Теория заговора

Она тут же схватилась одной рукой за рычаг «шаг-газ», а другой начала щёлкать тумблерами да только… Да что же это такое! Сзади грохнуло, просто бомбануло, и мы по спирали резко полетели вниз, ввинчиваясь в толщу высоченных деревьев и шинкуя винтом зелень африканских джунглей. Хвоста у вертолёта больше не было и тело Фуртадо просто вылетело наружу.

Дориш заорала, завыла, как дикая ламия. В тот же миг по корпусу застучали ветки, падение замедлилось, брызнули хрусталём несколько стёкол, раздался треск, а оставшиеся трупы португальских пиратов скатились в рубку. А за ними — и орущий старлей Грин.

Крушение длилось несколько секунд, растянувшихся в мучительно долгий отрезок времени. Погибать в африканской глуши, только что обретя новую жизнь, в мои планы не входило. Шум и удары нарастали, как в безумном аттракционе, но скорость плавно гасилась.

Сдвижное боковое окно слева от меня сорвало ветвями и, заметив подходящий клубок из лиан, я приготовился прыгать, как спайдермен, но вертолёт вдруг резко остановился, отпружинил и повис, а я, не устояв на ногах, упал, больно ударившись о спинку кресла второго пилота, и рухнул на стонущего Грина.

Мы висели на лианах над краем охрененно глубокой расселины. Дна не было видно. Я внимательно посмотрел через стёкла кабины, но внизу, далеко под нами удалось разглядеть только чёрную туманную мглу.

На смену грохоту и скрежету пришла зловещая тишина. Но я знал, что она была обманчивой. Кто-то нас сбил и в этот момент двигался в нашу сторону. И этот кто-то был явно не один. Нужно было спешить. Нужно было выбираться через окно пилота, оказавшееся всего в нескольких сантиметрах от земли.

— Дориш, — позвал я. — Ты жива?

Никто не ответил. Мне пришлось наступить на тело босса, чтобы добраться до этой дикой блондинки, распластавшейся на приборной панели. Я положил два пальца ей на шею. Жива. Пульс был нормальный. Она застонала. По лицу её стекала струйка крови.

Подтащить её к окну была та ещё задачка. Когда я подтянул её поближе, она открыла глаза.

— Помоги мне! — строго приказал я, упираясь головой в изогнутую перегородку. — Нужно уходить. Давай. Держись за меня, обнимай. Да крепче же! Наступай на приборы! Теперь высовывай ноги в окно! Давай! Давай же! Вот так…

Затрещало, зацепившись, её платье.

— Ничего-ничего, давай, тебе стесняться нечего, — подбодрил я.

Вертолёт дёрнулся вниз, глухо саданулся о край расселины и закачался.

— Скорее, пока не упал и не утащил нас за собой!

Она выпрыгнула в окно и упала на землю, на самый край обрыва, и схватилась за ветки кустарника. Похоже, досталось ей прилично, она опустилась на траву и затихла. Из салона раздался хрип Грина.

— Отползи в сторону! — крикнул я.

Старлея нужно было брать с собой. Думаю, нашим спецам было, о чём с ним поговорить. Но церемониться Грином я не собирался. Стащил с перегородки, на которую он упал и подтянул к окну, а потом перевалил за борт головой вперёд. Повязка была чёрной крови. Послышалась автоматная очередь.

— Помоги! — крикнул я Дориш. — Вставай и иди сюда! Да скорее же! Без меня тебе не спастись!

Она кое-как поднялась и на дрожащих ногах подошла к окну.

— Тащи его! Возьми под руку! Нет, тащи за здоровую! Да смотри, чтобы он не улетел в пропасть! Наверх! Наверх, твою мать! Тьфу! Манда португальская!

Вертолёт снова дёрнулся, заскрежетал и опустился глубже. Земля теперь оказалась на уровне сорванного окна. Каждый миг лианы могли не выдержать и оборваться, и этот кусок искорёженного металла полетел бы в расселину. Нужно было как можно скорее вырываться наружу, к тому же до меня снова донеслись выстрелы, причём уже ближе. Сука!

— Тяжёлый, сука!!!

Кое-как, с помощью Дориш, я перевалил Грина через окно и вытолкал наружу. Вертолёт ещё немного опустился и по стеклу с противоположной стороны с силой ударила толстая ветка. Я был готов выскочить наружу, но пока не видел вещмешок с бабками.

Опираясь на уцелевшую перегородку, я подтянулся наверх, в салон. Хвост был снесён взрывом, а то, что раньше находилось на лавках и под ними, теперь слетело вниз, к рубке. Но не мешок с деньгами. Я его не находил. Бляха… Вылетел он, что ли…

Скорее машинально, чем осознанно, я заглянул под лавку и… увидел его. Он зацепился за ножку и теперь висел в полуметре от меня. Я протянул руку и не дотянулся. Подпрыгнул, схватил его, но не смог сорвать и с шумом упал на перегородку.

Вертолёт гулко отозвался и сполз вниз ещё на несколько сантиметров. Сука! Хрен бы с этими деньгами, но это было, вообще-то, частью задания, как я понимал. И если бы Грин не затеял свою игру, деньги нужно было доставить на базу вместе с заложницей.

Поэтому я упёрся получше и снова подпрыгнул, ухватился за ножку, подтянулся, схватился за другую и аккуратно снял вещмешок с вывернутого и превратившегося в крючок, кронштейна. Так же аккуратно, без резких движений, спустился вниз, приблизился к окну и… твою мать! Твою мать!

В этот самый момент сердце ухнуло и застучало, как бешенное, кровь ударила в голову.

— Спокойно, — прошептал я. — Спокойно…

Лианы начали рваться и лопаться, громко хлопая и щёлкая, а раскуроченный вертолёт, превращённый в безжизненную глыбу металла, скрежеща и набирая скорость, пополз в пропасть.

Несколько иллюстраций, может и не вполне точных, но частично воссоздающих атмосферу.

11. Первобытные инстинкты

— Спокойно! — повторил я громче. — Всё под контролем!

Я упруго оттолкнулся ногой от приборной панели и вскочил на перегородку. Паники не было. В груди разлилась знакомая пустота, а заледеневшая кровь заморозила голову. Дыхни я сейчас, и изо рта вырвалось бы облачко пара.

Вертолёт стонал, всё глубже соскальзывая в царство мёртвых, а я карабкался наверх. Окно скребло склон практически отвесной расселины, захватывало камни и корни деревьев. Через него было уже не выйти. Поэтому я рвался к хвостовой части, туда, где был единственный выход.

Ухватился за упор лавки, подтянулся, перекинул ноги, упёрся, сжался, как металлическая пластина и выстрелил, взлетая вверх. Хватаясь и упираясь, поднялся выше и через секунду оказался у рваной алюминиевой кромки, там, где кончался металлический панцирь.

Хотелось отключиться, подчиняясь животном инстинкту, но ледяная голова не давала соскользнуть в звериное состояниие. И я анализировал каждое движение.

Тяжёлая махина вертолёта, срываясь вниз, тянула за собой клубки лиан, веток и корней. Скорость была ещё небольшой, поэтому… Я ловко схватился за толстый стебель и ладонь обожгло острой болью. Ничего. Ничего! Второй рукой я моментально взялся за другую лиану и повис, а поверженная небесная колесница продолжила движение.