Тепла хватит на всех 2

Плыть пришлось долго, минут двадцать. Всё это время я через зонд наблюдал за Эалин. Было бы неприятно разминуться. Однако же она продолжала сидеть на месте, наблюдая за рекой и думая о чём-то своём.

По-хорошему её надо бы оставить в покое. Есть такой тип людей, которым нужен небольшой перерыв, чтобы восстановиться после крупных потрясений. Однако же мы были не в той ситуации, чтобы позволить себе такую роскошь, как деликатность. Эалин много значит для Ринэла. А от него и его решений сейчас во многом зависит дальнейшая судьба нарайнийского человечества.

Я выбрался на берег чуть выше по течению, где он был не таким крутым. Но всё равно пришлось попотеть, чтобы добраться до уровня леса. К счастью, в этом мне помогали многочисленные и очень прочные корни.

Наконец, последний рывок, подтягивание — и вот я выполз на влажную траву под кустарником, сплошь покрытым крупными, приторно пахнущими розовыми цветами. От крыльев многочисленных ильмуэн, казалось, дрожал сам воздух.

— Ты хорошо плаваешь, — услышал я знакомый голос до того, как успел поднять голову и оглядеться.

Надо мной стояла Эалин. Совершенно обнажённая.

— Спасибо, — сказал я, не спеша подниматься. Моё тело чересчур резко отреагировало на её близость, а мне не хотелось это демонстрировать.

— Пожалуй, я могла бы поверить, что ты действительно в состоянии переплыть море с того острова-тюрьмы, — добавила она.

— Сложно сказать, — честно ответил я. — Всё зависит от погодных условий. Могло и повезти.

— Пойдём, — сказала она. — Посмотрим на реку.

С этим словами она отвернулась и пошла вдоль обрывистого берега, ступая по скользкой и влажной траве босыми ногами.

Я с облегчением вздохнул и рывком поднялся, стараясь думать о чём-нибудь отвлечённом, и не обращать внимания на её упругие колышущиеся бёдра. Честно говоря — получалось плохо.

Эалин снова устроилась на берегу, свесив ноги. Потом обернулась, посмотрела на меня и нетерпеливо постучала по траве рядом.

Во время короткой прогулки меня немного отпустило, так что я спокойно устроился рядом, стараясь расположиться так, чтобы складки местного аналога широких трусов меня надёжно защищали.

— Отец беспокоится? — спросила она.

— Да, — ответил я. — Зря ты так с ним.

— Возможно, — ответила Эалин. — Но, мне кажется, ему это нужно. Эмоциональные встряски. Он очень тяжело переживал гибель мамы, чуть всего не лишился…

— Извини, — сказал я.

— Да ничего. Давно это было. Люди, к сожалению, смертны, Тейдан. Это касается вообще всех. Разница только во времени…

Она вздохнула, потом ловко выбросив вперёд руку, поймала ильмуэн с красивыми радужными крылышками.

— Красиво, правда? — спросила она, рассматривая крылатое создание, аккуратно удерживая его за тонкое брюшко.

Ильмуэн отчаянно пыталось вырваться, напрягая крылышки, которые бились так быстро, что становились похожи на две крошечные дымчатые радуги.

— Да, — кивнул я. — Пожалуй.

— Это создание только что летело по своим делам. Собирать нектар. Откладывать икру… — Эалин вздохнула. — Стоит мне чуть сдавить пальцы и…

Я молча замер, наблюдая за тем, реализует ли она свою угрозу. Однако же она медлила.

— Нас тоже что-то вот так же держит. Как считаешь? Сколько сегодня погибло людей в поместье?

— Тридцать человек, — ответил я, после чего зачем-то добавил: — и ни одного ребёнка.

— Это так важно?

— Для меня — да.

— Ты какой-то очень… правильный, — сказала она, по-прежнему разглядывая пленённого ею ильмуэн. — Тебе об этом никогда не говорили?

Говорили, и часто. Это не очень хорошо для карьеры. Поэтому я так долго сидел в оперативниках, и мне это нравилось… однако перед красивой инопланетянкой я в этом признаваться не собирался.

— Расскажи о своём мире, — попросила она. После чего резко повернулась ко мне, выпустив ильмуэн. То, прожужжав крыльями, рвануло вверх.

— Что именно тебя интересует?

— Ваша наука впечатляет. Скажи, вы победили болезни?

— Не все, к сожалению, — я вздохнул. — Но медицина действительно шагнула далеко вперёд.

— А бессмертие? Биологическое бессмертие? Вам удалось остановить старение?

— Насколько мне известно, пока что нет, — улыбнулся я. — Хотя такие исследования действительно проводятся.

— Время… всё упирается во время, — вздохнула Эалин. — Даже если мы перестанем стареть — мы не станем бессмертными. Но проживём и увидим гораздо больше. Возможно, больше, чем нам хотелось бы.

Она снова замолчала и отвернулась, глядя на реку.

— А реки у вас есть? — спросила она.

— Конечно, — кивнул я. — Полно.

— Какая твоя любимая? Есть такая?

— Волга, наверное, — улыбнулся я, вспоминая своё пребывание в пансионате. — Великая река, течёт в моей родной стране.

Чтобы обозначить корректно термин «страна» мне пришлось воспользоваться старинным словом на эйра, которое давно было не в ходу.

— Вы всё ещё разделены? Ваше человечество? Как мы в старые времена? — удивилась она.

— Сейчас даже больше, чем когда-либо, — вздохнул я.

— Вы воюете? Между собой? Люди убивают других людей? — продолжала Эалин, всё так же глядя на реку.

— Увы, это так, — признался я.

— Теперь понятно, откуда у тебя эти шрамы…

Она повернулась ко мне, чуть нахмурившись. Потом протянула руку и потрогала пальцем рубец от осколка на правой стороне моей груди. У меня внутри будто ток пробежал: от груди, вдоль позвоночника и в пах.

— Долго заживало? — спросила она.

— Несколько месяцев, — признался я.

— Этим занимались врачи?

— Конечно, — кивнул я. — У нас хорошо развита военная медицина. Потом мне ещё дали отдохнуть как следует в специальном санатории. Он, кстати, на берегу реки находится. Только я попал туда в начале зимы, когда кругом лежал снег…

Я сам не заметил, как начал вставлять русские слова в речь на эйра.

— Зей-ма-а? — переспросила Эалин, улыбаясь. — Что это?

— Ось вращения нашей планеты находится под наклоном к плоскости эклиптики, — ответил я. — Поэтому в зависимости от того, в каком месте орбиты находится Земля, погода в высоких широтах различается. В некоторых местах средняя температура падает ниже точки замерзания воды, и тогда там выпадает снег. Это такой вид осадков, из замороженных кристалликов льда.