Теория заговора

Грин, ты идиот! Это однозначно была подстава! Нужно было вырываться и вырывать заложницу.

Не подавая виду, что всё понял, я без замаха, но со всей дури выкинул кулак вперёд пробивая стоящему передо мной парню в солнышко. Он сложился вдвое и я, обхватив его голову, саданул его носом об колено и толкнул назад, на его соратников, перекрывая им пути атаки.

Тут же, схватив заложницу под локоть, я резко развернулся, желая вытолкнуть наружу, но передо мной, закрывая грудью дверь, встал старший лейтенант Грин. В здоровой руке он сжимал пистолет, направляя в мою сторону. Мои мышцы напряглись, и я приготовился к броску.

— Не советую! — перекрикивая шум двигателей, проорал старлей и слегка поиграл пистолетом.

В тот же момент я получил по почкам, и едва устоял на ногах. В глазах потемнело… Ладно, козлята, покуражьтесь пока… Покуражьтесь…

— Не дёргайся! — крикнул Грин. — Если ещё пожить хочешь…

10. Каждый против всех

И никто мне не мог даже слова сказать,

Но потом потихоньку оправились,

Навалились гурьбой, стали руки вязать,

И в конце уже все позабавились…

Я тихонько пропел эти строчки из Владимира Семёновича, когда меня скрутили и защёлкнули браслеты, завернув руки за спину. Предварительно сорвав вещмешок с баксами.

— Однако, — поморщившись, усмехнулся я, — странная ситуация, товарищ старший лейтенант, не находите?

Парни оказались проворными, но не особо умелыми. Либо необычайно гуманными, потому что браслеты защёлкнули не слишком туго. Вытащить кисти я бы не смог, конечно, но зато они не пережимали и не перетягивали запястья. Спасибо им за это, большое пионерское. И они, естественно, насовали мне за разбитый нос своего товарища, но так, без фанатизма.

Экипаж расселся по местам, и вертолёт поднялся в небо. Бутылки покатились по полу от одного борта к другому. Грин лёг на лавку и закрыл глаза. Двое пилотов находились в кабине, а остальные двое пиратов сели на лавку, где уже сидели я и заложница. Её усадили рядом со мной.

Она крикнула по-португальски, что-то о том, что они пожалеют если немедленно её не освободят, и все, кроме меня и Грина засмеялись. Один из пиратов, наклонившись вперёд ответил, что для этого ей придётся как следует поработать и со смехом посмотрел на неё.

— Ну вот, — тихонько сказал я ей по-английски, — а ты русских боялась. Кто это такие?

— Бандиты, — недовольно бросила она. — Разве сам не видишь?

— А чего им от тебя надо?

— Большой любви!

Один из бандитов привстал и, придерживаясь за перегородку, сделал шаг к Грину. Он наклонился и долго на него смотрел, а потом повернулся к своему товарищу и бросил несколько слов на португальском. Он выразил опасения, что тот может сдохнуть.

Второй тоже поднялся и встал рядом с первым. Он слегка толкнул старлея в бок и тот зашевелился.

— Всё нормально… — прорычал Грин. — Сейчас немного полежу и оклемаюсь. Вколите мне промедол. Надо ещё…

Оба бойца стояли ко мне спиной, сейчас бы их и отоварить, но руки, скованные за спиной, затрудняли дело…

Португалец, уже познакомившийся с моими боевыми навыками, злобно зыркнул и, кивнув на меня, сказал товарищу, что я не нужен и меня можно пустить в расход.

— Нао! — резко ответил тот, что означало «нет».

— Есть промедол у вас? — зло прервал их Грин.

— Найдём что-нибудь, — ответил тот, который был, по всей видимости, старшим. — Подожди.

Португальцы вернулись на лавку и старший из них начал негромко, но раздражённо и напористо говорить. Второй пилот встал со своего места и, шагнув к ним, чуть наклонился, внимательно слушая босса. То, что старшим в команде был именно этот чувак, я уже не сомневался.

Моя соседка сердито тряхнула головой и снова потребовала свободы, вызвав на этот раз не смех, а резкий окрик старшего. Вертолёт, накренившись на один бок, резко пошёл вверх.

— Ты знаешь, куда мы летим? — спросил я у своей спутницы.

— В Анголу, — зло бросила она.

— Понятно… А тебе известно, с кем работают эти парни? Кто их союзники и для чего…

— Разве ты не понимаешь?! — перебила она. — У них нет ни друзей, ни союзников, они настоящие пираты из бывшей колониальной португальской армии. Они похищают людей, грабят и делают всякие штуки за деньги.

— И что они хотят за деньги делать с тобой? — поинтересовался я. — Зачем ты им нужна?

Она сверкнула глазами и выдала несколько фраз на португальском, продемонстрировав хорошее знание суровой «мужской» лексики. Например, «нао ме фодаш» означало «отвали и не насилуй мой мозг». Ну, то есть, почти… В лайтовом переводе.

Я усмехнулся и наклонился к ней.

— Как тебя зовут?

Она прищурилась, внимательно на меня посмотрела и нехотя ответила:

— Дориш… А тебя?

— Бориш, — подмигнул я. — Дориш и Бориш, звучит?

Глаза её вспыхнули гневом, уловив иронию.

— Ладно-ладно, я Григорий, можно Гриша, — сказал я.

— Гриш-ш-ш… — повторила она и кивнула.

— Придвинься ближе, — сказал я тихонько, чтобы слышала только она.

Невольно прислушиваясь, Дориш потянулась ко мне.

— Вытащи из своих волос невидимку и незаметно положи на лавку, — сказал я ей на ухо. — Между собой и мной.

Она прищурилась, обдумывая услышанное, а потом кивнула и тут же сделала, как я велел. Я едва заметно привстал и, изогнувшись, нащупал металлическую полоску.

— Э! — закричал шеф пиратов по-английски. — Успокойтесь там! Фуртадо, идиот, зачем ты посадил пленников рядом друг с другом? Тащи девку сюда!

Я покрутил невидимку в пальцах за спиной и разжал, распрямил её. Она была ни узкой, ни широкой, а именно такой, как мне и требовалось. Тот парень, которого я обработал, метнулся к нам. Лицо его было похоже на вареник с вишней. Он смотрел на меня с нескрываемой злобой, так что ждать чего-то хорошего не приходилось.

— Привет, Фуртадо, — кивнул я.

— Филью да пута! — сквозь зубы процедил он и наклонился вперёд к Дориш, уперевшись руками в колени. — Поднимайся, сучка. Вставай! Будь хорошей девочкой, уступи мне место, и сядь поближе к Пабло. А я хочу поговорить по душам с твоим не слишком вежливым приятелем.

Девушка испуганно посмотрела на меня, а я, интенсивно работая пальцами за спиной, вставил металлическую полоску в запорный механизм, прямо поверх зубцов. Фуртадо скривился и перешёл на португальский. Он сказал что-то резкое, я не понял, и легонько хлопнул Дориш по щеке.