Тепличный цветок

– Я не знаю... возможно, - говорю я осторожно.

Парень внезапно выпрямляется и притягивает меня к своей груди. Он обнимает меня. По собственной инициативе. Но эти объятия больше похожи на прощальные, чем на какие-либо еще. Боль журчит в моем теле.

И тут дверь в спальню медленно открывается, Рик так и не закрыл ее за собой на замок.

Мы вместе поворачиваем головы и видим мою маму в дверном проеме, с прижатым к уху телефоном. Ее глаза увеличиваются до размера блюдец, при виде меня, обнимающейся с парнем, по ее мнению, не достойным моего времени и внимания.

Мы с Риком медленно отходим друг от друга, но при этом он не выглядит виновато, скорее немного злым на ее внезапное появление.

– Что это было?
– резко спрашивает мама.

– Рик пришел попрощаться, - говорю я ей, пытаясь игнорировать напряжение, витающее в воздухе.
– Я почти уже собралась, так что Майки должен быть здесь с минуты на минуту, - я не думала, что мама заглянет ко мне сегодня. Я попрощалась с ней и отцом вчера у них дома.

Мама внимательно разглядывает голую грудь Рика.

– Почему ты без футболки?
– восклицает она.

– Потому что я снял ее, - говорит он, прищуривая глаза. Он берет свою футболку с моего одеяла и натягивает ее через голову. Но при этом кажется, что парень даже и не думает оставить меня наедине с моей слишком взволнованной мамой.

Вышагивая на своих высоченных каблуках, мама подходит к моей кровати. Ее пальцы перебирают жемчужное ожерелье на шее, когда она осматривает простыни, скомканные так, будто на них трахались.

– Я плохо сплю, - говорю я ей, решая сказать правду, но это звучит похоже на ложь.
– Я ворочаюсь и пинаюсь по ночам.

Она игнорирует меня и смотрит прямо на Рика.

– Если я когда-нибудь узнаю, что ты встречаешься с моей дочерью, то я лично перерою все твое прошлое, и если ты переспал с ней, когда она была несовершеннолетней, я закопаю тебя заживо. Ты знаешь, что светит за статью об изнасиловании?

У Рика появляется раздраженное выражение лица, словно говорящее "нет, я чертов идиот."

– Мам, - вставляю я.
– Он ничего не сделал.

Рик не разрывает зрительный контакт с моей матерью.

– Вы хотите сделать ударение на разнице в возрасте, как мило, Саманта. Вперед, ну же, сделайте это. Я клал хуй на ваше мнение обо мне.

Она судорожно вздыхает, так что кости на ее шее выпирают.

– Я никогда не находилась рядом с кем-то, кто бы относился ко мне столь неуважительно, - она сжимает губы.
– Чему тебя учила твоя мать?

– Тому, как ненавидеть моего отца, - говорит Рик не задумываясь.
– Тому, как ненавидеть моего сводного брата. Разве это не реально полезные вещи, а?

Моя мама запинается, пытаясь отыскать ответ.

– Думаете, я такой же ебнутый, как и моя мать, - продолжает он, - но по факту я не разговаривал с Сарой больше года, - и тем не менее он все еще не может избавиться от того, что его ассоциируют с ней. Это его генетическое наследие.

– А что насчет твоего отца?
– отвечает мама.
– Джонатан хотел бы поговорить с тобой, но ты игнорируешь все его звонки, все сообщения...

– Он и правда рассказал вам об этом?

Она вновь касается своего ожерелья.

– Он рассказал моему мужу, а мой муж рассказал мне, - я прямо вижу всю эту картину. Мой отец и Джонатан - лучшие друзья в конце концов.

– Я не в тех отношениях с моим чертовым отцом, чтобы общаться с ним. Давайте сойдемся на этом.

Моя мама испускает раздраженный смешок.

– Он переживает сейчас самое трудное время в жизни из-за этих обвинений против него. Ты хоть знаешь, что означало бы твое слово для прессы?
– Джонатан был обвинен в надругательстве над Ло, и Рик не затрагивает эту тему в разговорах со мной. Я даже не уверена, правдивы ли эти обвинения. Из нас шестерых я последняя оказываюсь в курсе происходящего, я не вхожу в узкий круг.

– Вам нужно, черт побери, остановиться, - говорит Рик, становясь по- настоящему злым.
– Держитесь от этого в стороне.

– Все, что тебе нужно сделать, так это сказать прессе, что эти обвинения - ложь, - говорит она.
– И тогда имя Джонатана было бы очищено...

– Вы хотите, чтобы я защитил этого сукиного сына?
– ругается Рик, а его глаза пылают гневом.
– Я устал постоянно пытаться очистить его репутацию. Он облажался уже давным-давно, и не моя работа пытаться сделать из него хренового ангела в глазах прессы.

– А что насчет Ло?
– спрашивает моя мать.
– Эта ложь ранит его так же сильно, как и Джонатана, - из нее снова вырывается истеричный смешок.
– Ты прям как твоя мать, готов отправить каждого в преисподнюю, лишь бы ранить Джонатана. Когда же ты остановишься?

Рик выглядит так, будто ему дали пощечину. Парню требуется мгновение, чтобы прийти в себя. И когда он начинает говорить, его голос становится ровным и холодным, как обычно.

– Я не делаю ничего, чтобы уничтожить моего отца. Я просто пытаюсь двигаться дальше и хочу, чтобы мой брат сделал тоже самое. Вы же хотите, чтобы я защитил Джонатана, но я, мать вашу, не могу. Я не могу защищать того, кто на самом деле может быть виноват.

– Он не виноват.

– Я, черт побери, не знаю этого наверняка!
– орет Рик.

Моя мама кажется шокированной.

– Ты думаешь, что он мог пасть так низко? Что он мог сделать что-то столь ужасное с твоим родным братом?

– Я видел, как он хватал чертову шею Ло с неистовой злобой, - отвечает Рик.
– Он всегда называл меня слабаком, а я выигрывал национальные соревнования по бегу, так что представьте себе, как он называл Ло, который не достиг ничего?

Мама сильнее сжимает губы. Ее щеки покраснели.

– Он лучше, чем ты думаешь. Мы все не идеальны, - и прежде, чем Рик успевает что-то ответить, она подходит ко мне и говорит.
– Я пришла сюда поговорить с тобой, а не спорить с сыном Сары.

Сын Сары. Вот кем она его считает прежде всего. Это так глупо.

– Что-то важное?
– спрашиваю я.

Она кивает.

– Я разговаривала с представителем твоего агентства, и они забронировали несколько встреч для тебя после Недели Моды, так же паре компаний было объявлено о том, что ты будешь в Париже.