Теория заговора

В любом случае, информацию сливал кто-то из доверенных лиц. Так что под подозрением, скорее всего, были все, включая и меня.

— Я не отвечаю на вопросы, — мотнул головой Ивашко. — Я их задаю…

— Резкий ты чувак, но знаешь, что я сделаю? Ничего. Мне эта девица-красавица не упёрлась вообще никуда. «Ложил» я, как говорят, на неё с прибором, понимаешь меня?

— Да-да, — серьёзно кивнул он, — конечно понимаю. Только прежде, чем ей свернуть голову, знаешь, что с ней сделают? Желающие имеются, еле себя сдерживают.

— А ты прямо человек будущего, — покачал я головой. — Ты часом не из девяностых сюда залетел?

— А? — не понял он.

— Ничего-ничего! Если доживёшь — поймёшь.

Сердце работало в привычном уже темпе, ускоряя бег времени, опережая мысль и пули врагов. Гнало волну адреналина, ничего необычного, всё, как всегда. Только вот решение для этой задачки сердце мне не подсказывало, никак не подсказывало. Вариантов действий было несколько, но рабочих только два.

Первый — идти на встречу с его дружками. Тут преобладали явные минусы. Высокий риск, потеря инициативы и не было гарантии, что заложница реально находилась у них. Теоретически существовал шанс, что они действительно хотят что-то выяснить. В этом случае можно было пойти к ним, узнать, что к чему и устроить им небольшую резню. Но тут тоже без гарантий.

Поэтому идти на встречу с дружками этого Ивашки явно не следовало. Грохнут, отрежут башку и всё, адиос. А то, что им якобы захотелось со мной пообщаться, естественно, полная туфта, рассчитанная непонятно на кого, уж точно не на профессионала. А если даже не туфта, то значит они сами полные идиоты. Зная, на что я способен, они могли вполне просчитать то, что я и собирался сейчас сделать.

А именно выбрать второй вариант, то есть вырубить Ивашку и зафиксировать таким способом, чтобы второй раз он уже никуда не исчез. И у нас сразу возник бы паритет по заложникам — у них девушка-красавица, у меня боец-молодец. А дальше можно было бы уже вступать в переговоры либо с ТТ в руке, либо с лавровой ветвью. По обстоятельствам. Раз они его уже один раз освободили, значит, он имел определённую ценность в их глазах.

— Ладно, повернись, — опять отдал я команду. — Если что пойдёт не так, ты у меня первым пойдёшь в расход, ясно?

— Договорились, — хмуро согласился он. — Только без самодеятельности. Девушка твоя на волоске от мучительной смерти.

— Это не моя девушка, — сохраняя видимое спокойствие, ответил я. — Просто постороннее гражданское лицо. Идём, ладно. Без глупостей смотри. Я тебе ответственно заверяю, если что, успею тебя с собой утащить, даже не сомневайся.

— Если ты всё сделаешь правильно, — ответил он, — никто не умрёт.

Ну-ну, сказочник. Никто не умрёт. Вообще-то все мы рождены, чтобы умереть. Мы двинули по коридору в сторону выхода. Снова открылась дверь и раздались громкие голоса. На этот раз Ивашко не среагировал. Адоптировался уже.

— Так, — тихо сказал он, когда мы подходили к фойе. — Сейчас выйдем, спустимся по ступеням и…

— Конечно, — не дослушав, перебил я. — Как скажешь, Вова.

Одновременно с этим я коротко, но очень сильно врубил ему по почкам. Он охнул, обмяк, ноги у него подкосились.

— Вов, Вова, ты как? Что случилось?

Не давая опомниться, резким рывком я повернул его к себе и успел заметить растерянный и отчаянный взгляд. Впрочем, в глаза ему смотреть было некогда. Я сложил два пальца и хорошенько ткнул в поросшую щетиной складку между носом и губой. Тык. Получилось чуть сильнее, чем планировал, но что поделать. Крепче спать будет.

Он поплыл, глаза закатились, в уголках губ появилась пена, и связь с миром живых на время прервалась. Я быстро подхватил падающее тело, положил его руку себе на плечи и метнулся в сторону.

— Дорогу, дорогу, братцы! — воскликнул я. — Перебрал человек, имейте сочувствие.

Ребята были увлечены разговором и, не обратив на нас никакого внимания, прошли мимо, а я шарахнул ногой по двери медпункта. Дверь с грохотом распахнулась, и испуганная фельдшерица Аля пружиной взвилась со вращающегося стула.

— Ты чего! — почти закричала она. — Стучать не…

— Тихо, — оборвал её я. — Закрой дверь. Закрой говорю. На ключ.

Я доволок Ивашку до середины комнаты и опустил на покрытую коричневой клеёнкой кушетку. Тяжёлый кабанище.

— Что происходит?!

— Аля, давай жгуты, человека спасать надо.

Я выдернул ремень из брюк пострадавшего и перевернул тело на бок.

— Аля, да не стой же, как истукан! Жгуты давай! Поторапливайся!

— А-а-а… что с ним… Что ты делаешь?..

— Не хочу, чтобы он причинил себе вред.

Руки я стянул ремнём, а жгутами начал перехватывать лодыжки.

— Слушай внимательно. Аля, твою мать! На меня смотри!

Алевтина выглядела совершенно очумело, хлопала ресницами и даже челюсть уронила. Прямо, как в мультиках.

— Сейчас ты выйдешь в фойе. Наберёшь номер. Запоминай. Вызовешь скорую.

Я продиктовал несколько цифр.

— Но это не скорая, — покачала она головой.

— Это специализированная бригада, для подобных жутких случаев эпилепсии. У парня чудовищная эпилепсия, я его знаю. Повтори номер.

Она заволновалась и перепутала, отличный кандидат на роль Плейшнера. Я ещё несколько раз повторил, а потом схватил химический карандаш.

— Оближи!

Она послушно исполнила команду и я вывел жирные фиолетовые цифры у неё на ладони. Здесь номер продержится недолго, но чтобы позвонить времени хватит.

— Слушай внимательно. Скажешь, что звонишь от Стрельца. Нужна бригада скорой помощи. Запоминай слово в слово. Владимиру Ивашко стало плохо, нужна срочная реанимация. Назовёшь адрес медпункта. И ещё. Это самое важное! Самое-пресамое! В округе находится стая диких котов. Нужна усиленная ветеринарная бригада. Всё поняла? Повтори.

Сам я идти звонить не хотел, поскольку в фойе вполне мог находиться кто-то из участников вечеринки.

— Не волнуйся, Аля. Ты оказываешь человеку помощь. Выполняешь свой профессиональный долг. Повтори, что ты скажешь.

Она оттараторила слово в слово.

— Алевтина, — спокойно и уверенно сказал я.

— А?

— Ну видишь. Ты просто молодчина. Иди-ка сюда.

Я притянул её к себе и крепко поцеловал в губы. Чтобы снять блок и перенаправить мысль. Она вспыхнула и, уже совсем ничего не понимая, закивала головой.

— Смотри, тренеру только не рассказывай, что мы целовались, а то он обоим наваляет, да? На вот, двушку возьми.

Она фыркнула, повернула ключ и вышла из кабинета, уверенно цокая каблуками по полу. У каждого свой допинг. Я проверил пациента и тоже вышел. Выскользнув из двери, прошёл к лестнице и поднялся на один этаж. Осторожно приблизился к окну и посмотрел.