё “лицо” к лицу Марибель и, обдав её ледяным дыханием, с усмешкой произнесло:

— Открой глаза, трусишка, и взгляни своему страху в лицо.

“После того, как ты приобретало облик дорогих мне людей?” — с мысленной ироний подумала Марибель. Этот поступок по её мнению был непростителен — он был буквально святотатством, призванным растоптать всё, что она любила, и со смехом бросить ей в лицо. И всё-таки в этот раз Марибель не смогла противиться требованию — частично из любопытства: кем окажется фигура перед ней на этот раз?

Марибель открыла глаза. Перед ней стояла она сама, какой она была ещё каких-то десять месяцев назад.

Её собственное лицо напротив исказила издевательская улыбка.

— Что ж, раз уж ты так упряма, то у меня нет выбора, кроме как продолжить твою пытку, — сорвался с губ копии её собственный голос. — Посмотрим, сколько ещё ты выдержишь, Марибель Хан. Может, ты примешь свою судьбу прямо сейчас?

Улыбка растянулась ещё шире, в то время как Марибель с ужасом осознала, что всё это время звук трескающегося камня не прекращался, с каждой секундой становясь всё громче. “Мне нужно срочно вернуться в свой мир!” — в панике подумала она. Тут же на оборки её шляпки, на щёки и на ресницы упала мелкая каменная крошка. “Марибель” перед ней снисходительно улыбнулась.