Тепличный цветок

Она бросает на него сердитый взгляд, при этом прищуривая глаза.

– Не переводи тему на восхваление самого себя, Ричард.

– Это ты перевела на меня стрелку, когда не захотела позвонить и попросить меня приехать, - он хватает ее за запястье и с силой поднимает на ноги.

Распрямляя складки на платье, Роуз буквально кипит от злости. Я наклоняюсь и начинаю возиться с шиной, но ребята достаточно близко, чтобы я мог слышать их разговор.

– Чего ты боишься?
– спрашивает Коннор Роуз, хмурясь.

– Je n’ai pas peur, - отвечает она ему на беглом французском. Я с легкостью перевожу: Я не боюсь.

Обычно я веду себя так, будто не понимаю их. Они думаю, что я также невежественен в вопросе иностранных языков, как Лили и Ло, но я свободно говорю на французском еще с раннего детства. Мне просто не хочется никому объяснять, откуда я знаю этот язык. Так что проще игнорировать их.

– Alors, dites-moi ce qui ne va pas, - говорит Коннор. Тогда скажи мне, что не так.

Роуз выдергивает из его хватки свою руку и приподнимает подбородок.

– Я хотела сделать это самостоятельно.

– Это нечто большее, - отвечает Коннор.
– Нам обоим известно, что дело не в шине. Ты отталкиваешь меня уже несколько недель.

– Если ты такой умный, то разве не должен был бы уже понять в чем дело?
– она скрещивает руки на груди, будто бросая ему вызов.

Глаза Коннора прищуриваются.

– Ne jouez pas ce jeu avec moi, ch'erie. Vous perdrez.
– Не играй со мной в эту игру, дорогая. Ты проиграешь.

Я оглядываюсь через плечо; Роуз выглядит немного нервной, прерывисто вдыхая и выдыхая воздух. Она напугана. Но как и Коннор, я не представляю, что именно ее пугает.

– Эй, - зову я Роуз. Она бросает на меня взгляд, а затем смотрит на шину, словно выражая недовольство тем, что я слишком медленно работаю. Я сдерживаюсь, чтобы не показать ей средний палец.
– Кстати, куда вы с Лили направлялись?

– За покупками, - отвечает Роуз, слишком быстро.

Я с ходу знаю, что это ложь.

– Я, бля, рад, что спросил, - я качаю головой и хватаю запасную шину.

Коннор внимательно всматривается в выражение лица Роуз, тоже осознавая, что она лукавит.

Роуз говорит:

– Ты знал, на что шел, еще когда женился на мне.

– Жизнь полна вызовов, - его губы приподнимаются в улыбке.
– Il n'y a rien de mieux.
– Нет ничего лучше этого.

Роуз почти что расслабляется, услышав эти слова. Он поглаживает ее гладкие волосы, а затем целует в лоб. Прежде чем успеваю закрепить запаску, замечаю, что Лили и Ло подошли к моей Infinity.

Он прижал ее тело к машине. Но они не целуются, вместо этого Ло что-то шепчет ей на ухо, при этом улыбаясь, а на его щеках образуются ямочки. Лили краснее так, что похожа на огромный томат, так что очевидно, что Ло шепчет ей пошлости. Я никогда не видел, чтобы тема секса смущала еще кого-то так же сильно, как Лили; знаю, это скорее из-за того, что девушка стыдится своей зависимости. Но сейчас она явно увлечена словами моего брата, глядя на него огромными жаждущими глазами.

Я качаю головой.

Ощущаю себя здесь единственным нормальным человеком.

Но все это полнейшая чепуха. Никто из нас на самом деле не нормален. Мы все немного странные кусочки этого мира. И моя обычная половинка ненормальности находится сейчас в тысячах километров, в Париже.

Я просто надеюсь, что ей удается хоть немного спать.

Когда я представлю ее мирно спящей, то могу перестать беспокоиться. Это единственное, что не дает мне впасть в безумие, что все еще удерживает меня здесь. Без этого образа я двинулся бы умом.

ГЛАВА 12

ДЭЙЗИ КЭЛЛОУЭЙ

4:30 утра.

Я прилетела в Париж три дня назад, и за все это время я спала всего 5 часов. Не уверена, может ли это вообще считаться сном. Я проснулась крича и борясь с невидимым врагом, как его обычно называет Рик. Я едва ли могу вспомнить, что именно меня так напугало в кошмаре, но точно знаю, что не хочу возвращаться к этому сновидению.

Прямо сейчас я накачана кофеин содержащими напитками и таблетками для похудения. Я привыкла курить сигареты, так как никотин довольно хорошо помогал мне бодрствовать дольше обычного. Но когда Рик учил меня водить мотоцикл, то убедил бросить эту пагубную привычку. С тех пор я не прикасалась к сигаретам. Я вообще не тяготею к никотину. Мне просто очень хочется спать, или по крайней мере получить укол адреналина.

Вчера на подиуме я подумала, что на своих пятидюймовых каблуках буквально грохнусь на гладкую поверхность пола. На мне был одет павлиний головной убор. И я была очень близка к тому, чтобы махнуть на все рукой и свалить куда подальше с показа, побежать по улице и окунуться в ледяное озеро. Даже не знаю, почему в тот момент это казалось таким привлекательным. Хотелось чего угодно, только не стоять тут, выжидая. Не сидеть на креслах, в ожидании. Так много ожидания. Я не могу решить, то ли мне скучно, то ли я устала.

Я держу чашку с горячим кофе, пока стилист вплетает каждую маленькую прядку моих волос в косу. Я выгляжу как медуза, или может как девушка на пляже Венеции. Думаю, мне бы понравилась эта укладка, если бы не нужно было так долго сидеть на одном месте. Я ерзаю на сидении так часто, что стилист угрожает мне забрать мой кофе.

Эта работа подошла бы миллиону людей лучше, чем мне.

Вокруг гудит народ, все постоянно шастают, но, как правило, все это движение и шум исходит не от моделей. Обычно всю суматоху создают ассистенты продакшн группы, с их гарнитурами, планшетами, плюс визажисты и дизайнеры. А модели, как и я в основном неподвижны. Мы обычно представляем собой не больше чем порядковый номер одежды, которая висит на передвижной стойке.

Темноволосая модель с россыпью веснушек на щеках садится на соседний от меня стул. Ей заплетают аналогичную с моей косу. Я познакомилась с ней месяц назад, когда она подписывала контракт с Revolution Modeling, Inc. Тем же агентством, с которым работаю я. Наши гостиничные номера напротив друг друга. Кристине всего 15, и она худая, как вешалка. Она напоминает мне те времена, когда я только начала свою карьеру. Тихая, сдержанная, наблюдательная - просто следует указаниям.

Она в четвертый раз зевает.