Тепличный цветок

– Возьми, - говорю я, передавая ей свой кофе.

– Спасибо, - она улыбается.
– Мои родители обычно не позволяют мне употреблять кофеин, но думаю, они бы поменяли свое мнение, если бы знали, сколько я работаю.

– Они не приехали с тобой?
– я хмурюсь. Моя мама обычно контролировала мой распорядок в течение Недели Моды. Сперва я думала, что она делала это, дабы защитить меня, но позже я стала задаваться вопросом, а не хотела ли она просто быть частью этого мира, может она сожалела, что сама упустила свой шанс. Сейчас этот вариант кажется более вероятным.

– Нет. Они не могли себе позволить прилететь.

Она из Канзаса и рассказывала, что буквально обанкротила своих родителей, когда полетела в Нью-Йорк в надежде встретиться с модельным агентом. Сейчас она - единственный кормилец своей семьи. Я не могу себе представить подобное, думаю, присутствие Кристины вызывает у меня некий стыд.

– Если кто-то предложит тебе кокаин, - говорю я ей, - просто откажись, ладно?

Ее глаза округляются, и девушка бросает взгляд на наших стилистов, которые и глазом не моргнули на эти слова. Большинство наших коллег выбирают кокаин в виде формы улучшения самочувствия. Когда мне было 15, я тоже пробовала его на Неделе Моды. Помню, тогда какой-то парень потряс передо мной пластиковым пакетиком и сказал: "Это поможет тебе бодрствовать."

После того как я приняла две дорожки, то официально повзрослела или просто почувствовала себя так на вершине кайфа.

Кристина отходит от шока, осознавая, что никого вокруг не волнует тот факт, что я признала распространение наркотиков среди нашего окружения, а затем кивает.

– Ага, ладно.

Я откидываюсь на спинку стула, как только визажист подходит, чтобы поработать со мной. Таким образом мной сразу могут заниматься два стилиста. Визажист берет меня за подбородок и поворачивает к себе лицом, она укоризненно смотрит на мешки у меня под глазами.

Мой желудок издает слышимое бульканье. На что стилист подает мне батончик мюсли.

– Просто съешь пару кусочков, - говорит она.
– Позже сможешь их вырвать.

– Я не страдаю всей этой булимической херней, - говорю я, - и анорексической тоже, - я ощущаю, как визажист пододвинулась немного ближе, чтобы лучше слышать. Иногда я забываю, что они могут продавать все, что я скажу в глянцевые журналы сплетен. Их цитаты подпишут как "внутренний источник".
– Спасибо за батончик, - говорю я. Я с удовольствием его съем. Так как на данный момент реально очень голодна.

Мое тело уже начинает медленно поедать само себя. Это главная причина, по которой я хочу бросить модельный бизнес. Мое здоровье ухудшается из-за проблем со сном, плюс постоянные диеты, и в результате я могу нанести непоправимый вред.

Я жую батончик мюсли, который на вкус скорее похож на древесную кору, чем на арахисовое масло и миндаль. Кристина заканчивает раньше меня, хотя бы потому, что ее волосы короче, и заплетать их быстрее. А я пробуду здесь еще пару часов, клянусь вам. По крайней мере визажист подключила к своей работе еще одну девушку. Я попыталась убрать прядь волос с моего лица, но стилист ударила меня по руке, отбрасывая ее в сторону.

Стул возле меня занимает кто-то следующий. Это парень модель, и у него в руках полная фруктов ваза. Он замечает батончик мюсли у меня в руке.

– Где ты это взяла?
– спрашивает парень завистливо.

– Люди мира, - говорю я, кусая еще раз и передавая ему остаток батончика.
– А что не так с фруктами?

Он откусывает кусочек мюсли и откидывается на своем стуле, словно прибывает в пищевой нирване. Это вызывает у меня улыбку, впервые за то время, что я в Париже.

– Углеводы, - говорит парень, отвечая на мой вопрос.
– Кейтеринг привозит нам только фрукты и овощи, - он делает глоток воды из своей бутылки.
– Они сказали, что мы можем есть все, что захотим, но толи кто-то стащил до этого все крекеры и бутерброды, то ли меня обманули.

– Они не хотят, чтобы мы переедали, - говорю я.
– Были годы, когда отбор был не таким жестким.

– В прошлом году, - отвечает он мне, кивая.
– Прошлый год явно был лучше. У них были кексы.

Я стону.

– Не говори о кексах.

– С черникой и банановым маслом.

– Ты такой жестокий, жестокий человек...
– я замолкаю, когда мне удается бросить на него взгляд и понять, что я никогда раньше не встречалась с этим парнем.

– Иан, - говорит он, еще раз кусая батончик. Парень мускулистый, а не такой тощий, как все остальные мужчины модели. Его лицо наделено классической красотой, как у греческой статуи. Думаю, я видела его в рекламе одеколона. Он протягивает мне остатки батончика.

– Можешь доесть, - говорю я.

– Я поменяюсь с тобой, - он поднимает один из фруктов.
– Это не кекс, но...
– Иан улыбается. И конечно же, его улыбка великолепна, у него идеальные белые зубы, блестящие и здоровые.

Мне нравится этот парень. Он говорит со мной на одном пищевом языке.

– Я возьму, - мы меняемся.
– Я Дэйзи, кстати.

– Я знаю. Думаю, я сел тебе на лицо (в сленговой речи подразумевается оральный секс - прим. пер.) сегодня на автобусной остановке.

Я шутливо ахаю.

– Сел мне на лицо? Это невозможно. Я не позволяю незнакомцам подобных вольностей.

Он смеется. Стилист брызгает голубой краской ему на волосы. Дизайнеры реально безумны. Мне следовало бы это знать, так как моя сестра Роуз - одна из них. Хотя ее сюда никогда не приглашали. Она по-прежнему работает в Филли.

– Итак, - говорит он, - мой рост метр восемьдесят восемь, у меня голубые глаза и каштановые волосы, мне двадцать пять лет...
– он наклоняет свою голову ближе ко мне в тот момент, когда стилист заканчивает распылять на его волосы краску, - я могу перечислить свои параметры, но что-то мне подсказывает, что тебя не интересует обхват моей груди.

Это напоминает мне о подобном разговоре с Риком. Он пытался уговорить меня съесть кекс.

– Твои бедра никто не измеряет по утрам, - сказала я ему.

– Это можно организовать, - ответил Рик.
– Ты съешь чертов кекс, если я измерю обхват своих бедер?

– И твоей задницы.

– Ты хочешь знать размер моей задницы?
– его брови приподнялись.

– Ага.

– Тогда съешь кекс.

Моя улыбка становится шире от вспоминания о том моменте по сравнению с той, когда я обратила внимание на привлекательность Иана.

Я качаю головой парню модели и отвечаю:

– Нет, только твоей задницы.

Он усмехается.

– Я предоставляю эту информацию только тем девушкам, которые мне реально нравятся.

– Черт, - говорю я. У меня в желудке образуется ком. Мы флиртуем. Я не хочу предаваться воспоминаниям о Рике, когда веду шутливую беседу с Ианом. Это вызывает у меня отвращение к самой себе. Хотя, может тошнота от фрукта или от нескольких кусочков батончика. У нас с Ианом могли бы завязаться хорошие отношения. Он мог бы стать моим номером семь. Это ведь то, чего так хотел Рик, верно? Прекрати предугадывать будущее, Дэйзи. Отпусти Рика и свое прошлое.